Читаем без скачивания Таинственный граф - Элизабет Бэйли

Зеленые глаза смотрели на нее оценивающе.

— Это важно?

— Важно? Конечно, важно! Мейберри прочесал болото в поисках улик. Кем бы они ни были… даже если вы каким-то образом спровоцировали их… они пытались убить вас! Мейберри как окружной чиновник относится к этому очень серьезно. — Грейс внезапно рассердилась. — Это Англия, Анри. Мало ли как принято вести себя в вашей стране — у нас не позволено стрелять друг в друга!

Анри почему-то вдруг развеселился.

— Сколько огня! Знаете, Грейс, вы хватаетесь… как это у вас говорят? За соломинку? Oui, мне кажется, вы хватаетесь за соломинку.

Грейс почувствовала, что краснеет.

— Я не понимаю вас.

— Понимаете.

Внезапно, так быстро, что она не успела отпрянуть назад, Анри схватил ее за руку и с неожиданной для раненого силой потянул к себе, так, что ей пришлось сесть на кровать.

— Ma chere[12], если даже мы скажем окружному чиновнику, что эти люди хотят убить меня, это все равно не поможет. Вы сами понимаете, Грейс. Как только он узнает, что я француз, он должен будет арестовать меня, ведь так? Это его обязанность. Он же не знает, может, я шпион. Вы, моя спасительница, тоже этого не знаете.

Грейс и сама не осознавала, что крепко сжала его руку и что грудь ее высоко вздымается от прерывистого дыхания.

Наблюдая, как ее лицо заливается краской, Анри заметил вдруг темно-красное пятно, заползающее на шею из скромного выреза синего платья. Как он не замечал его раньше? Ну да, он думал лишь о ее странной походке.

В ее лице не осталось ничего от обычной мягкости. Анри подумал, что, должно быть, ошибался насчет ее возраста. Она старше, чем ему казалось. Бедное создание, носящее на себе две отметины немилосердного рока. Но какой дух скрывается за некрасивой внешностью!

От этих мыслей его оторвал ее сипловатый голос:

— Поступайте, как считаете правильным, Анри. Но то же самое касается и меня. Вы сказали, что обязаны мне жизнью. Только я спасла вам жизнь не для того, чтобы смотреть, как вы погибаете, и я сделаю все, чтобы уберечь вас. Понимаете?

Горячее чувство охватило Анри. Что за неукротимый дух! Ему вдруг захотелось испытать ее.

— Даже если узнаете, что я шпион?

— Даже тогда, — решительно произнесла Грейс.

Занавеси вокруг кровати были задернуты, и темнота тяжело давила на Грейс. Было жарко. Грейс не стала бы задергивать занавеси, если б не Мэб. Днем она подробно расспросила Джемайму, и та доложила ей обо всем, что делала Грейс. Задернутые занавеси олицетворяли для Мэб целомудрие, и она не преминет выставить этот аргумент в разговоре с каждым, кто осмелится спросить, что делается по ночам в маленьком домике в Вонтсе.

Послышался какой-то шум в комнате напротив. Грейс сразу поняла, что это такое. Наверное, Анри упал!

Она лихорадочно отдернула занавес и вскочила с кровати. Надевать ботинок было некогда. Свечу она тоже зажигать не стала — света, падавшего из щели между неплотно задернутыми портьерами, было достаточно. Тяжело хромая, Грейс пересекла холл и распахнула дверь комнаты, где спал Анри.

Оконные портьеры были раздвинуты, и в квадрате света, падавшего на пол, она сразу увидела его — он, бормоча ругательства, пытался подняться на ноги.

— Ради бога, что вы делаете?

Грейс, подбежав, обхватила его за плечи и попыталась поднять.

— Diable, я беспомощен, как младенец!

— А не надо было вставать! — пыхтя, проговорила Грейс. — Я уже жалею, что оставила вас одного. Вы не потревожили рану? Давайте я вам помогу.

Однако без привычного ботинка Грейс покачнулась, и Анри снова упал на пол. Грейс попыталась поднять его, схватившись за здоровую руку, но он был слишком тяжел.

— Оставьте меня, — проговорил Анри, задыхаясь. — Я передохну и попробую встать сам.

Голос от двери оборвал их препирания:

— Господи, мисс Грейс, что вы тут делаете?

— Джемайма! — закричала Грейс. — Иди помоги нам. Наш больной упал.

Вдвоем они подняли француза на ноги и подвели к кровати, на которую он с облегчением уселся.

— Сэр, о чем вы думали? — накинулась на него Джемайма. — Вы только посмотрите, мисс Грейс, он же одевался, и это среди ночи!

Грейс посмотрела, куда она показывает: Анри был в полузастегнутых брюках — наверное, упал, когда застегивал. Ее взгляд переместился на его лицо — он смотрел виновато. Догадка пришла вместе с горьким разочарованием. Грейс, однако, постаралась не выдать себя — в комнате была служанка.

— Джемайма, — сказала Грейс, — сходи вниз и принеси стакан портвейна. — Проводив служанку глазами, она добавила: — Извините, у меня нет бренди, но я надеюсь, портвейн поможет вам восстановить силы.

Ее холодный тон не ускользнул от Анри. Он подождал, пока Джемайма скроется за дверью, и взял Грейс за руку.

— Не смотрите на меня так! Я хотел избавить вас от неприятностей.

Рука выскользнула из его пальцев.

— Вы хотели уйти ночью, не попрощавшись со мной?

— Не стану отрицать, ma chere. He годится впутывать вас в мои проблемы.

— И куда вы собирались идти? Вы не знаете дороги даже до ближайшей деревни! Да и как бы вы пошли в таком состоянии?

Анри, насупившись, молчал. В каком-то исступлении Грейс отскочила и, забыв о своей ноге и об уродливом пятне, хорошо видном в глубоком вырезе ночной рубашки, лихорадочно похромала по комнате взад-вперед, бормоча:

— И куда он мог пойти? Сколько прошел бы, прежде чем свалиться? А деньги у него есть? И где он хотел спрятаться? Подумал ли он обо всем этом? Нет, не подумал. Какое легкомыслие…

Анри больше не слушал Грейс, с сочувствием следя за ее неуклюжими движениями. Без ортопедического ботинка ее хромота бросалась в глаза. Он видывал и не такое, а за последние несколько лет насмотрелся таких ужасов, что, казалось, ничто больше на него не подействует. Так он думал. Но теперь, глядя на мечущуюся по комнате Грейс, он почувствовал, как что-то перевернулось в его душе. Такую решительность и отвагу не часто встретишь…

Словно угадав, о чем он думает, Грейс замерла на месте, глядя на него, и похолодела, вспомнив о том, что она делает и как выглядит. Он что, жалеет ее? Ей не нужна его жалость!

Ровным, безжизненным голосом она проговорила:

— Ладно, можете меня жалеть, если хотите. Можете посочувствовать моим покойным родителям, которые слишком поздно поняли, насколько неудачно дали мне имя Грейс[13].

В неподвижном взгляде Анри она прочла укор и, смутившись, стала суетливо поправлять упавшие на лицо волосы.

Словно специально подгадав, появилась Джемайма со стаканом портвейна. Анри отвел взгляд, и Грейс смогла вздохнуть. Отчаяние в ее душе сменилось чувством безнадежности. Ей стало холодно и одиноко.