Читаем без скачивания Крах одной карьеры - Александр Афанасьев

— Хочется сказать вам, Игорь, большое спасибо от имени… разведки одной из, как у вас говорят, капиталистических стран…

Николенко поперхнулся коньяком и побледнел. Хотел подняться, но жесткая ладонь припечатала его к траве.

— А бы что, не догадывались, что делаете? — резко спросил Георгий Георгиевич. — Сведения, которые мне передал ваш друг, представляют ценность не только для нас, но и для вашей страны. Это называется просто — шпионаж, а вы наш шпион. Кстати, за валютные операции, которые бы совершили, — он помолчал и тихо, почти ласково добавил: — лет пятнадцать грозят, а то и больше…

Николенко сопел, прекрасно понимая, что деваться ему некуда.

— Впрочем, Игорь, или, как я вас теперь буду звать, «таксист», — продолжал Георгий Георгиевич, — я сюда приехал по делу, а не затем, чтобы вас уговаривать. Вы сами давно понимаете, чем занимаетесь и что вас за это ждет. Я хотел договориться, как мы с вами будем встречаться, вернее, не встречаться, а где вы будете получать от меня задания. Их вам будет передавать Сэм. По пятницам, скажем, по нечетным пятницам он будет ждать вас на сорок седьмом километре. А предварительно вам придет телеграмма из Москвы от девушки примерно такого содержания: «Дома все хорошо, готовлюсь поступать в институт». Если в телеграмме будет что-нибудь об институте, значит Сэм вас ждет в условленном месте. Понятно?

Николенко кивнул. К нему постепенно возвращались привычное нахальство и уверенность в себе.

— Сколько? — Игорь изобразил подобие улыбки и потянулся за стаканчиком. — Даром только листья падают.

…И вот Николенко ехал на очередную встречу с «клиентом».

«Анонимку я состряпал. Теперь этот Кушнир по уши завяз, — думал он злорадно. — А Георгий Георгиевич что-то не показывается… Ну да шут с ним, лишь бы „бабки“ передавал!»

Игорь ни разу серьезно не думал о том, чем это может кончиться. Конечно, мысли приходили, и тогда у него холодело под ложечкой, но он гнал их и повторял про себя слова Георгия Георгиевича: «Если вы будете тихонечко сидеть и выполнять наши небольшие просьбы, все будет хорошо. Самое главное не волноваться. У вас есть друзья, которые всегда о вас позаботятся».

Игорь заметил Сэма издалека. Около километрового столба стоял грибник в поношенной куртке, старых брюках, резиновых сапогах и с большой корзиной на лямке. Он изредка голосовал, но, когда машины останавливались, говорил водителю что-то, и машины трогались с места, а он оставался.

Притормозив и приоткрыв окошечко, Игорь спросил:

— Куда, грибничок?

— До станции, шеф. — Сэм подошел поближе и шепотом продолжил: — Торгуйся. Видишь, рядом «Запорожец» стоит. — И громко: — Подбрось, шеф, накину.

— Да мне в другую сторону. До станции верст пятнадцать, да обратно… А я по вызову работаю.

— Шеф, накину.

— Нет, парень, топай пешком.

— Червонец дам, ноги не ходят.

— А, черт с тобой, садись. Только копыта вытри, а то весь салон измажешь сапожищами.

«Грибничок» сел в машину, и они тронулись. Какое-то время Сэм напряженно вглядывался в остановившийся на обочине «Запорожец». Из-под капота торчала спина в клетчатой рубашке.

— Говори быстро, — Сэм явно нервничал.

Николенко пересказал, что успел сделать, а потом добавил:

— А правильно ты говорил в тот раз. Получили в институте задание на новую секретную технологию. Кстати, наш общий друг включен в эту группу. Так и передай Георгию Георгиевичу!

Сэм внимательно посмотрел на шофера и произнес в раздумье:

— Гляжу я на тебя и удивляюсь. То ли так ты быстро к новой роли привык, то ли…

Руль у Игоря вильнул:

— Ты… с ума сошел! Сам же меня втравил в это дело, теперь коришь!

— Шучу, шучу… — произнес Сэм и снова глянул в зеркальце заднего вида. — Что-то мне этот «москвичонок» не нравится. Вот уже два поворота не отстает. А ну прибавь!

«Москвич» стал быстро отдаляться, и Сэм удовлетворенно кивнул головой.

С полчаса ехали молча. Мелькали за окнами рощи и поляны. Игорь вел машину по лесной дороге, которую знал давно и на которой никогда не было постов ГАИ. Около одного поворота Сэм неожиданно тронул его за рукав:

— Останови, я здесь выйду.

Он вышел из машины, накинул лямку на плечо и сделал два шага в сторону леса. Потом остановился:

— Игорь, возьми на всякий случай. — Он порылся в кармане и достал маленькую коробочку. — Последняя осталась, для себя берег. Я ведь тоже иногда под мухой за рулем бываю. — Он протянул коробочку: — Японская. Отбивает запах намертво.

