Читаем без скачивания Чёрная пехота. Штрафник из будущего - Александр Конторович

И она исчезла за дверью.

— Так вот, Александр Сергеевич, что скажете по поводу моего предложения?

— Время на раздумье у меня есть?

— Есть. Не очень много, я вам потом все объясню.

— Интересно это у вас, — я покачал головой. — Мне, в принципе, и на гражданке неплохо. Я вот и не думал уже, что снова в систему назад вернусь.

— Ну, особо далеко вы от нее и так не уходили. Ваши абхазские похождения — это вообще отдельная статья для разговоров. Вы там для страны немало полезного сотворили.

— Где там страна? Одни миротворцы стоят, да и то… — Я махнул рукой. — Беззубые какие-то. Грузины там что хотят, то и воротят. А от наших вояк помощи…

— Не все сразу, Александр Сергеевич, не все сразу. Помянете еще мои слова.

— Хорошо, Виктор Петрович, обещаю долго не затягивать.

— Вот, держите. — Яковлев протянул мне трубку мобильного телефона. — Звонок с этого аппарата перехватить или подслушать нереально. Мой телефон зашит на кнопку номер три. Звоните, как определитесь.

Глава 9

Выйдя от Яковлева, я со своего телефона набрал Димкин номер. Он откликнулся почти сразу же, словно ждал этого звонка.

— Привет! Ты как там, живой? Как успехи на клавиатурном фронте?

— Все бы тебе прикалываться… Жив — уже хорошо, — отозвался Димка.

— В гости примешь?

— А когда это я тебе отказывал? Скоро будешь?

— Минут через сорок-пятьдесят, сейчас у ребят уточню.

— У каких это еще ре… Ага, понял. Давай, жду.

Демин понял меня с полуслова, и вскоре наша кавалькада подруливала к Димкиному зданию. Алексей с ребятами проводили меня до двери. Миновав сонного вахтера, мы прошли в глубь вестибюля, и я постучался в окошко бюро пропусков.

— Слушаю вас? — В окошке показалось миловидное женское личико.

— Мне в триста второй кабинет.

— Вам назначено?

— Да, меня должны ждать.

— Паспорт, пожалуйста.

Который уже раз я сюда приезжал, и всегда одно и то же! Могли бы уж и запомнить!

— Товарищ Котов? — Невысокий паренек с папкой в руках вышел из какой-то неприметной двери.

— Ну я, а в чем дело?

Краем глаза я увидел, как напряглись мои провожатые.

— Распишитесь, пожалуйста. — И паренек протянул мне папку. — Вот тут.

— Это еще за что? Опа…

В папке лежал пропуск в Димкино учреждение. Надо же! На склоне лет удостоился.

Расписавшись, я вернул папку пареньку и вопросительно посмотрел на сопровождающих.

— Мы будем здесь, — понял мой невысказанный вопрос Демин.

— Я недолго.

— Не спешите, Александр Сергеевич, мы подождем.

Тут уж сном и не пахло. В глубине вестибюля, незаметный с улицы, находился еще один пост. Двое мрачных ребятишек с автоматами. Внимательно просмотрев мои документы и пропустив меня через рамку металлоискателя, один из них позвонил по внутреннему телефону. Через пару минут в коридоре нарисовалось еще двое востроглазых товарищей — точная копия первой двойки. Только вместо автоматов у них были пистолеты. Не говоря ни слова, они проводили меня на третий этаж.

Подойдя к двери с табличкой «302», один из них осторожно постучал в нее.

— Ну и кого там по мою душу черти принесли?

На секунду мне показалось, что вместо паркета под ногами хрустит песок, а с неба вместо ламп дневного света жарит афганское солнце…

«Шишига», проскрипев тормозными колодками, остановилась около невысокой кучки камней. Из-за нее в нашу сторону неприветливо смотрел «ПК» и двое дочерна загоревших солдат. Я спрыгнул на землю и потянулся.

— Привет, ребята! Мне бы лейтенанта Ковалева найти?

— А вы кто такие будете, товарищ лейтенант? Номера на вашей машине незнакомые, да и в лицо мы вас не знаем.

— Все в порядке, бойцы, вот мои документы. Скажите лейтенанту, что его ищет лейтенант Котов. Я звонил часа полтора назад.

— Минуточку, товарищ лейтенант. — Один из солдат повернулся назад и крикнул: — Витька! Тут к лейтенанту гости!

Сверху посыпались мелкие камешки, и, скользя по склону кедами, спустился еще один солдат.

— Пройдемте, товарищ лейтенант, тут недалеко.

Мы поднялись вверх и оказались на плоской вершине холма. То тут, то там были выложены невысокие стенки из камней. За ними прятались минометы, а на краю склона стоял «Утес». Пройдя метров двадцать, солдат спустился в ямку и показал мне рукой на дверь.

— Вам сюда.

