Читаем без скачивания Карьерский оборотень - Николай Новиков

— Пойдемте домой, — сказала Катя, — уже поздно, да и прохладно стало.

— Не печальтесь, Катя, — сказал Егоров. — Что было, то было.

Катя интуитивно почувствовала, что он хочет обнять ее, наверное, слова о том, что прохладно, стали своеобразным сигналом к этому. Она вся напряглась, готовая сбросить его руку, если та ляжет на ее плечо. Егоров опустил уже поднятую руку.

Они вышли на центральную улицу. Навстречу группами, парами и поодиночке шли люди — в клубе только что закончился вечерний сеанс. Катя чувствовала на себе укоризненные, а то и просто враждебные взгляды земляков. Она повернулась к Егорову, словно ища поддержки, но ее спутник шел совершенно спокойно, не обращая внимания на людей. Он смотрел вперед, будто бы сквозь идущих навстречу.

«Как неудачно мы попали на эту улицу, — подумала Катя, смущенно опуская глаза. — Не дай Бог Иван появится, устроит скандал, и все будут на его стороне. Что же это я делаю?»

Невысокий старик в фетровой шляпе остановился прямо перед Катей, подергивая себя за рыжий ус. Это был учитель пения Леонид Поликарпович.

— Как же так, Катенька? — удивленно спросил он. — Выходит, то, что люди говорят, — правда?

— Что правда? — спросила Катя.

— Ну, то, что вы с Иваном окончательно разругались?

— Глупости это, Леонид Поликарпович, все у нас хорошо.

— И тем не менее ты гуляешь с другим человеком. А я ведь уже на свадьбу был приглашен, ты помнишь? Сама же просила поиграть на скрипке и на баяне. Я дома репетирую вовсю, жду не дождусь…

— Катя просто показывала мне поселок, рассказала о заброшенном карьере, — холодно сказал Егоров. — Ничего предосудительного в этом, надеюсь, нет.

— Молодой человек, — недружелюбно сказал Леонид Поликарпович, тыча пальцем в грудь Егорову. — У нас не принято гулять с чужими невестами. Казаки строго смотрят на подобные выходки, и я удивляюсь долготерпению Ивана и неосмотрительности Катерины.

— Как это понимать? — спросил Егоров.

— Прямо так и понимайте, молодой человек, — совсем сердито сказал старик. — Что замечательную девушку представляете в нехорошем свете. Если вы не знаете, что Иван и Катя готовятся к свадьбе, так знайте. И сделайте правильные выводы!

— Пожалуйста, Леонид Поликарпович, не надо сердиться, — растерянно попросила Катя.

Егоров вздрогнул, торопливо прикрыл ладонью глаза, будто у него вдруг разболелась голова.

— Я не думал, что из-за пустяка возникнет такой шум, — глухим голосом пробормотал он. — Вы можете осуждать меня, чужого человека, хотя, по правде не за что. Но как вам не стыдно плохо думать о Кате? Вы же ее давно знаете!

— Ты меня не стыди! — строго сказал Леонид Поликарпович. — Лучше отойди от нее подальше!

И, с гордо поднятой головой и ощущением выполненного долга, старик зашагал вперед.

— Наверное, нам не следует больше встречаться, — неуверенно сказала Катя. — У вас и вправду могут быть неприятности, Володя.

— Как скажете, Катя, так и будет, — смиренно ответил Егоров, отрывая ладонь от лица. — Я вам уже говорил, что с трудом переношу явное хамство. Не могу понять, как людям не совестно лезть в чужую жизнь? Неужели не канули в прошлое времена, когда поведение супругов обсуждали на партийном собрании? Прилюдно ворошили грязное белье? Я думал, с этим покончено…

— Да вы не огорчайтесь, Володя, — улыбнулась Катя. — Я ведь действительно пригласила Леонида Поликарповича на свадьбу, вот он и принял нашу прогулку близко к сердцу. Не надо провожать меня до калитки, сама дойду. До свидания, Володя.

— Надеюсь, до скорого свидания, — со значением сказал Егоров.

Некоторое время он стоял посредине улицы, глядя на удаляющуюся стройную фигуру, а потом неторопливо пошел к своему жилью.

В темном переулке от забора вдруг отделился огромный мужик, подошел к Егорову, схватил ручищами за полы куртки, рявкнул, дыша в лицо перегаром:

— Ну ты, козел! С девочками нашими разгуливаешь?! Без разрешения? А ну давай гони тысчонку на бля… гоустройство поселка Карьер!

Егоров брезгливо отстранился. Он узнал мужика, которого часто встречал у магазина, где тот ошивался в надежде залить свою неиссякаемую жажду. Вася Косой, тоже местная достопримечательность. По словам Елизаветы Петровны, притворяется больным, а на самом деле обычный тунеядец и пьяница. Живет один в полуразвалившейся хатенке вот в этом переулке.