— Слышал, — обрадовался Николенко, — а вот никогда не видел. Ух ты, малюсенькая какая и пахнет, — он понюхал, — как-то хорошо. Чем это?

— Ванилью. Как увидишь пост, так под язык сразу. Ну, пока. Встретимся, как всегда, в пятницу…

Игорь подождал, пока высокая фигура Сэма скроется в лесу, и, осторожно развернувшись, поехал в сторону шоссе. Через полчаса он уже подъезжал к знакомой развилке. Сбавил скорость: мог быть пост ГАИ. И тут же увидел «жигули», стоявших рядом милиционеров.

«А, черт! Накаркал, проклятый», — мысленно выругался Игорь.

Он притормозил и, одной рукой достав коробочку, стряхнул в рот таблетку. Через секунду Николенко вдруг почувствовал, что ему стало трудно дышать, в глазах потемнело, руки на баранке судорожно сжались. Машина на полном ходу врезалась в столб, несколько раз перевернулась, ее с ходу ударил отчаянно тормозивший грузовик, и салатовая «Волга» с шашечками на боку вспыхнула.

Когда к ней подскочили сотрудники милиции и шофер грузовика, все было кончено.

Рослякову сообщили о гибели Николенко, как только он вошел в свой кабинет. Владимир Иванович, ничего не сказав, уселся за стол и стал зачем-то передвигать чернильницу, подставку с календарем. Открыл сейф и достал оттуда папку. Какое-то время читал, наконец поднял взгляд на появившегося в дверях Кудряшова.

— Упустили! — в сердцах воскликнул. — Наверняка Николенко стал опасным для Травински и «компании», они и убрали его.

— Владимир Иванович, — Андрей начал неторопливо ходить по кабинету, — а что если они подозревали Николенко в связях с нами? Тогда убийство агента для них оправдано.

— Мне кажется, что грибник, который подсел к Николенко, не простой попутчик или пассажир. У нас есть фотографии грибника?

Андрей молча разложил на письменном столе несколько больших фотографий.

— Да… Внешность заурядная. А что коллеги из милиции говорят?

— Он у них не проходит.

— Ты пошли в Москву. Вдруг этот «грибник» у них каким-то образом фигурирует…

— Хорошо, Владимир Иванович.

— А что ты думаешь насчет «свадьбы»?

— Я подобрал кое-какие документы, — Кудряшов достал из папки несколько ксерокопий, — посмотрите.

— Значит, — сказал полковник после раздумья, — ты хочешь провести беседу в таком ключе… Кстати, разрешение на операцию от руководства комитета есть. Когда ты едешь в Москву?

— Через полчаса.

— Вместе с Кушниром?

— Да.

— Что ж. Удачи тебе.

Кудряшов вышел, а Владимир Иванович еще долго смотрел в окно, словно пытаясь через плотную завесу тумана рассмотреть красные «жигули», которые мчались по направлению к академгородку.

Андрей заехал за Кушниром около двенадцати часов. Тот был уже готов и ждал его у подъезда общежития.

— Ну что, едем?

— Если не возражаешь, — Андрей распахнул дверцу машины, — вперед.

Дорога была пустынна, и Андрей гнал «жигули», что называется, «на всю катушку». Валерий неожиданно для себя задремал, и Кудряшов, заметив это, выключил радиоприемник. «Пусть поспит, — подумал он, — сегодня у него трудный день. Очень трудный. Гарри предпримет попытку вербовки. Как-то Валерий себя поведет? Мальчишка, да вдобавок куча неприятностей. Хорошо еще, что с анонимкой разобрались и к нему претензий нет. Но кто же мог ее написать? Если учесть, что пишущая машинка находилась в ремонте, кто мог на ней нашлепать это злополучное письмо? Скорее всего „таксист“. Оказалось, в ремонтной мастерской работает его закадычный приятель. Хотя тот и отрицает, но рано или поздно признается.

Как быть с Ирэн? Может, воспользоваться тем, что Гарри будет занят, и выйти на нее?.. Интересно, с кем Гарри будет вести вербовку? Скорее всего, с тем самым Сэмом, который работает в „Интуристе“ переводчиком. Ну, этого типа нужно брать сразу после операции по захвату Гарри, даже одновременно, чтобы чего не натворил…»

Валерий проснулся, когда подъезжали к Москве. Он сладко потянулся, посмотрел в окно.

— Это сколько я спал? Часа три?

— Около этого.

— Ничего себе… Вроде и ночью не просыпался и не трудился, а вишь, как сморило.

— Ты сейчас куда? — Андрей внимательно всматривался в шоссе. — На завод?

— Да. А потом… к приятелю одному надо зайти, он телефон оборвал. Так что ты меня в гостинице не жди, ужинай один.