Читаем без скачивания Сиделка - Анна Морозова

нашей прогулке в секрете и о разговоре во время катания на колесе обозрения. Словно это только между нами и никому до этого дела быть не должно.

— Понятненько. Значит, всё по старому. Ну ты не дрейфь, подруга. Время быстро пролетит и скоро всё закончиться.

— Угу.

— А я вот недавно Сашку Ефремова видела. Про тебя спрашивал.

Ну и зачем она всё это говорит? Ефремов — мой бывший парень, после которого я перестала верить в любовь, волшебство и счастье. Он не просто растоптал меня, он сделал всё, чтобы я собирала себя по кусочкам долгие — долгие годы. Конечно же, сейчас мои чувства к нему не имеют веса, но обида и некая неприязнь так и остались.

— Класс — бросаю небрежно и развернувшись, вздрагиваю, когда вижу Егора. — Вы меня напугали — тяну носом воздух и ставлю миску в раковину.

— Я такой страшный? — Егор вскидывает бровь, а на губах появляется едва заметная улыбка. Так непривычно видеть его без маски злодея. И отчего — то приятно. В груди мгновенно теплеет.

— Вы? Нет! Вы очень даже…то есть…я хотела сказать, вы не страшный, Егор Павлович. Это просто я пугливая.

— Алё! Брагина? — Слышу в ухе возмущенный возглас подруги. Ох, я совсем про неё забыла. — Ты че там, своего бармалея обхаживаешь?

— Давай потом созвонимся — шиплю в трубку, включая кран. — Я занята.

— Смотри не заразись бешенством — ржет она и отключается. Ненормальная.

— Я сорвал важный разговор? — Спрашивает Егор. Я кладу телефон на сухую поверхность и принимаюсь тщательно мыть овощи.

— Вовсе нет. Так, обычная болтовня. А вы тут какими судьбами? Решили проконтролировать мою готовку или помочь?

— Вряд ли я чем то смогу тебе помочь.

— Ну у вас же ноги не двигаются, а не руки. — Говорю беспечно, поглядывая на него искоса. Он хмурится, поджимает губы, но в конечном итоге разворачивает коляску и, объехав столешницу, оказывается рядом.

— Что мне нужно делать?

Ощущаю себя супергероиней, не меньше.

— Вот вам помидоры. — Я ставлю миску на островок для нарезки. Беру ножик и кладу рядом. — Режьте кубиками средней формы.

Егор берет в руки ножик, вертит его в руке, словно впервые видит, и, положив помидор на доску, принимается за работу. Я в этот момент мариную мясо, не забывая следить за мужчиной. Он делает всё криво, порой небрежно, но так старательно, что с моих губ не сходит улыбка. А какое у него сосредоточенное лицо! Сразу хочется всё ему простить. Даже эту помидорную кашу.

— Кажется, получается какое — то месиво — бормочет Егор.

— Супер — показываю палец вверх, препарируя всё подбадривающей улыбочкой. Егор же со вздохом вновь глядит на свой помидорный фарш и продолжает резать. — А вы слышали, что лучшие повара — это мужчины?

— Ну, явно не в моём случае — ухмыляется. Я беру острый соус и поливаю им мясо.

— Почему вы вновь ставите на себе крест? Вы ведь даже не попытались, а уже опускаете руки. В любом деле главное не талант, как многие думают, а желание, стремление и упорство. Только так можно чего — то добиться.

— Для некоторых даже эти качества не спасают ситуацию.

— Например?

— Певцы, актеры. Художники так же бывают бесперспективны.

— Не спорю, такое тоже не редкость. Но в основном эти люди либо просто не пробились на вершину Олимпа и поэтому окрестили себя бесперспективными неудачниками, либо мало приложили усилий для достижения цели. Во всем нужно время. Кому — то требуется год, чтобы стать теми, кем они мечтают. А кому — то и десяти лет мало.

— Я как будто на сеанс психологии попал или на лекцию юного философа — Егор улыбнулся, а я хихикнула.

— Мне льстит, что вы обо мне такого мнения, Егор Павлович.

— Я всего лишь констатирую факты. Это далеко не лесть.

— Ладно, ладно. Как скажете. Ну что вы помидоры нарезали?

— Ну, если можно это назвать нарезкой, то да.

— Отлично. Теперь берите перцы. Вон там — я показываю на столешницу напротив — Они уже мытые, вам их нужно только почистить.

— Но..

— Просто отрезаете верхушку с зеленым хвостиком, вытаскиваете семечки, промываете внутри и нарезаете треугольниками. Ничего сложного.

Пока Егор занимался перцами, я замариновала мясо и поставила его в холодильник. Затем принялась мыть посуду. Мой далеко не юный помощник всё ещё разбирался с овощами.

— Вы режете слишком мелко. Чуть крупнее.

— Как могу — психует он, явно уже задолбавшись играть в повара.

— Вы всегда такой?

— Какой?

— Нетерпеливый. У вас нож в руках от силы минут тридцать, но вы уже готовы всё бросить. С ногами тоже самое?

Я не знаю, зачем подняла эту тему. Поэтому, когда в меня сверкнули два яростных глаза, мгновенно прикусила язык.

— Простите — пропищала едва слышно опустив взгляд в раковину. Правда, молчать долго не получилось, и уже через несколько минут я вновь заговорила, потому что не могла не высказать то, что вертелось на языке и не давало покоя: — А вообще — то в моих словах есть логика. Вы боитесь перемен, Егор Павлович. Закрылись в своей ракушке, лапки свесили и ждете чуда. А его нет, понимаете? И не будет. Нужно делать всё, что в ваших силах и жить настоящим. И плевать, кто что скажет. Плевать на всех.

— Так, всё! — Он бросает на доску ножик и разворачивает коляску. — Мне это надоело!

— Конечно! Проще сбежать, чем посмотреть правде в глаза. Только знаете что? От себя всё равно не убежите.

Последние слова я кричала уже в пустоту. Егор уехал, а злость внутри меня разгорелась адским пламенем. Я сполоснула руки, выключила кран и потопала следом. Не знаю зачем, но так велело мне сердце. Пройдя через коридор, я очутилась в гостиной. Егор в этот момент как раз заворачивал в сторону холла. Пришлось ускориться.

— Ну — ка стойте! — Крикнула догнав его на повороте к входной двери. Коляска резко затормозила. Я почувствовала, как у