Читаем без скачивания Друд, или Человек в черном - Дэн Симмонс

— Баррис, — выдохнул я; сильная рука по-прежнему крепко прижимала меня к стене.

— Да, сэр, — сказал человек, которого я в последний раз видел, когда он саданул меня револьвером по голове, предварительно пристрелив мальчишку в сточном канале Подземного города. — Следуйте за мной…

— Я не могу…

— За мной, — приказал бывший сыщик Реджинальд Баррис. Он схватил меня за рукав и грубо потащил за собой. — Диккенс уже встречался с Друдом. Нынче ночью вы ничего нового не увидите.

— Этого не может быть… — начал я.

— Очень даже может. Чудовище встретилось с Диккенсом в его номере в гостинице «Сент-Джеймс» сегодня утром, перед самым рассветом. Вы еще спали дома. Сейчас следуйте за мной — и поосторожнее здесь в темноте. Я хочу показать вам нечто интересное.

Баррис протащил меня погруженным в кромешный мрак коридором — даже свет полыхающих молний не проникал сюда — и вывел на боковую галерею, которую я ни разу не замечал в бытность свою завсегдатаем притона Опиумной Сэл. Здесь, на высоте пятнадцати футов, через проулок шириной фута четыре, если не меньше, были перекинуты две доски на просевшую галерею соседнего дома.

— Я не… — начал я.

Баррис подтолкнул меня к доскам, и я на цыпочках прошел по узкому мостику, прогибавшемуся под моей тяжестью.

По темной круговой галерее мы добрались (ступая с великой осторожностью, ибо в изгнившем полу зияли дыры) до угла, а потом немного прошли вдоль фасада, обращенного к реке, и вошли в дом. Смрадный запах Темзы ощущался здесь сильнее, но вспышки молний освещали нам путь, когда мы с Баррисом шагали по коридору и поднимались по лестнице на три длинных пролета. Ни самого слабого лучика света не пробивалось из-под закрытых дверей многочисленных комнат. Казалось, все здание пустует, даром что располагалось оно в трущобном квартале, где семьи бедняков и полчища опиоманов теснились во всех зловонных подвалах и бывших коровниках.

Лестница была узкой и крутой, как корабельный трап, и к тому времени, когда мы достигли пятого этажа, я пыхтел и шумно отдувался. Наружная галерея здесь полностью обвалилась, но сквозь проем в стене справа я видел реку, бесчисленные гонтовые крыши и дымовые трубы — они внезапно возникали из темноты, когда сверкала молния, и тотчас тонули в кромешном мраке до следующей вспышки.

— Сюда, — отрывисто промолвил Баррис, он с трудом отворил перекошенную скрипучую дверь и зажег спичку.

Казалось, в комнате уже много лет никто не жил. Крысы стремительно прошмыгнули вдоль плинтусов и скрылись либо в смежном помещении, либо в норах, прогрызенных в стенах. Единственное окно было наглухо заколочено, и ни проблеска света не проникало сквозь него, даже когда грохотал гром и дверной проем у нас за спиной озарялся голубыми вспышками. Комната была совершенно пустой, только в дальнем углу валялось что-то вроде сломанной стремянки.

— Помогите-ка мне, — приказал бывший сыщик.

Мы перетащили тяжелую конструкцию из толстых досок на середину комнату, и Баррис (который, несмотря на свои грязные лохмотья, застарелую немытость, растрепанные нечесаные волосы и неряшливую бороду, свидетельствовавшие о полуголодном существовании, по-прежнему оставался поразительно сильным) упер верхний конец стремянки в провисший, покрытый трещинами потолок.

Под давлением потайная панель в потолке откинулась наверх, явив нашим взорам черный прямоугольный проем.

Баррис приставил лестницу к краю проема и велел:

— Лезьте первый.

— Не полезу, — отрезал я.

Он зажег вторую спичку, и я увидел белые зубы, сверкнувшие в зарослях темной бороды. При виде этих крепких, здоровых зубов сразу становилось понятно: Реджинальд Баррис со своим кембриджским акцентом не является коренным обитателем нищих улочек Блюгейт-Филдс.

— Ладно, — покладисто согласился он. — Я полезу первый и запалю там следующую спичку. У меня в кармане, рядом с вашим пистолетом, лежит маленький полицейский фонарь. Когда вы подниметесь, я его зажгу. Поверьте мне, сэр, там совершенно безопасно. Но вот предпринимать попытку к бегству и вынуждать меня пускаться в погоню для вас очень даже небезопасно.

— Все такой же бандит, я вижу, — презрительно заметил я.

Баррис от души рассмеялся.

— О да. И даже хуже, чем вы можете представить, мистер Коллинз.

