Читаем без скачивания Великосветские воровки, или Красиво жить не запретишь! - Юлия Шилова

Спросив у прохожего, где находится медицинский центр «Молох», я добралась до него и как фурия влетела в кабинет главврача. Он играл в пасьянс на компьютере. Увидев меня, главврач недовольно спросил:

— В чем дело?

— Срочно едем со мной, Толик умирает! Его пытали, он истекает кровью. Вся надежда на вас… — затараторила я.

— Где он? — Губы мужчины затряслись.

— Я покажу. Только возьмите кого-нибудь покрепче. Вы его один не дотащите.

Через несколько минут я уже неслась к дому Толика. Рядом со мной сидел главврач, а сзади двое медбратьев, скорее напоминавших откормленных рубщиков мяса. Остановившись у подъезда, мы вышли из машины и побежали на второй этаж. Дверь в квартиру была открыта. Я закричала с порога:

— Толик, вы живы? Прибыла помощь!

К моему великому удивлению, Толика на кровати не оказалось. Я встала как вкопанная и сказала почти шепотом:

— Может, он в другую комнату уполз…

Врач посмотрел на меня растерянно и вместе с медбратьями принялся бегать по квартире. Толика нигде не было. Я стояла, боясь пошевелиться. Везде были следы крови, обрывавшиеся только у входной двери.

— Вы верите мне, что он тут был? — спросила я врача.

— В квартире много крови.

— Да, но след обрывается у входной двери. В подъезде чисто.

Значит, его похитили. Завернули в какое-нибудь покрывало и вынесли из дома. Вы не знаете, кому он мог понадобиться?

— Нет. — Врач достал платок и вытер пот со лба. Затем он внимательно посмотрел на меня и постарался выдавить из себя улыбку. Улыбка получилась неестественной. — Милая девушка. Мы приехали сюда, чтобы оказать первую помощь раненому человеку, но его здесь нет. Честно говоря, я не удивлюсь, если его уже нет на этом свете. Куда он пропал и кому понадобился живым или мертвым, нас интересовать не должно. Я никогда не хотел участвовать в криминальных разборках и вам не советую. Поэтому предлагаю разойтись с миром и забыть, что вы видели в этой квартире. Мы люди маленькие, и дела у нас маленькие. — Врач еще раз постарался улыбнуться.

Мы вышли из квартиры, спустились вниз и остановились у джипа.

— Вас подвезти? — спросила я.

— Нет, спасибо, — отказался врач.

— А что делать с джипом?

— Не знаю. Пусть стоит где стоял.

— А с ключами?

— Мне их никто не давал. Покатайтесь, если хотите, машина хорошая. Только я бы на вашем месте не рисковал. На этой машине до первого поворота можно не доехать… Пристрелят.

— Спасибо за совет.

— Всегда рад посоветовать и помочь принять мудрое решение. Врач в который раз достал платок, вытер лоб и вместе с медбратьями пошел в сторону центра. Я осмотрелась, бросила ключи на капот и зашагала к речному вокзалу…

Добравшись до своего дома, на кухне я увидела брата, который курил и с грустным видом смотрел в окно.

— Привет, — обрадовалась я. — Какими судьбами?!

— У меня тут товарищ недалеко поселился. Я его жду, а пока решил тебя навестить. Он меня подвез. Тебя, как всегда, дома не оказалось.

— А я смотрю, твоей машины нет. Сначала не поняла. Не на вертолете же ты ко мне прилетел. Почему не за рулем?

— Выпил немного. Обмыл одно удачное мероприятие.

— Поздравляю.

— А ты куда пропала? Двое суток до тебя дозвониться не могу.

— Ушла в загул, — засмеялась я.

— Ты смотри мне со своими загулами! Ты мой характер знаешь.

— Ты за Мартой лучше смотри, а я сама за собой смотреть буду.

— Прежде чем с кем-либо шуры-муры крутить, ты сначала меня с этим поганцем познакомь, и я тебе сразу скажу, стоит с ним время терять или нет.

— Именно так я всегда и делаю.

Славка с подозрением посмотрел на мою перевязанную руку и суровым голосом спросил:

— Что у тебя с рукой?

— Упала, вот что.

— Это как же надо было упасть, чтобы разбить себе руку почти у предплечья?!

Я опустила глаза и постаралась перевести разговор в безопасное русло.

— Слава, может, кофе хочешь или поесть?

— Ты мне зубы не заговаривай. А ну, развяжи бинт.

— Зачем? — растерялась я.

— Хочу посмотреть, как ты упала.

— Да пошел ты. Ты что, мне не веришь?

— Я твою хитрую натуру знаю. Это ты своих друзей разговорами лечи, а меня не надо. Последний раз спрашиваю, что с рукой?

— Упала.

Брат встал и схватил меня за руку. Я взвыла от боли и закричала:

— Пусти, дурак, больно!

