Читаем без скачивания Свет колдовства - Elza Mars
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коннор больше не хотел возражать – он желал лишь бесконечно слушать Галию. Казалось, он вдруг увидел прямо перед собой заветную мечту.
Человека, которого он чувствовал, как самого себя.
“Я знаю тебя, – отозвался голос Галии у него в голове. – Мы так похожи…”
“Нет”, – подумал Коннор, но протест прозвучал довольно слабо.
Цепляться за ярость и презрение казалось теперь ему бессмысленным делом.
“Мы принадлежим друг другу, – просто объяснила Галия. – Вот так”.
Волны тепла… Коннор воспринимал её любовь как яркий свет, льющийся на него, и больше не мог сопротивляться. Он обнял Галию. Слегка повернул голову, и, поскольку они были почти одного роста, их губы оказались совсем рядом. Поцелуй был трепетным, блажённым и сладостным. После бесконечного плавного парения в серебристой дымке Коннор вдруг вздрогнул от внезапных мыслей:
“Есть что-то, что я должен помнить…”
“Я люблю тебя”, – ответила Галия.
“Да, но я о чём-то забыл…”
“Мы вместе, – напомнила она. – Я не хочу, чтобы ты думал о чём-то ещё”.
И на этот раз она сказала правду. Коннор был согласен с ней. Кто бы смог добровольно отказаться от этого тепла, близости и тихой радости? Но они о чём-то говорили – целая вечность прошла с тех пор, тогда он ещё был один.
Коннор вспомнил, что в той жизни что-то безмерно печалило его.
“Я не позволю тебе печалиться. И ты больше не будешь один”, – возразила она молча.
Галия провела по его волосам ладонью. Только и всего, но этот жест едва не лишил Коннора способности размышлять. Но этого не случилось.
“Один… Теперь я вспомнил”.
Записка его родителей.
“Ты навсегда будешь один”.
Кольцо рук Галии сжалось.
“Не смей! Не думай об этом. Мы вместе. Я люблю тебя…”
“Нет!..”
Коннор резко вырвался из её объятий. И обнаружил, что они всё ещё стоят посреди библиотеки. Посмотрел на Галию в упор. Она выглядела изумлённой, потрясённой, будто её силой выкинули из превосходного сна.
– Коннор…
– Нет! – выпалил он. – Не трогай!
– Не стану. Но уйти я тебе не позволю. Ведь я люблю тебя.
– Любовь – это слабость, – отрезал Коннор. Заметив на полу обронённую записку родителей, он подхватил её. – А меня никто не заставит стать сентиментальным и слабым! Никто!
Уже за дверью он стал искать себе оправдание: Галия не вправе любить его.
Это немыслимо. Ей предначертано выйти замуж за ведьмака. От этого зависит судьба целого мира.
Глава 8
Коннор хотел проверить защиту дома, но он понимал, что это ни к чему. К тому же он был недостаточно чувствителен к энергии ведьмаков. Защиту установил дедушка Харман вместе с Уиллом, а на их опыт можно положиться. Защита была устроена так, что в дом могли проникнуть лишь члены семьи Доминго и обычные люди. Но всем обитателям Ночного Мира доступ внутрь был закрыт – исключая Ниса, Уилла, Коннора и Галию. Коннор мрачно усмехнулся, сообразив, что если какие-либо дальние родственники отца Ила придут в гости, их ждёт сюрприз. Незримая стена помешает им шагнуть через порог. До тех пор, пока защиту не разрушит кто-то изнутри, дом будет надёжнее и безопаснее, чем Форт-Нокс. Коннор узнал, что дедушка Харман уехал на лимузине. Ночью кто-то заменил его неприметным “фордом”, припаркованным возле бордюра. Ключи в конверте кинули в почтовый ящик вместе с планом универа, в котором учился Ил. Агенты Круга Рассвета знали своё дело.
– Я не успел привести себя в порядок, – пожаловался Ил, пока Нис волочил его к тачке. – Даже не расчесался!
– Ты выглядишь нормально, – заверил его Уилл.
Уилл сказал правду. Золотистые волосы Ила не нуждались в ежедневном расчёсывании. Они были красивы в любом виде – хоть лохматые, хоть немытые, хоть какие.
“По-моему, этому маленькому дураку незачем их вообще расчёсывать, – подумал Коннор. – Его волосы и так не путаются”.
– И я забыл шарф…
– Он здесь. – Коннор накинул шарф на шею Ила.
Шарф был дурацким, тёплым, блёклого оттенка с металлическим отливом и в клеточку. Ил едва не задохнулся, когда Коннор пару раз туго обмотал шарф вокруг его шеи.
– С чего это ты нынче такой агрессивный? – спросил Уилл, помогая задыхающемуся Илу ослабить шарф.
– Боюсь, как бы не опоздать, – коротко отозвался Коннор, чувствуя на себе подозрительный взгляд Ниса.
Галия вышла из дома последней. Коннор успел заметить, что она бледна и серьёзна, и тут же отвёл глаза. На пороге появился отец Ила с малышкой на руках.
– Попрощайся с друзьями братишки. Скажи им “пока”.
– Ке-е! – позвала малышка. – Ke-e!
– Помаши ей, – шёпотом подсказал Уилл.
Коннор стиснул зубы. Он неловко помахал рукой, продолжая настороженно озираться вокруг в поисках опасности.
Малышка протянула к нему ручки:
– Каи-ая!
– Пора драпать отсюда! – Коннор почти впихнул Ила на заднее сиденье.
Нис сел за руль, Галия – возле него. Уилл обежал вокруг авто и примостился по другую сторону от Ила. Пока машина выезжала на шоссе, Коннор впервые увидел дом снаружи. Он оказался красивым двухэтажным особняком в постколониальном стиле, с мансардой, обшит белой вагонкой. Вдоль тихой улицы в два ряда росли кусты, которые, наверное, особенно красивы в пору цветения. Жители таких улиц весной посиживают на верандах в качалках, кто-то из них наверняка держит пчелиные ульи в боковом дворе.
“А ведь и я мог бы вырасти в таком доме. Если бы родители не бросили меня… Презираю ли я Ила? – вдруг задумался Коннор. – Нет, не могу. Он ни в чём не виноват”.
“Да, не виноват, – подтвердил его внутренний голос. – Не его вина, что он так красив и мил, что родители любят его, что в нём живёт синий огонь и что рано или поздно, скорее всего, его уговорят жениться на Галии – неважно, хочет он этого или нет…”
“И это не моё дело”, – прервал свои размышления Коннор.
Он поражался самому себе. С каких это пор чувства стали мешать ему в работе? Он позволил себе отвлечься, расслабиться, хотя знал, что на карту поставлена судьба целого мира.
“Больше такое не повторится”, – поклялся он себе и решил, что отныне будет думать лишь о своём задании.
Долгие годы учёбы помогли ему: он сумел отмахнуться от посторонних мыслей и всецело сосредоточиться на основном деле.
– …и поезд остановился, – услышал он обрывок фразы Уилла.
– Да? – в голосе Ила чувствовалось любопытство.
“Наконец-то он прекратил базарить о своих волосах”, – облегчённо подумал Коннор.