— Тебя участковый послал, да? — спросил Егоров, вытаскивая из кармана тысячерублевую бумажку.

— Где участковый? — испуганно обернулся мужик. — Ну ты, городской! Смотри, щас ладонью прихлопну — мокрое место останется! Ты меня не пугай, понял?

Егоров понял.

— Я не сомневаюсь, что за эту тысячу рублей поселок действительно благоустроится, — сказал он и вскинул на Косого горящие глаза.

Тот заграбастал купюру, сунул ее в карман драного пиджака, потом прищурился, глядя на Егорова.

— И не зыркай на меня! — он поднял кулачище.

— Хорошо, не буду, — сказал Егоров и опустил глаза.

9

Евдокия Андреевна, мать Ивана, пожилая полная женщина с карими глазами и седыми волосами, стянутыми на затылке, подошла к сыну, легонько похлопала его по плечу.

— Ваня! Представляешь, как внесешь в нашу хату молодую красавицу жену, да?

— Опять дождь пошел, — сказал Иван, глядя в окно.

— Чего ж ему не идти, осень пришла. Ты сегодня какой-то особенно задумчивый, Иван. В кои-то веки воскресенье вечером сидишь дома, не гоняешься по поселку за хулиганами и пьяницами. Даже удивительно видеть такое. Что-то случилось?

— А что может случиться?

— Да мало ли… Я вот подумала, а не тесно вам с Катей будет жить в нашей тесной кухне? Может быть, мы с отцом переберемся туда, а вы, молодые, останетесь в хате? Все же здесь поприличнее, да и места побольше. Как ты думаешь?

— Отец уже спит?

— Ему завтра рано вставать. И я тоже собираюсь на боковую. Сочинила план основных мероприятий на октябрь, теперь и отдохнуть можно.

— Тяжело, неверное, завучем быть, да, мам? Может, тебе снова оставить себе только историю?

— Смеешься? Сейчас никто толком не знает, какую же историю нужно преподавать детям. Хоть каждый день посылай учителей на курсы усовершенствования. Завучу проще. А ты мне так и не ответил насчет кухни.

— Знаешь, мам, давай не будем загадывать.

— Вот как?

— Ну да.

— Видимо, что-то случилось. — Евдокия Андреевна испытующе посмотрела на сына. — Прежде ты с удовольствием рассуждал о том, как вы будете здесь жить с Катей, что нужно купить из мебели, посуды, куда поставить телевизор.

— А теперь не хочу, — буркнул Иван.

— И объяснить, в чем дело, тоже не хочешь?

— Тоже не хочу, — упрямо сказал Иван.

— Ты не заболел часом? Вернулся домой весь мокрый… — Евдокия Андреевна покачала головой. — Ну, хорошо, не буду тебе надоедать своими глупыми вопросами. Отдыхай, Иван.

За окном залаяла собака.

— Ну, вот и отдохнул! — всплеснула руками Евдокия Андреевна. Кого-то принесла нелегкая. Не иначе случилось что. Иди, разбирайся, кто за кем с топором гонялся.

Евдокия Андреевна ушла в спальню, откуда уже раздавался храп отца. В доме, который по привычке назывался хатой, было, как и у Фридриха Клейна, три комнаты: родительская спальня, комната Ивана и общая комната. Однако Иван твердо заявил, что жить они с Катей будут в кирпичной кухне, стоящей во дворе. Там две просторных комнаты, им вполне хватит места. И родителей стеснять не будут. И независимость молодой семьи сохранят. Катя думала так же. Вместе они уже обсудили внутреннее убранство своего жилища, прикинули, где какую мебель поставить… Но сегодня говорить об этом не хотелось.

Кого это нелегкая принесла? Ох как не хочется выбираться из теплой комнаты в сырую непроглядную тьму!

У калитки, съежившись под зонтиком, стоял Роман. Увидев будущего родственника, попортившего ему столько нервов в последние дни, Иван удивился, а потом всполошился.

— Что случилось? Ну? В чем дело, Роман?! Катя?

— Я так и знал, если появлюсь, сразу допрос начнется, — сердито сказал Роман. — С тобой можно просто поговорить?

— Вначале скажи, что случилось, что привело тебя сюда, а потом будем решать, как нам разговаривать, спокойно или не очень, отрезал Иван.

— Да ничего не случилось. Просто я пришел поговорить с тобой.

— В такое время? Уже почти двенадцать ночи. В такую погоду? Ты издеваешься надо мной, что ли?

— Нужно посоветоваться, — решительно сказал Роман. — Сегодня вечером Катька опять гуляла с этим хмырем.

— Я знаю.

— Знаешь — и сидишь дома? Молчишь? — возмутился Роман.

— А ты хотел, чтобы я встретил их и набил Егорову морду, да? Он только и ждет этого. Пострадает на глазах у Кати, а она еще больше разозлится на меня. Если б не ты, шпана чертова, ничего бы не было! А теперь давай топай спать.