Не обращая внимания на мои крики, Славка развязал бинт и посмотрел на меня округлившимися глазами.

— Это же пулевое ранение!

— Я не знала.

— Прекрати немедленно! Иначе я возьму ремень и выпорю тебя как следует! Я смотрю, ты слишком самостоятельная стала в последнее время! В больнице была?

— Нет.

— Так поехали.

— Зачем? Это сквозное ранение. Пуля прошла насквозь. Рану мне обработали.

— Нельзя обрабатывать огнестрельное ранение кустарным способом. Запомни.

— Зачем мне запоминать?! Надеюсь, каждый день в меня не будут стрелять.

— Даже те, кому нельзя показываться на людях, кто в розыске, и то обращаются в больницу, получив ранение, потому что при таких делах требуется квалифицированная врачебная помощь. У тебя может начаться заражение крови.

От последней фразы у меня потемнело в глазах.

— А как же на войне? Санитаров на всех не хватало, а стреляли чуть ли не в каждого. Люди сами раны перевязывали и ничем не обрабатывали.

— Слава богу, мы не на войне, поэтому давай ключи от машины, я отвезу тебя в больницу.

— Там обязательно спросят, кто стрелял. Сообщат в милицию. Меня начнут мучить разными вопросами…

— Я отвезу тебя туда, где не задают вопросов и никуда не сообщают.

— У тебя есть свой врач-хирург, которому ты доверяешь?

— Есть.

— Я тоже знала хирурга, которому доверял один человек, только этот хирург оказался обычным дерьмом…

— Хватит рассуждать. Поехали.

Через полчаса мы сидели в частной клинике в кабинете у хирурга.

Врач внимательно осмотрел мою руку и улыбнулся.

— Надо же, пуля прошла насквозь. Вам повезло.

— А что было бы, если бы она там осталась?

— Если бы она там осталась, обязательно началось бы нагноение.

Побледнев, я спросила:

— У меня заражение?

— Нет. Сейчас я обработаю рану, но вам придется потерпеть.

— Вколи ей обезболивающее, чтобы девчонка не мучилась, — попросил Славка.

Я с благодарностью посмотрела на брата. Когда рана была обработана, я поблагодарила врача и пошла в машину. Славка задержался. Вернувшись минут через десять, он сел рядом и серьезно спросил:

— Кто в тебя стрелял?

— Зачем тебе?

— По-моему, это неуместный вопрос.

— Что ты сделаешь с этим человеком?

— Убью, конечно.

— Ты это серьезно?

— Скажи, это как-то связано со мной? В тебя стреляли из-за меня?

— При чем тут ты? — удивилась я.

— А кому ты тогда нужна?

— Ты считаешь, я никому не нужна? — обиделась я.

— Я не это имел в виду. Ладно, давай говори. Ты просто обязана рассказать мне все.

— Ты слышал про зэка, который сбежал из тюрьмы?

— Слышал, — нахмурился брат.

— Он спрятался в мусорном баке, а потом перебежал в мою машину. Он прострелил мне руку, чтобы я его побыстрее везла.

— Ты хочешь сказать, он ехал с тобой в машине?

— Да.

— Господи, какой я дурак! Надо было бы мне самому отвезти документы.

— Тогда бы он сидел в твоей машине и прострелил руку тебе.

— Что было дальше?

— Мы доехали до дачного поселка, и он держал меня там ровно двое суток.

— Ты запомнила, где находится этот дачный поселок?

— Нет, — соврала я.

— Как же ты не запомнила, если была за рулем?

— Я потом сидела сзади, он вел. У меня же была прострелена рука.

— Бедная ты моя девочка. — Славка прижал меня к себе и стал гладить по голове. Он всегда жалел меня, как маленькую. — Почему ты мне ничего не рассказала? Он тебя изнасиловал?

— В первую ночь он взял меня силой, но во вторую я уже не сопротивлялась, — вздохнула я.

Славка широко раскрыл глаза и перестал меня гладить.

— Ты хочешь сказать, что трахалась с этим зэком по собственному желанию?

— Да.

— Ах ты, гадина!

— Сам такой.

— Теперь я понимаю, почему ты предпочла промолчать. И в кого ты такая уродилась?!

— В тебя, — улыбнулась я. — Марта рассказывала, как в первый раз ты завел ее в ресторанную кухню и там изнасиловал.

— Чтобы я ее насиловал?! Она, по-моему, не сопротивлялась. — Славка закурил сигарету и повез меня домой. — Как же он тебя отпустил?

— Не знаю. Отпустил, и все.

— А сам куда двинулся?

— Не знаю. Он мне не сообщил.

— Врешь! Я надеюсь, ты его дома не прячешь?

— Больно надо. Ты же видел, что у меня никого нет.

— Я в шкафах не проверял.