Читаем без скачивания Прими красную таблетку: Наука, философия и религия в «Матрице» - Гленн Йеффет

Порой в научной фантастике делается следующее открытие: оказывается, мир скрывает свою истинную природу не просто от одного человека, а ото всех. У Хайнлайна в рассказе «Неприятная профессия Джонатана Хоуга» излагается теория, согласно которой, наш мир — это творение рук неопытного студента. За несколько лет до этого Джек Уильямсон в рассказе «Рожденный солнцем» говорит о том, что планеты — это яйца, снесенные какой-то гигантской птицей (которая теперь прилетела их высиживать); а несколько лет спустя в коротеньком рассказе «Детский сад» я сам предположил, что наша солнечная система стала результатом первой и несовершенной попытки творения, предпринятой кометой.

В романе КитаЛаумер (Keith Laumer) «Ночь иллюзий» (1972) парадокс реальности доводится до абсурда. Флорина, крутого частного детектива, нанимают для охраны сенатора, явно страдающего бредовыми идеями. Но, как это заведено, на самом деле все не так, как кажется на первый взгляд. Действительно ли сенатор не в своем уме? Существуют ли на самом деле инопланетяне, плетущие заговор с целью захвата Земли? Любое объяснение реальности оказывается неубедительным для Флорина, предпринимающего непрекращающиеся попытки понять что к чему. В конце концов Флорин выясняет, что он попал в своего рода машину снов. Он — единственный, кто может повлиять на подлинную реальность. Флорин учится управлять машиной и обретает божественную силу (звучит знакомо?). К концу романа Флорин становится Богом, и ему по плечу выполнение любых практических задач. Он может сделать все что угодно, только не в силах ответить на один вопрос: все это реально, или он видит это во сне?

Герберт Уэллс позволил фантастам по-новому подвергнуть реальность сомнениям, когда придумал машину времени. Мы безоговорочно верим, что история неизменна, настоящее стабильно, а будущее имеет много возможностей. Но если мы можем путешествовать в будущее, означает ли это, что оно останется неизменным, как прошлое? А если у нас есть возможность слетать в прошлое, означает ли это, что мы способны изменять настоящее? Путешествия во времени позволили Хайнлайну проявлять свой неприкрытый интерес к солипсизму; другие фантасты использовали путешествия во времени для того, чтобы подорвать уверенность читателей в историческом процессе, который привел к современному положению вещей. Уэллс никогда не использовал свою машину времени для исследования прошлого, хотя его последователи обнаружили, что перед этим соблазном нельзя устоять. Однако изучение прошлого связано с риском изменения настоящего — преднамеренным или случайным.

Самым известным среди этих приключений с причинно-следственными связями стал рассказ Рея Брэдбери «И грянул гром». В этом рассказе путешественник во времени, которому строго-настрого наказали не сходить с тропинки, все-таки сходит с нее и нечаянно наступает на первобытную бабочку, и гибель бабочки кардинально изменяет мир, куда возвращается незадачливый путешественник. В мультфильме «Симпсоны», где пародируется этот классический рассказ, Гомер попадает в прошлое и точно так же изменяет свою семью и общество, причем не в лучшую сторону. Он снова возвращается в прошлое, пытаясь возместить нанесенный им ущерб и вернуть своей семье и Спрингфилду привычный вид. В конце концов ему это удается. Все вроде бы вернулось в норму. Но когда Гомер садится обедать с семьей, он обнаруживает, что его теперешние близкие поразительно отличаются от тех, которые у него были раньше. Мардж и дети частично. похожи на рептилий — их языки высовываются, как у ящериц, чтобы схватить пищу. «Почти как настоящие», — решает Гомер.

В книге Дэвида Джерролда «Дублированный» (1972) («The Man Who Folded Himself») герой изобретает машину времени.

Вскоре он начинает манипулировать историей, чтобы изменить реальность. Хотя, на первый взгляд, его возможности кажутся безграничными, он узнает, что на деле он вовсе не всемогущ. Уничтожение Христа приводит к возникновению общества, слишком чуждого герою, чтобы тот мог его понять (поэтому он возвращается в прошлое и отговаривает самого себя от этого шага). Однако в этих рамках мир остается его игрушкой, а реальностью он может вертеть как угодно.

Но если прошлое можно изменить, то люди, имеющие некую выгоду от нынешней реальности настоящего или от создания другой реальности, могут модифицировать определенные ключевые события или периоды в истории. Некоторые авторы, в особенности Фриц Лейбер в серии «Война изменений» и Пол Андерсон в рассказах и романах про «Патруль времени», придумали организации, созданные с целью сохранить историю такой, какой мы ее знаем.