Он проворно взобрался наверх, и я увидел мерцание спички там в темноте. На секунду мной овладело искушение повалить стремянку на пол и дать деру. Но я чувствовал железную хватку, которой Баррис держал верхнюю перекладину лестницы, и хорошо помнил, с какой силой он тащил меня по коридору и вверх по ступенькам.

Я неуклюже (ибо весь последний год продолжал прибавлять в весе) вскарабкался за ним следом, вполз на коленках в затхлую темноту наверху, а потом, раздраженно стряхнув с плеча услужливую руку сыщика, поднялся на ноги. Баррис зажег фонарь.

Прямо передо мной возникла из тьмы черная шакалья морда бога Анубиса. Я резко повернулся. Меньше чем в шести футах от меня возвышалась семифутовая статуя Осириса. Бог был, как и полагается, в белом одеянии, высоком белом головном уборе и держал в руках традиционные бич и посох с крюком.

— Сюда, — бросил мне Баррис.

Мы двинулись вперед по длинному чердаку. По обеим сторонам от нас стояли другие высокие статуи. Слева — Гор с головой сокола, справа — Сет с вытянутой ослиной мордой. Мы прошли между Тотом с головой ибиса и Бастет с кошачьей головой. Я видел, что просевший пол здесь укреплен в ходе недавних плотницких работ. Даже горизонтальные перемычки ниш, где стояли боги, были переделаны в сводчатые, чтобы изваяния свободно помещались туда.

— Они гипсовые, — сказал Баррис, который шел впереди, светя фонариком по сторонам. — Каменных статуй не выдержали бы даже отремонтированные полы.

— Куда мы идем? — спросил я. — Что все это значит?

В торцовой стене чердака находился прямоугольный дверной проем со сравнительно новой рамой, занавешенный куском парусины, служащим для защиты от голубей и непогоды. Когда Баррис отодвинул занавес, чердак озарила голубая вспышка молнии и густой ночной воздух обтек нас подобием вонючего сиропа. От порога этой двери к темному проему в стене соседнего здания, на высоте пятидесяти — шестидесяти футов над переулком тянулась единственная доска длиной добрых двенадцать футов и шириной не более десяти дюймов. В преддверии грозы поднялся ветер, и парусина шумно хлопала, точно тяжелые крылья хищной птицы.

— Я туда не пойду, — решительно заявил я.

— Придется, — сказал Баррис.

Он схватил меня под локоть, втащил на порог и вытолкнул на доску. Другой рукой он направил фонарь вперед, освещая чудовищно узкий мостик. Меня едва не сдуло порывом ветра еще прежде, чем я успел сделать первый шаг.

— Идите! — скомандовал Баррис и крепким толчком в спину отправил меня в путь через смертоносную пропасть.

Луч света на мгновение исчез, и я сообразил, что Баррис присел на доске и закрепляет нижний край парусины, зацепляя за гвозди.

С бешено колотящимся сердцем, вытянув руки в стороны, ставя одну ступню перед другой, я неловко продвигался вперед, похожий на циркового клоуна, предваряющего выступление настоящих акробатов.

Потом я вдруг очутился у противоположного окна, но не смог забраться в него, поскольку парусина здесь была натянута туго, как барабан. Я испуганно присел на корточки, вцепился в тонкую деревянную раму, с ужасом чувствуя, как пружинит и прогибается доска под нами, и уже начал соскальзывать вниз, когда сзади подоспел Баррис.

Потянувшись свободной рукой через мое плечо (шевельнись я тогда хоть самую малость, мы оба сорвались бы с доски и разбились насмерть), он повозился с парусиной, а потом пляшущий луч фонаря высветил темный проем между раздвинутыми полотнищами. Я рванулся вперед всем телом и оказался в следующем, более просторном чердаке.

Тут нас ждали Геб, зеленокожий бог Земли; владычица неба Нут в голубой короне, усеянной золотыми звездами; Сехмет, богиня-разрушительница с львиной пастью, широко разинутой в грозном реве. Неподалеку стояли священный Ра с головой ястреба; Хатхор с коровьими рогами; Исида в короне в виде трона; Амон, увенчанный двумя высокими перьями… все они были здесь.

Ноги подо мной подкашивались, и я бессильно опустился на настил из свежих досок, проложенный посреди просторного помещения. В скате крыши, обращенном, похоже, на юг, в сторону Темзы, было установлено новое круглое окно диаметром двенадцать футов самое малое, а прямо под ним находился алтарь. В круглой деревянной раме стояло высококачественное толстое свинцовое стекло, еще не искривленное под действием гравитации, и в него были вделаны концентрические металлические кольца — именно так я всегда представлял некий диковинный орудийный прицел на военном корабле.