Читаем без скачивания Трио для миллиардера (СИ) - Бек Кора

Конечно, Эльдар не бездействовал. Но тяжёлое известие, что её новоиспечённая невестка бесследно исчезла, буквально подкосило Шахнозу. Ведь она столько лет мечтала, когда сын женится. Мать долго плакала, а потом её с сердечным приступом увезли в больницу.

Там женщина находилась под наблюдением лучших врачей, но её состояние вызывало у специалистов серьёзную озабоченность. Поэтому вместо того, чтобы броситься на поиски Марты, Сафаров по очереди с сёстрами дежурил в палате Шахнозы. Нравится не нравится, но он ощущал свою некую вину за то, что мать оказалась в больнице. Да и доктора тоже не торопились его обнадёживать какими-то благоприятными прогнозами.

В итоге на поиски Марты он смог вылететь лишь через полмесяца. А оказалось, бабушка, воспитавшая его любимую, ушла из жизни на следующий день после их свадьбы. У Анны Андреевны и раньше были проблемы с сердцем, а расставание с внучкой она уже не смогла пережить. Причём, со слов соседей, Марта на похоронах была, а сразу после поминок куда-то исчезла. В их доме Эльдара встретила незнакомая хмурая женщина, которая заявила, что она — тётя Марты по отцовской линии, и что она тут хозяйка. Где её племянница — не знает.

Лучшую подругу Марты Таню он тоже не нашёл. На работе собщили, что она уволилась, а её родители сказали: дочь — уже взрослая, и сама знает, как и где ей жить, а они, дескать, понятия не имеют, куда вдруг делись Таня с Мартой. Конечно, Сафаров им не поверил, но правды от родных Тани ему добиться не удалось. Номера телефонов подруги сменили.

Эльдар не знал, что ему думать по поводу бегства своей невесты. Её прощальная записка: “Прощай. Забудь. Не ищи”, ничего не объясняла. Единственное, что он понял: Марта ушла от него по своей воле, её никто не похищал, ей никто не угрожал. Вопрос: Почему?

Сестра Инара обратилась к экстрасенсам. Те в один голос сказали, что девушка жива. Ещё одна женщина заявила, что Марта находится сейчас где-то далеко. Однако переживать за неё им не стоит, так как рядом с ней есть близкий человек. Услышав это, Эльдар подумал, что речь идёт о Тане, и немного успокоился. Хотя сердце продолжало по-прежнему болеть.

Спустя время Инара нашла экстрасенса, о котором люди говорили, что он ясновидящий, которому можно доверять. Он сказал ей лишь три слова, но эти слова дорогого стоили: “Они будут вместе”. И Сафаров, который, как все мужчины, скептически относился к подобным вещам, почему-то этому человеку поверил. Хотя, наверное, ему просто захотелось, чтоб его предсказание сбылось.

Но прошло уже почти шесть лет с момента их свадьбы, у которой было многообещающее начало, но не было конца, а о Марте ничего не было слышно. Теперь, стоило старшей сестре заикнуться, что люди посоветовали ей обратиться к очередному, сильному экстрасенсу, как Эльдар приходил в бешенство. Он больше никому не верил.

Хорошо, от тяжёлых мыслей спасала работа. Но если в России рядом с ним были друзья, в Германии Эльдар нередко чувствовал себя одиноко. Изначально он планировал пробыть там неделю, но из-за аварии задержался уже на три. Это начинало уже раздражать.

Но сегодня Сафаров был особенно не в духе. Мало того, что на его глазах чуть не погибла знакомая ему женщина — медсестра фрау Вебер, так ещё, когда он пришёл навестить её в больницу с букетом цветов (с его стороны это, разумеется, был просто знак вежливости, и не более), то оказалось, что её осматривает доктор.

Чтоб не стоять на одном месте, как истукан, Сафаров решил пройтись по длинному холлу. Однако, пока он ходил, туда припёрся какой-то хлыщ с букетом красных роз. У Сафарова в руках были чайные розы (его любимые и вполне нейтральные цветы). А тут худощавый и нескладный немец, по виду типичный ботаник, вдруг стал себя вести, как герой-любовник.

Он заявил Сафарову, глядя на него сверху вниз (немец был на полголовы выше Эльдара), что он — хороший знакомый фрау Вебер, что он сопровождал её в карете скорой помощи и отлучился со своего поста ненадолго, поэтому теперь он войдёт в палату первым.

