Читаем без скачивания Радужные надежды - Аманда Престон

6

Наступили выходные. По субботам Шэрон всегда отправлялась к старой сеньоре Монсеррат стирать белье. Всем казалось, что эта женщина вечно жила в своем славном маленьком коттедже. Ну, может, и не вечно, но действительно довольно долго — ей было восемьдесят пять лет, и родилась она тоже здесь. Некогда она дружила с бабушкой Шэрон, да и с дедушкой тоже. Поговаривали даже, что он вначале сватался к веселой и смелой Монсеррат, но был отвергнут. Сердце ее принадлежало Пейре — их брак был счастливым, хоть и не очень долгим, — он трагически погиб совсем молодым.

Честно говоря, отношения Шэрон и милой седенькой старушки не укладывались в рамки деловых. Сеньора Монсеррат фактически заменила молодой женщине бабушку, и та в свою очередь платила ей любовью внучки.

Шэрон никогда не удавалось сразу приступить к стирке — сначала она непременно готовила для «бабушки» чай со льдом, лимоном и сахаром, затем играла на флейте. Без этого не обходился ни один визит. Порой белье так и оставалось нетронутым.

— Сеньора Монсеррат, — пробовала возражать молодая женщина, укоризненно глядя на сухощавую старушку в кресле-качалке, — сколько раз вам говорить: вы мне платите за стирку, а не за игру на флейте.

Та только махала на нее высохшей костлявой рукой.

— И-и-и, милочка, белье я сама могу постирать, не развалюсь, а вот на флейте кто ж мне сыграет? Нет уж, порадуй бабушку…

Тогда Шэрон доставала флейту и начинала играть любимые мелодии своей старшей подруги. Та закрывала глаза и наслаждалась чудесными звуками.

— Замечательно, замечательно, моя девочка, лучше не сыграть. Просто грех, что у нас, в Каталонии, так редко можно услышать прозрачно-тревожные звуки флейты! А они так гармонируют с горами и лесом…

Тогда молодая женщина снова брала флейту в руки и снова звучали старинные напевы. Иногда она поддразнивала старую Монсеррат:

— Что-то у вас сегодня романтическое настроение. А еду вы не пересолили? Уж не влюбились ли вы на старости лет? Может, поклонник какой появился?

Шэрон знала, что ее подруге и наставнице не раз делали предложение, но она осталась верна памяти мужа, отговариваясь тем, что от мужчин одни хлопоты.

— Да уж, появится! Я теперь как высохший скелет, разве кто посмотрит?

— Вы еще очень красивы, сеньора Монсеррат, и прекрасно это знаете!

Сегодня старушка смотрела на свою юную подругу с особенной нежностью. Окинула взглядом лицо, округлившийся живот и спросила:

— Как там малыш?

— Пихается вовсю. Врач сказал, что осталось никак не больше четырех недель.

Монсеррат кивнула и, озабоченно нахмурившись, спросила-таки:

— А что ты собираешься делать с непутевым отцом ребенка? Он не звонил?

— Нет, — покачала головой Шэрон. — Позавчера я было подумала, что он вернулся. В окнах виллы загорелся свет, и я туда побежала, но оказалось, что ее купил кто-то другой.

— Значит, он не собирается возвращаться.

— Это очевидно. Но зато от нового владельца дома я получила работу. Правда, еще не приступила, но надеюсь уже сегодня начать.

— А новый сосед — мужчина? — лукаво спросила сеньора Монсеррат.

— Да. Англичанин, как и Лесли.

— Богатый? Хотя если купил такую домину, не бедный, это уж точно. Женат?

— Говорит, что разведен.

— А сколько ему лет?

— Под сорок.

— Дурной возраст, — хихикнула старушка. — И наиболее привлекательный для женщин. Мужчины считают, что повидали на своем веку немало, а потому очень умны и опытны. Но все равно они ошибаются. Понимаешь, на что я намекаю?

Шэрон посмотрела на сеньору Монсеррат, вспомнила Рэндалла и подумала, что та, в сущности, права.

— Думаю, да.

— Ты уж смотри, смотри внимательно, — погрозила пальцем старушка. — Как бы он не стал на тебя заглядываться. Мужчины — опасные соседи…

— Да что вы, у меня скоро ребенок будет. Восьмой месяц уже! Ни один мужчина в здравом уме не посмотрит на меня с вожделением.

— Беременность не портит женщин. Напротив, они становятся еще привлекательнее.

Шэрон убрала флейту в чехол, решив закончить рискованный разговор.

— Не беспокойтесь за меня. Этому человеку не придется по вкусу беременная женщина. Ему не только не нужен ребенок, ему даже жена не нужна.

— М-да, похоже, этот будет похуже, чем предыдущий. Везет же тебе!

Внезапно Шэрон вспомнился вкус губ Рэндалла, странное, щемящее наслаждение от их нежных прикосновений… Несмотря на жару, молодую женщину пробрал озноб. Кажется, надо и в самом деле быть осторожнее.

— Пожалуй, вы правы, сеньора Монсеррат.

Время перевалило за полдень, и Рэндалл устало вздохнул, вытирая пот со лба. Выглянув в окно, он снова подумал, как это удачно, что вокруг дома растет такая густая живая изгородь, а то его непременно приняли бы за вора.

Возможно, ему не стоило брать на себя слишком много и входить в дом Шэрон без разрешения, но иначе никак нельзя было добраться до термостата. А как еще починить кондиционер? Оказалось, что поломка тривиальна: два проводка разъединились. Он скрутил их, замотал изолентой, и прохладный воздух немедленно полился в комнату.

Хорошо, что он закончил до возвращения Шэрон. Она наверняка начала бы возражать, заявила, что не ему чинить ее кондиционер. Может быть, и так. С другой стороны, за свою долгую жизнь он сделал немало вещей, коих делать явно не стоило. Эта не худшая из них. Хотя так он еще ближе подобрался к ее личной жизни, что явно не к добру… Но вчера, ворочаясь без сна в прохладной спальне, Рэндалл думал, как же она заснет в духоте…

Казалось бы, его это не касается. Не его вина, что она беременна и сидит без денег. Он не ее опекун, и нечего совать нос в чужие дела. Даже если и в самом деле отец ребенка — его племянник. Она же не собирается подавать в суд…

Хотя кто ее знает. Вообще-то, не похоже — она нежная, добрая и совсем не меркантильная, но пока что ребенок не родился. А что будет потом, когда ее и без того весьма скромный бюджет не выдержит новых трат? Она еще не подозревает, сколько денег ей понадобится, а когда узнает, то, движимая отчаянием, может и решиться на такой шаг, как подача искового заявления.

И что же ты будешь делать, старина Рэнди? Торчать в чертовой Испании, пока не родится дитя, дабы убедиться, что Шэрон не изменила решения? А работа? А личная жизнь, в конце-то концов? Хотя какая у него личная жизнь — это, пожалуй, что синоним работы. Но какая уж есть…

Рэндалл вернулся на свою виллу и снял пропотевшую футболку. Приняв душ, он вытащил из холодильника бутылку пива и с наслаждением сделал долгий глоток. Потом еще один, и почувствовал себя гораздо лучше.