Читаем без скачивания Прощальный взгляд - Росс Макдональд

— Это Элдон Свейн, — сказал я. — Он раньше жил в Пасадене.

Лэкленд довольно кивнул, так кивает учитель отстающему ученику, который вдруг стал подавать надежды. Затем вынул из конверта другой снимок. На снимке, сделанном со вспышкой, было изображено усталое лицо спящего мужчины. Вглядевшись, я понял, что мужчина спит вечным сном.

— Ну, а этого парня? — спросил Лэкленд.

Волосы у мужчины выцвели добела, лицо, опаленное не нашим, а куда более жарким солнцем, было перепачкано грязью или сажей. Черные провалы во рту свидетельствовали о потерянных зубах, а горькие морщины по его сторонам — о потерянных надеждах.

— Может быть, это один и тот же человек, капитан.

— И я того же мнения. Вот почему я выкопал этот снимок из архива.

— Он мертв?

— Давным-давно. Тому уже пятнадцать лет, — в грубоватом голосе Лэкленда послышалась нежность: видно, он испытывал ее только к покойникам. — Его пришили в бродяжьем квартале, в пятьдесят четвертом, — я тогда еще в сержантах ходил.

— Как он был убит?

— Выстрелом в сердце. Из этого револьвера, — и он приподнял «кольт» вместе с фанеркой. — Из того же револьвера, что и Хэрроу.

— А это вам откуда известно?

— Опять же баллистическая экспертиза. — Достав из ящика стола выложенную ватой коробочку, он вытащил оттуда пулю. — Эта пуля во всем схожа с теми, которыми мы стреляли вчера на экспертизе, а человека в бродяжьем квартале убили ею. Мне пришло в голову их сопоставить, — сказал он, едва удерживаясь от ликования, — потому что Хэрроу всюду носил с собой этот снимок, — и он постучал пальцем по обрезанной фотографии Элдона Свейна. — Мне сразу бросилось в глаза его сходство с человеком, убитым когда-то в бродяжьем квартале.

— По-моему, на снимке труп Свейна, — сказал я, — и время смерти совпадает. — Я рассказал Лэкленду, как револьвер из рук Роулинсона перешел в руки его дочери, а от дочери попал к ее пропавшему супругу.

Лэкленда мой рассказ очень заинтересовал.

— Вы говорите, Свейн долго жил в Мексике?

— Лет восемь-девять, по всей видимости.

— Ваши слова лишний раз подтверждают нашу версию. Мертвец был одет как мексиканский сезонный рабочий. Во время войны я служил на границе и хорошо знаю, как трудно напасть на след мексиканца. Вот мы и прекратили расследование, а, видимо, зря.

— Отпечатки пальцев сделали?

— Вот именно, что нет. Руки трупа лежали в костре, вернее, в тлеющих углях. — И он показал страшный снимок обуглившихся рук. — Не знаю, случайно так вышло или нет. В бродяжьем квартале и не такие ужасы случаются.

— Вы в ту пору подозревали кого-нибудь в убийстве?

— Мы, конечно, прочесали весь квартал. В облаву попал один человек, поначалу показавшийся нам подозрительным, некий Рэнди Шеперд, с судимостью в прошлом. У него оказалось слишком много денег для бродяги, кроме того, его видели с покойным. Но он утверждал, что они случайно познакомились впути и распили вместе бутылочку. Опровергнуть его показания нам не задалось.

Он стал расспрашивать меня об Элдоне Свейне и его револьвере, я отвечал.

— Мы обсудили все, — наконец сказал он, — за исключением самого главного. Как вам удалось заполучить револьвер?

— Простите капитан, на это пока ответить не могу. Но я рад, что вы хотя бы не стараетесь пришить убийство в бродяжьем квартале Нику Чалмерсу. Ему тогда и с игрушечным пистолетом не под силу было управиться.

— Дети вполне могут стрелять из револьвера. Такие случаи известны, — с неумолимой логикой шахматного игрока сделал встречный ход Лэкленд.

— Вы шутите.

Лэкленд холодно улыбнулся: я знаю столько, сколько тебе и не снилось, казалось, говорила эта улыбка, и так будет всегда.

Глава 14

Я остановился у конторы Тратвелла — доложить ему о беседе с Лэклендом. У розоволосой секретарши при виде меня, казалось, камень с души свалился.

— А я прямо из сил выбилась — столько вам звонков. Мистер Тратвелл сказал, что у него к вам срочное дело.

— Он здесь?

— Нет, у Чалмерсов.

Дверь мне открыл слуга Чалмерсов Эмилио. Тратвелл сидел в гостиной с Чалмерсом и его женой. Сцена напоминала похороны, разве что покойник отсутствовал.

— С Ником что-нибудь случилось?

— Он убежал, — сказал Чалмерс. — Прошлой ночью я почти не спал, и, боюсь, Ник воспользовался тем, что я был не в лучшей форме. Он заперся в ванной наверху. Мне и в голову не приходило, что ему удастся вылезти в окно. Но тем не менее это так.

— Давно он удрал?

— С полчаса тому назад, не больше, — сказал Тратвелл.

