Читаем без скачивания Звезды на небе - Элина Быстрицкая

– Я ваш почитатель… Прошу, возьмите ее…

Я была потрясена и, конечно, стала отказываться, сказала, что это очень дорогой подарок и я не могу принять его от незнакомого человека.

Он стал меня уговаривать: «Я работаю в таком месте, что могу себе позволить сделать вам этот подарок. И не отказывайтесь, пожалуйста…»

С тех пор я каждый божий день вспоминаю этого незнакомца добрым словом и мысленно благодарю.

Мы прожили с моей подружкой Фифой душа в душу 17 лет. Потом наступил ее час. Но я не осталась одна.

Теперь рядом со мной две милые собачки – карликовые шпицы, одна черная по кличке Асса, другая абрикосовая, ее зовут Пуля. Новые друзья, люди они или собаки, не заменяют ушедших, они занимают свое место, не то, которое освободилось.

Русские драмы с литовским акцентом

В Вильнюсском русском драматическом театре я работала с удовольствием. Пусть это было не совсем то, о чем я мечтала, но сейчас, с высоты опыта моей жизни в искусстве, я понимаю, что тогда я получила хороший шанс. Сколько талантливых девочек затерялось по простой причине – первые шаги им пришлось делать в убогих провинциальных театрах, раздираемых склоками, в случайно сложившихся труппах, которыми руководили бездарные, но амбициозные режиссеры!

Я ни в коей мере не хочу бросить тень на многие прекрасные театры в больших и малых городах страны. Там работали и работают поистине одаренные актеры и режиссеры. Не случайно именно провинция бесперебойно поставляет таланты в Москву и крупные города. Провинция – это ведь не географическое понятие, этим словом в России всегда обозначали узость кругозора, миропонимания. Вильнюсский драматический театр никогда не был провинциальным – это был театр с европейскими традициями, с очень прогрессивными взглядами. В нем культивировались подчеркнуто уважительное отношение к актерам, тщательный подбор репертуара.

Моей первой ролью была роль Тани в одноименной пьесе Алексея Николаевича Арбузова. Таня – врач по профессии. Вообще я никогда не отказывалась играть на сцене врачей, даже если была слабая роль. Считала, что так я отдаю свой долг родителям, которые мечтали видеть меня врачом. Это, конечно, эфемерное утешение, тем не менее так было.

С огромным удовольствием я репетировала эту роль. Знала, конечно, что ее играла в Москве великая Мария Ивановна Бабанова. Роль действительно была замечательной, я считала, что мне крупно повезло, когда ее мне отдали. Честно говоря, я даже не рассчитывала на такое начало моей театральной карьеры в Вильнюсе.

И вот пришел день премьеры… Я попросила родителей не приходить в театр – у меня все-таки были с ними натянутые отношения: я поступила не так, как они хотели, и они не верили, что я чего-то смогу добиться. Родители сказали мне, что и не собирались идти на мою премьеру. Возможно, я обидела их своей просьбой.

Помню, как я волновалась и как сыграла эту роль. Наконец – финальные сцены, зажглись люстры, зрители очень долго не отпускали актеров, занятых в спектакле. Потом я уже одна выходила на сцену – меня актеры буквально выталкивали из-за кулис на поклоны, потому что зрители требовали «Таню». Успех был ошеломляющим. Мне преподнесла огромный букет желтых хризантем сотрудница папиного госпиталя. Не помню сейчас, кем она была – то ли сестрой-хозяйкой, то ли старшей хирургической сестрой. Но знаю, что она была фронтовичкой. И помню ее слова о том, что она сама вырастила эти цветы.

Это был первый букет, полученный мною на театральной сцене. Если я сейчас скажу, что он остался для меня самым дорогим, многие сочтут меня сентиментальной. Но это правда: первая большая роль и первые цветы…

И вот все закончилось: аплодисменты, поздравления. Я разгримировалась, дождалась своего троллейбуса и поехала домой. Наш театр был не настолько богат, чтобы развозить на машинах после спектаклей даже исполнителей главных ролей. Ехала и думала: какая же я дура! Надо было сделать так, чтобы родители посмотрели мою игру, они бы поняли, что я пошла учиться туда, куда мне надо, и что я делаю то, что и должна делать.

Вспоминаю, как поднималась по лестнице в удрученном настроении: ну вот, сейчас никто даже не будет разговаривать со мною о спектакле, домашние сделают вид, что ничего не случилось – обычный вечер…

Я позвонила, дверь распахнулась, меня ждали. Мама и папа все-таки были на спектакле! За маминой спиной я увидела, что кипит самовар, у нас его всегда ставили по праздникам. Мы сели пить чай, и папа сказал тогда:

– Твоя взяла. Работай…

Я восприняла его слова как прощение. Папа вообще всегда был лаконичен. И это было прощение очень многого. Словно бы в этот вечер я и мои родители избавлялись от всего, что нас разъединяло.