Конечно, по-хорошему, Эльдару не было никакого дела до этой суховатой, малоприятной особы из больницы, где он провёл две недели. Но поведение самоуверенного хлыща так его задело, что он (выдержанный восточный мужчина!) заговорил с ним на повышенных тонах. Однако “хлыщ” ничуть не смутился и продолжал настаивать, что первым в палату войдёт и подарит цветы он. Сафаров едва не отхлестал его по лицу своим букетом. Ведь дураку же ясно, что женщина не станет дважды радоваться цветам, которые отличаются между собой только цветом. Естественно, Эльдар хотел быть первым. Мужчины чуть не подрались.

Пока они спорили друг с другом в холле, из палаты вышел доктор. Узнав причину спора, он опять скрылся в палате. А через минуту вышел и, забрав оба букета, заявил, что он сам вручит цветы пациентке от их имени, и что они оба свободны.

Смерив друг друга высокомерным взглядом, Сафаров и немец спустились вниз по разным лестницам. А у входной двери снова столкнулись. Вечером, со слов врача, фрау Вебер могут выписать. Судя по всему, он с немцем ещё встретится.

Тем не менее настроение у Сафарова оказалось испорчено и, будучи не в духе, он поехал в отель, дав себе слово, что, если не завтра, то уж послезавтра точно отсюда уедет. Его всё достало: этот неестественно радостный город, заносчивый немец и, разумеется, фрау Вебер, с которой у него с первого дня не сложились отношения. Но тут уже, знаете ли, вопрос чести…

Почти дуэль

Я просто в замешательстве. Впечатление, будто Сафаров ко мне, то есть, конечно, к фрау Вебер, неравнодушен. Но такого не может быть, учитывая, что, когда он лежал в больнице, мы с ним были чуть ли не на ножах. Точнее, я с ним держалась вежливо и доброжелательно, как и со всеми пациентами. А он меня буквально на каждом шагу игнорил. Я терпела.

Однако, стоило ему выписаться, как отношение Сафарова ко мне внезапно изменилось. К примеру, сегодня, когда он оказался на моём пути, его водитель, ясен пень, что по приказу своего шефа, начал мигать мне аварийкой. Я — девушка серьёзная, и сигнал неизвестного автомобилиста просто проигнорировала. Но мерс меня нагнал на стоянке супермаркета, а из него вышел Сафаров.

Пока мы с ним говорили, мне позвонил учитель музыки, и Дару это явно не понравилось. Но я, как говорится, — не доллар, чтобы всем нравиться. На том мы и расстались. Однако я после этого едва не угодила под колёса автомобиля. Господин Мюллер, как воспитанный человек, сопроводил меня в карете скорой помощи, а потом, видимо, в качестве утешения решил подарить мне букет роз. Правда, они почему-то были красные. Это меня немножко смутило. Тем не менее я была учителю музыки очень признательна.

А тут в больницу заявился Сафаров и принёс букет чайных роз. С этими цветами у меня связано немало волнующих воспоминаний. Неудивительно, что моё сердечко ёкнуло. Но я, естественно, доктору, который занёс в палату оба букета, виду не показала. Приняла цветы с небрежным выражением лица, как будто для меня получать такие подарки было в порядке вещей (на самом деле, в последний раз цветы мне дарила тётя Лена, когда встречала меня с тройняшками из роддома). Доктор поперхнулся, но зато мою палату покинул чуть ли не с поклонами. Видимо, зауважал.

Через минуту вернулся сообщить, что красные розы от господина Мюллера, а чайные — от одного русского, фамилию которого он не смог запомнить. Я и сама сразу поняла, что от кого. Мне ли не знать вкусов Сафарова? Доктору, конечно, не стала ничего говорить, просто поблагодарила. А сама потом сидела и ломала голову: что означает этот знак внимания со стороны Сафарова?

С учителем музыки и так всё ясно: человеку захотелось показать себя с лучшей стороны. Между прочим, немцы, если к ним не придираться по мелочам, — народ нормальный, очень культурный и, в принципе, способный к состраданию. Так почему бы господину Мюллеру, который во Франкфурте не успел завести друзей, не подарить цветов маме его учеников?

И совсем другое дело — Сафаров. Не знаю, на какие темы он общался с моими коллегами, но со мной всегда держался в лучшем случае холодно. А тут его на благородные порывы ни с того ни с сего потянуло! Нет, его букету я очень рада. Но меня реально бесит, что Дар подарил те же самые цветы, что он дарил мне, какой-то медсестре, которая для него десятая плетня его забора. И как это понимать, скажите пожалуйста?