— Очень плохо, просто хуже некуда.

— Сам знаю, что плохо. — Чалмерс нервничал. Лицо его осунулось — сказывалась мучительная бессонная ночь. — Мы надеялись, что вы поможете вернуть Ника домой.

— Вы же понимаете, что мы не можем обратиться в полицию, — сказала его жена.

— Понимаю. Как был одет Ник, мистер Чалмерс?

— Так же, как вчера: он не захотел раздеться на ночь. На нем был серый костюм, белая рубашка с синим галстуком. Туфли черные.

— Он что-нибудь унес?

— К сожалению, да, — ответил за родителей Тратвелл, — он унес все снотворное из аптечки.

— Во всяком случае, оно исчезло, — сказал Чалмерс.

— Что именно исчезло? — спросил я его.

— Несколько капсул хлоральгидрата и довольно много таблеток нембутала по 0,75.

— Пропало также немало нембусерпина, — добавила его жена.

— Деньги у него есть?

— Полагаю, что есть, — сказал Чалмерс. — Я не стал их у него отбирать. Не хотелось расстраивать Ника.

— В каком направлении он убежал?

— Не знаю. Наверное, прошло несколько минут, прежде чем я его хватился. Увы, сторож из меня никудышный.

Айрин Чалмерс тихо, почти неслышно щелкнула языком и тут же спохватилась. Однако я ее понял. «Если б только сторож», — казалось, говорила она.

Я попросил Чалмерса показать мне, откуда убежал Ник. Мы прошли наверх по короткой, выложенной плиткой лестнице, затем по глухому коридору в ванную. Створки разоренной аптечки были распахнуты. Я открыл окно, пробитое в толще стены, размером полметра на метр, и, перегнувшись, посмотрел вниз.

На клумбе, метрами четырьмя ниже, виднелись глубокие следы, обращенные носками к дому. Должно быть, Ник сначала спустил ноги, потом ухватился за подоконник и спрыгнул. Других следов вокруг не было.

Мы спустились в гостиную, где остались Айрин Чалмерс и Тратвелл.

— Вы очень умно поступили, — сказал я, — не обратившись в полицию. Я в на вашем месте не стал говорить им, да и вообще никому, что Ник сбежал.

— Мы никому об этом не говорили и не собираемся говорить, — сказал Чалмерс.

— Ну, а в каком был Ник настроении перед побегом?

— В неплохом, мне кажется. Спал он мало, мы почти всю ночь проговорили.

— Вы не можете пересказать мне ваш разговор?

— Отчего же, могу. Я говорил о том, что нам надо держаться заодно, что мы готовы оказать ему всяческую поддержку.

— Как он на это реагировал?

— К сожалению, почти никак. Но он по крайней мере не злился.

— Он упоминал об убийстве Хэрроу?

— Нет. Я не задавал ему вопросов.

— А о том человеке, которого застрелили пятнадцать лет назад?

От удивления у Чалмерса вытянулось лицо.

— Что, черт побери, вы имеете в виду?

— Неважно. Нам и без того хватает дел.

— Нет, это очень важно. — Айрин Чалмерс встала и направилась ко мне. Под глазами у нее залегли черные круги, кожа пожелтела, губы шевелились, словно ей хотелось что-то сказать, но она не решалась.

— Вы что, обвиняете моего сына еще в одном убийстве?

— Я только задал вопрос.

— Но какой чудовищный вопрос!

— Согласен с вами. — Тратвелл поднялся и подошел ко мне. — Мне кажется, нам пора уходить. Хозяева провели ужасную ночь.

Я отвесил поклон, который можно было расценить и как извинение, и пошел за Тратвеллом к выходу. Эмилио выбежал отворить нам дверь. Но нас нагнала Айрин Чалмерс.

— Скажите, мистер Арчер, а где произошло это убийство, о котором вы упоминали?

— В местном бродяжьем квартале. По всей видимости, стреляли из того же револьвера, что и в Хэрроу.

— Откуда вам это известно? — спросил Чалмерс, внезапно выросший за спиной жены.

— Полиция провела баллистическую экспертизу.

— И они подозревают Ника? Ведь пятнадцать лет назад ему было всего восемь.

— Я указал на это капитану Лэкленду.

— Вы обсуждали эту историю с капитаном? — накинулся на меня пораженный Тратвелл.

— На его вопросы я не отвечал — если вы об этом спрашиваете, но почти все, что мне известно об убийстве пятнадцатилетней давности, я знаю от него.

— Как у вас зашел разговор об убийстве? — спросил Тратвелл.

— Лэкленд его завел. И я счел своим долгом тут же поставить вас в известность.

— Понятно. Если вы не возражаете, — сказал Тратвелл официально, — я хотел бы поговорить наедине с мистером и миссис Чалмерс.

Я ждал его внизу в машине. Стоял ясный январский день, легкий ветерок придавал ему особую прелесть. Но и события этой ночи, и разговор с Чалмерсами вконец испортили мне настроение. Я боялся, что Чалмерсы меня уволят. Дело было не из легких, но, проведя день и ночь с людьми, в нем замешанными, я хотел довести его до конца.