Читаем без скачивания Смертельно опасно - Кэти Райх

— Монашеская жизнь — это уединение и молитва. Я выбрал ее. — Настоятель говорил медленно, делая паузы там, где их не должно быть. — Приняв обет, я как бы отвернулся от политики и других мирских забот. — Он положил руку на ящик. — Но нельзя игнорировать события, происходящие в мире. И я не могу предать дружбу.

Мориссоно опустил взгляд на свои руки, замер. На его лице отразилась мучительная внутренняя борьба. Правда или ложь? Правда.

— Эти кости из Музея истории человечества.

Я едва не подскочила на месте.

— Скелет, украденный Йосси Лернером?..

— Да.

— Сколько времени он находится у вас?

— Слишком долго.

— Вы согласились сохранить его для Авраама Ферриса?

Он кивнул.

— Почему?

— Так много «почему». Почему Авраам настоял, чтобы я его взял? Почему я согласился? Почему упорно продолжал участвовать в этом обмане?

— Начните с Ферриса.

— Авраам принял скелет у Йосси, так как был предан другу. А Йосси уверил его, что если кости найдут, то это повлечет за собой катастрофические последствия. После перевозки скелета в Канаду Авраам несколько лет хранил его у себя на складе. Но он очень боялся — так сильно, что едва не сошел с ума.

— Почему?

— Авраам — еврей. А это человеческие останки. — Мориссоно погладил ящик. — И… — Настоятель поднял голову. Солнце блеснуло в стеклах его очков. — Кто там?

Послышался мягкий шелест ткани.

— Брат Марк?..

Голос Мориссоно прозвучал довольно резко. Я обернулась. В дверном проеме показалась фигура — монах со шрамом на лице.

Настоятель качнул головой.

— Laissez-nous. Оставь нас.

Монах поклонился и исчез.

Большими шагами Мориссоно пересек кабинет и закрыл дверь.

— Авраам нервничал, — напомнила я, когда он вернулся на место.

— Авраам верил в то же, во что верил и Йосси, — прошептал он.

— Что это скелет Иисуса Христа?

Мориссоно взглянул на картину и кивнул.

— А вы сами в это верите?

— Верю ли я в это? Нет. Я не знаю. Не хочу испытывать судьбу. А что, если Йосси и Авраам правы и Иисус не умер на кресте? Подобное стало бы гибелью христианства.

— Это подорвало бы большинство христианских доктрин.

— Именно. Христианская религия основывается на предположении, что Спаситель умер и воскрес. Вера в страдания Христа — основа вероисповедания и образа жизни одного миллиарда человек. Целого миллиарда, доктор Бреннан. Последствия подрыва этой основы непредсказуемы.

Мориссоно опустил веки, представляя, как я полагала, эти ужасные последствия. Затем он открыл глаза, его голос зазвучал строже.

— Возможно, Авраам и Йосси ошибались. Я не верю, что это кости Иисуса Христа. Но что, если пресса раздует шумиху? Что, если выгребная яма, которой являются сегодняшние масс-медиа, готовые продать душу дьяволу за увеличение рейтингов, заинтересуется и опошлит все и вся? Опровергнет саму идею? Это будет катастрофой.

Он не ждал ответа.

— Я расскажу вам, что тогда произойдет. Пострадают миллиарды людей. Вера будет разрушена. Наступит духовное опустошение. Христианский мир погрузится во мрак. Но это будет еще не конец, доктор Бреннан. Нравится вам или нет, но христианство — мощная политическая и экономическая сила. Ослабление церкви повлечет за собой массовые беспорядки. Нестабильность. Мировой хаос.

Мориссоно поднял вверх указательный палец.

— Западная цивилизация будет подрезана под корень. Вне всяких сомнений. Это гораздо эффективнее любых исламских экстремистов.

Он наклонился вперед.

— Я католик, но я изучал мусульманскую религию. И следил за развитием событий на Ближнем Востоке. Вы помните Олимпийские игры в Мюнхене?

— Палестинские террористы взяли в заложники израильских спортсменов, одиннадцать человек. Все они были убиты.

— Похитители оказались членами Организации освобождения Палестины. Группировка называлась «Черный сентябрь». Троих удалось поймать. Прошло чуть больше месяца, и террористы, их товарищи, захватили самолет, требуя выдать этих убийц. Немецкие власти выполнили требования. Это случилось в 1972-м, доктор Бреннан. Я следил за новостями и знал, что все только начинается. Упомянутые события произошли за год до того, как Йосси украл скелет и отдал его Аврааму. Я терпеливый человек, испытывающий глубокое уважение к моим исламским собратьям. Мусульмане в основном трудолюбивые, миролюбивые и почитающие семью люди. Они придерживаются тех же самых ценностей, что и мы с вами, дорогая. Но среди добра прячется и некая часть зла, управляемая ненавистью и совершающая разрушения.