Через какое-то время я получила вторую роль врача – Ольги, тоже в спектакле А.Н. Арбузова «Годы странствий». Тогда эта пьеса шла по всей стране. Ольга мне очень нравилась, и я с большим удовольствием ее играла. Много лет уже отделяют меня от Тани и Ольги, а я их по-прежнему люблю.

Мне везло и в другом плане: я оказалась в стороне от политических бурь, которые терзали Литву в послевоенные годы. Моим делом были театр, спектакли, роли, и я не желала знать ничего иного. В нашем театре были прекрасные отношения между людьми разных национальностей, более того, национальная принадлежность ни для кого не имела значения. Меня никто и никогда там не обидел и не оскорбил. Прекрасно чувствовали себя в этом коллективе и другие актеры. Наверное, потому, что Литва изначально, с древних времен была многонациональной. Имелись, конечно, различия в отношении к тем, чьи корни были на литовской земле, и к тем, кто приехал, переселился сюда гораздо позже. Но нам никогда не давали это понять.

Из Вильнюса я выезжала в Ленинград сниматься в «Неоконченной повести». И продолжала играть в театре. У меня была замечательная роль Клавдии Ивановны – медсестры в «Повести о настоящем человеке». Я сыграла неожиданно для себя роль Аленушки в спектакле «Аленький цветочек». С удовольствием играла Варю Белую в «Порт-Артуре». Были и другие роли. Для меня большой удачей оказалось то, что я постоянно была в работе, ибо нет ничего опаснее для молодой актрисы, чем простои, ожидания и неопределенность. Роли у меня были очень разные, но я не привередничала, соглашалась на все, что требовалось моему театру. Повторю, это был хороший театр. Его главным режиссером был тогда Андрей Константинович Поляков, директором – Оленев. В труппу входили замечательные актеры – Ольга Холина, Дубравин. Моим партнером был Ефим Байковский, он потом много лет очень успешно работал в Москве и закончил свой творческий и жизненный путь в Театре им. Маяковского.

Когда Вильнюсский театр гастролировал в Москве, я ходила на его спектакли, смотрела… Увы, из моих давних друзей там почти никого не осталось. Художественные руководители сменились, на смену тем, кто работал в мое время, тоже пришли новые люди. Когда бываю в Вильнюсе, обязательно иду в театр.

Я приехала в Вильнюс в 1953 году, а уехала в 1956-м. Почти три года… Вспоминаю эти годы и этот город добрым словом. В этом городе похоронены мои родители, он остается для меня родным, я его помню красивым и радушным.

Мне было очень хорошо в Вильнюсе. Во-первых, город замечательный, высокой культуры. Я имею в виду культуру быта, повседневных отношений между людьми, хотя условия жизни там, как и в других городах, были трудными.

Во-вторых, город очень красив… со старинными зданиями, ухоженными скверами и парками, очень чистенький и аккуратный. Река Нерис рассекает его голубым лучом, по ее берегам приятно гулять.

Я приобрела байдарку и часто на многие километры уходила на веслах вверх по довольно быстрому течению. Полюбила одиночество, когда остаешься наедине с природой. Однажды мои друзья пригласили меня на рыбалку – самую простую, с удочками. Первая пойманная мною рыбка оказалась для меня неожиданно завлекательной – я пристрастилась к рыбной ловле на всю жизнь. Друзья подшучивали надо мной, говорили, что это мужское занятие. Самое странное, что впоследствии я увлеклась и другими «мужскими занятиями» – о них я еще расскажу.

Возвращаясь мысленно в свой «вильнюсский период», я могу теперь сказать – хорошая это была жизнь. Удача мне сопутствовала, и самое главное – все у меня было еще впереди…

Есть причины и для сентиментальных воспоминаний. Я там снова едва не вышла замуж… Я не люблю об этом рассказывать. И сейчас ограничусь только словами о том, что такая ситуация, как говорится, имела место. Но я убедилась, что это тщетные усилия – пытаться искусственно выстроить что-то. Надо поступать так, как подсказывают чувства. Мама и папа страдали, что я не замужем, они часто заводили об этом разговоры. Словом, все, как у всех: родители начинают волноваться, что у них не будет внуков. Они жили надеждами на чудо – ведь прекрасно знали, что детей иметь я не могу. В юные годы в госпиталях я, девчонка, таскала тяжелые носилки с ранеными. Не женская, и тем более не девичья это была работа. Какие у меня там были силенки! Догадываюсь, что отец знал о моих неладах со здоровьем. Но сказал мне об этом лишь несколько лет спустя, когда я и в самом деле вышла замуж. Это был приговор врача: «Детей у тебя не будет, в любом случае не стоит рисковать».