Читаем без скачивания Дух свободы - Александр Верт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не ты один, – сказал Иван, сев. – Я-то всегда таким был, но девятого я бы не поверил, что вся Беларусь действительно выйдет бороться с обманом.
– Но вышла.
– Осталось вывести на улицу диванные войска медленного реагирования! – сказал Сергей, внезапно прибежав обратно с флагом и рухнув на колени в траву. – А то, что они сидят и по клавиатуре долбят, когда вот он бой?
– Ты куда девчонок дел? – строго спросил Иван.
– Каких девчонок? – хотел пошутить Сергей, но по взгляду понял, что огребет быстрее, чем наиграется, да и сама шутка в сути своей совсем не смешная, в такое-то время, потому показал на девушек, которые шли со стороны гостиницы, буквально в нескольких метрах. – Вон они, идут!
Валя с Инной беседовала, словно они были знакомы очень давно.
– Ты мне скажи, – спросила Валя, – Караник[75] после всего, что он сказал, вообще может, по-твоему, называться врачом?
– Нет, – коротко ответила Инна, не желая это даже обсуждать. Ей вообще было не ясно, кем надо быть, чтобы принципы гуманности оказывались не очевидны и не первичны, особенно, когда ты врач. – Но не будем о нем, – попросила она. – Вообще не будем обо всех, кто не может поехать и посмотреть на людей в лагере перед Окрестина[76], а прикрываются какими-то бумажками. Я не хочу даже думать, что живу в стране, где бумажка важнее человеческой жизни. Жизнь бесценна. Это неоспоримо. Точка!
Валя с ней спорить не хотела, только кивала, соглашаясь.
– Ну и чего ты завелась? – спросил у Инны Иван.
– Ничего, просто пить хочу, – с улыбкой ответила Инна и, захватив его рюкзак, достала новую бутыль воды, вскрыла, сделала пару глотков и передала Вале, отправляя очередную бутылку по рукам, а сама устроилась на траве, с удовольствием наблюдая, как толпа у стелы явно движется, заполняя проспект Победителей. – А все же шикарный маршрут для марша, – сказала она с улыбкой. – От стелы город-герой до Победителей, через Свободу к Независимости – красиво.
– Ну не знаю, мне нравилось, когда проспект назывался в честь Франциска Скорины[77], это было по-белорусски, – пожал плечами Иван, – но да, ты права: герои идут через свободу к независимости.
После этих слов всем захотелось помолчать, послушать толпу, ее гул и еще раз удивиться тому, что людей вышло действительно много, такого количества никто не ожидал в одном лишь Минске.
– Когда мы едины, мы непобедимы! – прокричала группа ребят, проходя мимо, поднимая вверх руки с флагами, цветами и выставленными вверх двумя пальцами. – Когда мы едины, мы непобедимы!
– Это уж точно, – с улыбкой согласился Артур, вернувшийся к дереву, и тут же осмотрел всех собравшихся: – Ну что, мы идем? Там уже движение полным ходом.
– Да, пошлите потихоньку, – согласился Руслан.
Собрали рюкзаки, спрятали бутылку, подхватили флаги, осмотрелись, чтобы точно ничего не осталось на месте лежаче-сидячего протеста, молча влились в толпу и двинулись к мосту через реку, по другую сторону через проспект двигалась толпа. Люди шагали по дороге, одиночные машины ехали между ними и гудели, начало колоны уже где-то исчезло, а Кирилл не удержался: замер на мосту, оглядывая людской поток, которому не было конца. Люди были везде, и все двигались в одном потоке.
– Когда мы едины, мы непобедимы!
«Вот, что действительно должен увидеть и услышать Витя», – решил он и достал телефон, совсем забывая, что на него ругались, когда он в прошлый раз отстал.
– Когда мы едины, мы непобедимы! – прокричал он вместе с толпой, надеясь, что и его голос можно будет разобрать на видео, чтобы тоже быть частью всего происходящего.
«Вить, это не будет напрасно», – пообещал он мысленно, спускаясь по ступенькам мостика.
На этот раз на него даже не ругались, ждали в сторонке у моста. Еще и Маша помахала руками, привлекая его внимание.
– Извините, я опять потерялся, – сразу сказал Кирилл, улыбаясь, как дурак, а ему никто отвечать не стал.
– Идем, – просто сказал Сергей и весело ударил его ладонью по плечу, заставляя ускориться.
Толпа по проспекту и с обеих сторон от него двигалась вперед, время от времени крича «Уходи», и все вокруг казались, совершенно свободными, но взгляд все равно невольно цеплялся за выстроенные на стоянке у Дворца спорта автозаки[78]. Силовиков при этом не было видно, только один боец в зеленом камуфляже и черной защитой поверх[79]. Балаклава[80] скрывала его лицо, шлем закрывал голову, но каждый бросал на него взгляд, хоть и стоял он тихо в стороне, перед рядами ненавистных машин.
– Рвать их надо! Мстить! – внезапно выкрикнул один из мужчин в толпе, высокий хорошо сложенный и подозрительно коротко стриженный.
– Да, мстить! – поддержал его товарищ худой и, в отличие от первого, почти не похожий на тихаря[81].
На призывы мужчин никто не отреагировал, а кто-то и вовсе крикнул:
– Жыве Беларусь!
– Жыве! – ответила толпа.
Зато Артур внезапно дернулся, прихватив еще и Ивана, но не подальше от ненавистных автозаков, а, наоборот, на край толпы, чтобы помочь агрессорам утонуть в глубине толпы. Зачем он это делает, никто не спрашивал, да и мужчины очень быстро исчезли, хотя Артур старательно пытался найти их взглядом, а потом зло цыкал языком, и только у самого Дворца Спорта, он, шипя от гнева, сказал:
– Они же ждут от нас агрессии, чтобы начать нас мочить, а хуй им!
– И тебе совсем не хочется отомстить? – не удержался от вопроса Кирилл.
– Я бы сказал, чего мне хочется, но я здесь ради соблюдения законов, так что пусть их судят, – признался Артур, доброе настроение которого сменилось прежней мрачной затравленной и в то же время непоколебимой силой, которая не пронять могла разве что Сергея.
Тот рассмеялся и безжалостно хлопнул Артура по плечу.
– Напоминаю, – сказал он радостно. – Смертная казнь у нас не отменена, так что изменники родины будут последними.
Артур не согласился, но и спорить не стал, посмотрел на Сергея чуть потеплевшим взглядом и сменил тему:
– Предлагаю попробовать найти, где