— Джихад.

— Вам знаком термин «ваххабизм», доктор Бреннан?

— Не очень.

— Ваххабизм — более строгая форма ислама, процветавшая на Пиренейском полуострове. Более двух столетий она являлась главенствующим течением в Саудовской Аравии.

— Чем отличается ваххабизм от обычного ислама?

— Крайне жесткое исполнение предписаний Корана.

— Похоже на христианский фундаментализм.

— В какой-то степени — да. Но ваххабизм зашел слишком далеко, призывая к полному подавлению и уничтожению всех и вся, кто не выполняет буквально предписания Пророка. Бурное развитие этого направления началось в семидесятые — после того, как саудовские благотворительные организации стали строить ваххабитские мечети и школы, называемые медресе, везде — от Исламабада до Калвер-Сити.

— Это движение и в самом деле такое страшное?

— Страшен ли Талибан в Афганистане? Или аятолла Али Хаменеи в Иране? — Мориссоно не дал мне ответить. — Ваххабитов не просто интересуют разум и душа. Они выдвигают политическую программу. Секта желает заменить собой обычное руководство религиозной группой или отдельным человеком в каждой мусульманской стране на планете. Ваххабиты контролируют правительства и армии по всему исламскому миру, выжидая момент, чтобы вытеснить или убить привычных лидеров.

— Вы действительно в это верите?

— Посмотрите на уничтожение современного ливанского правительства сирийцами. На убийство Анвара Садата в Египте. А покушение на жизнь Мубарака в Египте, Хусейна в Иордании, Мушаррафа в Пакистане? Налицо репрессии в отношении светских лидеров в Иране.

Мориссоно снова поднял руку и ткнул в меня дрожащим пальцем.

— Усама бен Ладен — ваххабит, как и члены его организации. Эти фанатики увлечены, как они говорят, Третьим Великим Джихадом, или священной войной. И все, абсолютно все, методы являются честными, если помогают их благому делу.

Его рука опустилась на ящик. Я поняла, куда он клонит.

— Включая кости Христа, — проговорила я.

— Даже предполагаемые кости Иисуса. Эти сумасшедшие используют свою власть, чтобы манипулировать СМИ, искажая факты для достижения собственной цели. Пресса вместо идентификации костей искалечит веру миллионов и разрушит основу церкви, которая является моей жизнью. Если мне суждено предотвратить этот кошмар, то я готов. Главная причина того, что я храню кости, — защита моей церкви. Вторая — страх перед исламскими экстремистами. И этот страх растет с каждым годом. — Мориссоно тяжело вздохнул и облокотился на спинку кресла. — Вот причины моего поступка.

— Где они?..

— В монастыре есть подземная усыпальница. Христианство не запрещает хоронить рядом с живыми.

— Вы не думали, что нужно уведомить музей?

— Не поймите меня превратно, доктор Бреннан. Я религиозный человек. Этика значит для меня многое.

— Но ведь вы согласились спрятать скелет?

— Когда все началось, я был слишком молод. Прости, Господи. В наши дни это ложь во благо. Так как прошло уже много времени и никто, включая работников музея, не хватился скелета, думаю, нужно оставить его в покое. — Мориссоно встал. — Все, довольно. Погиб человек. Славный человек. Друг. Возможно, не осталось больше ничего, кроме ящика старых костей и безумной теории в глупой книге.

Я поднялась со своего места.

— Верю, вы сделаете все возможное, чтобы это осталось между нами, — проговорил Мориссоно.

— Разделяю ваше недоверие в отношении средств массовой информации, — кивнула я. — Закажу переговоры, свяжусь с израильскими властями. Вероятно, кости придется вернуть им, а они, чтобы развеять все сомнения, позже устроят пресс-конференцию.

— Теперь все в руках Божьих.

Я подняла коробку. Внутри глухо стукнуло.

— Пожалуйста, держите меня в курсе событий, — попросил Мориссоно.

— Конечно.

— Спасибо.

— Постараюсь не разглашать вашего имени, святой отец.

Но точно гарантировать этого не могу.

Мориссоно хотел сказать что-то еще, но лишь махнул рукой.

12

Я чуть было не пересекла американскую границу, но вовремя свернула на другую дорогу. Вернувшись, припарковалась на местах, зарезервированных для полицейских. Подумать только! Возможно, в моей «мазде» сам Бог.