Стукнув в дверь, я услышал неразборчивое ворчание. Приняв его за ответ, толкнул дверь и вошел. В землянке царил полумрак, слегка разбавленный светом одинокой лампочки.

— Слушаю вас.

Обернувшись, я увидел хозяина землянки. Справа от входа стояла кровать, и на ней он и полулежал. «Спал, что ли?» — мелькнула мысль. Бледный какой-то, болен?

— Добрый день! Я лейтенант Котов. Я звонил вам…

— Помню. Сейчас… — Он потряс головой, просыпаясь, и, поднявшись, подошел к умывальнику. Странно, и умывальник в землянке, с чего бы это вдруг?

— Тут что, стреляют часто?

— А? Да, бывает… Вы, собственно, по какому делу, лейтенант?

— У нас тут операция планируется, надо бы о взаимодействии договориться.

— Операция? В нашей зоне ответственности?

— Нет. Мы дальше пройдем, в горы. Тут у нас ничего не будет происходить.

— А-а-а… Понятно. Вихров!

— Я, товарищ лейтенант! — заглянул в дверь мой провожатый.

— Отведи, э-э-э… лейтенанта к Михайловскому. — Он обернулся в мою сторону: — Сержант вам все и организует. Я, простите, нездоров.

Странный какой-то лейтенант. Чего в госпиталь не съездил? Тут час езды всего-то и есть. Тем временем мы подошли к «Утесу». Около него оказалась еще одна землянка. Провожатый стукнул по двери кулаком.

— Ну и кого там по мою душу черти принесли? — из открывшейся двери высунулось загорелое лицо. — Опа! Извините, товарищ лейтенант! Сержант Михайловский, здравия желаю!

— Добрый день! Тут присесть найдется где?

— А чего под крышей-то рассиживаться? Вон у пулемета, под стеночкой, и столик имеется, там и присядем, не возражаете?

— Да уж все лучше, чем в духоте-то. Давай там и разместимся.

— Ага! Витька, чаю нам организуй!

Разговор не занял много времени. Сержант оказался смышленым парнем и быстро уяснил суть задачи.

— Значит, ежели вам на «хвост» «духи» сядут, мы их оттуда стряхнуть должны?

— Ну да. Мы, конечно, по-тихому пройти постараемся, но все может быть…

— Лучше бы не было.

— А что так скептически-то?

Вместо ответа он кивнул в сторону землянки лейтенанта.

— Не понял?

— За последние три месяца «духи» мимо нас уже раз десять просквозили.

— То есть?

— Вон по тому склону. Они обычно в темноте ходят и стараются не шуметь особо.

— Ну и что? Склон-то вы простреливаете.

— Они эту верхушку тоже могут вспахать за пару минут.

— Чего-то я не просек…

— Лейтенант стрелять не разрешает.

— Почему?

— Еще в день его приезда сюда у нас с ними стычка вышла. Они раньше вон там ходили, — показал рукой Михайловский. — Там мост подвесной был. Но как раз перед его назначением его «вертушки» свалили. Вот и не стало у «духов» удобного маршрута. Этот блокпост раньше тихим считался, не ходил тут никто. Вот его сюда и назначили. У него папа где-то ТАМ. Неслабая шишка. А лейтенанту надо было пробыть некоторое время в зоне боевых действий, ну чтобы запись в личном деле соответствующую получить. Вот его и отправили куда потише. А тут вдруг такая катавасия. Здесь тогда минами всю площадку подмело, как метлой. Он как в землянку ту залез, так до конца боя и просидел.

И больше из нее днем не выходит. Стрелять по «духам» запретил, только в ответ. А они же не лохи, сразу это и просекли. И сами тоже огня не открывают. Им удобно.

— Хренасе… А что ж другие офицеры?

— А нету никого, один он тут. Комроты сказал: потерпите, ребята, через месяц уедет. Не хочет никто с его папой ссориться. Так вот и живем…

Слегка озадаченный полученными сведениями, я распрощался с Михайловским и вернулся к себе. До выхода осталось восемь часов, и надо было отдохнуть и подготовиться.

Вспомнил я о нашем разговоре через два дня. Мы шустрым манером топали назад, в расположение, таща на плечах мрачного бородача. Оказался он какой-то неслабой шишкой, аж из самого Пакистана. И сюда прибыл с инспекцией, дабы призвать к порядку распоясавшихся моджахедов. Дядя он был крутой, одного из расшалившихся приказал вывести в расход, так что другие притихли и подтянулись. Наше руководство быстро пресекло все это и решило сурового дядю обезвредить. Дабы он впредь еще чего не сотворил. Бардак среди «духов» устраивал всех. Слава богу, до организации правильной караульной службы руки у дяди еще не дотянулись. Теперь уже никогда и не дотянутся. Не понимавшие своего счастья «духи», однако же, рванули за нами со всем прилежанием.