Подобные концепции являются ответвлением жанра, который за последние годы обрел свое лицо — альтернативной истории. Историки уже давно размышляют о влиянии отдельных исторических событий на ход истории. Дж. К. Скваерс подбросил эту идею в массовое сознание в 1931 году, опубликовав антологию «Если бы это было иначе» («If It Had Happened Otherwise»). Впервые альтернативная история была привнесена в научную фантастику Мюрреем Ленстером в 1934 году в книге «Закоулок во времени» («Sidewise in Time»). Л. Спрэг де Камп написал свой известный роман «Да не опустится тьма», в котором человек, заброшенный в прошлое, где только что пал Рим, пытается предотвратить наступление Средних веков. Этот роман модернизировал известное произведение, принадлежащее перу Марка Твена, — «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура».

Возможно, самыми лучшими произведениями в этой категории были «Дарю вам праздник» Уорда Мура (1953) и «Человек в высоком замке» Филиппа К. Дика (1962). В первой книге описывается мир, в котором в Гражданской войне Севера и Юга выигрывает Юг. Этот исход излагает историк обнищавшего Севера; он считает, что поворотным моментом войны стала победа южан при Геттисберге, и он получает возможность попасть в прошлое, чтобы своими глазами увидеть, как это произошло. В романе «Человек в высоком замке» страны Оси выигрывают Вторую мировую войну и делят Соединенные Штаты на оккупированные зоны, при этом Японии отходит Западное побережье, и она обнаруживает, что, по крайней мере, калифорнийцев легко перевести на «японские рельсы». Нацисты планируют атаковать Японию, чтобы установить мировое господство, и в подрывной книжке под названием «Кузнечик все лжет» говорится, что в альтернативной истории войну выигрывают союзники. Некоторые авторы, работающие в рамках альтернативной истории, сосредоточились на более мрачных, «узловых» событиях, например Реформации («Изменение» Кингсли Эмиса, 1976) или разгроме испанской Армады («Павана» Кейта Робертса, 1968). Гарри Тертлдав, будучи профессиональным историком, помог превратить это направление научной фантастики в самостоятельный жанр своими романами «Пушки Юга» («Guns of the South») и альтернативными историями об инопланетном вторжении во время Второй мировой войны.

Еще до появления машины времени фантасты использовали мир снов для ниспровержения реальности. Снова и снова герои просыпались, обнаруживая в своих руках подтверждение сна — цветок, монету, носовой платок, ключ… Другие персонажи понимали (как в более поздних опытах с играми), что во сне они могут воздействовать на реальность и пострадать от самых настоящих ранений и даже умереть, как предположил Джек Лондон в рассказе «До Адама» (1906). Типичной работой в этом направлении является произведение Л. Рона Хаббарда «Рабы сна» (1939), где скромного сотрудника судоходной компании во сне переправляют в мир, в котором царит арабский фольклор. В этот мир герой попадает в качестве отважного моряка. Похожее устройство использовано Хаббардом в «Пишущей машинке в небе» (1940). Здесь писатель попадает в середину собственной пиратской истории. Сила сновидений доведена до предела Урсулой Ле Гуин в «Резце небес» (1971). Ее герой способен придавать реальности форму посредством своих снов.

А. ван Вогт создал воображаемые миры секретных сил и тайных организаций в романе «Мир нуль-А» (1945) и в рассказе «Хроникер» (1946). Квантовая физика усовершенствовала исследования альтернативных реальностей, и фантасты, начиная от Клиффорда Саймака и заканчивая Фредериком Полом, имеют дело с возможностью существования параллельных миров. По их мнению, одни и те же события могут иметь разные последствия, и все возможные выборы были в свое время сделаны всеми возможными личностями. Роджер Желязны в своих «Хрониках Амбера» допускает, что Амбер — единственная подлинная реальность и все остальные миры, включая наш, подчинены ей. Параноидальные миры предполагают, что мнимая реальность, знакомая нам, — дело рук людей или организаций, обладающих настоящей властью, как это имеет место в «Матрице». Подобные представления существуют на протяжении столетий, представая хозяевами мира франкмасонов, иллюминатов, еврейских банкиров, врачей, цыган, черных вертолетов ООН, серых пришельцев, Росвелл и «Зону 51».[33] Теория заговора, которую олицетворяют «Секретные материалы» («The X-files»), процветала в 1990-е.