Читаем без скачивания Предпоследний герой - Анна и Сергей Литвиновы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мама усмехнулась – да, в твердости духа ей не откажешь – и помогла Насте прикурить. Горько улыбнулась:
– Ну что, доченька? Небось не рада, что мы с тобой этот разговор завели? Зря, зря я тебе рассказала… А то жила бы ты себе спокойно… Считала бы, что я – тварь, каких поискать… Кляла бы со своим Сенькой мать-злодейку…
– Нет. Не зря, – твердо ответила Настя. И вдруг попросила: – Покажи мне их фотографию.
– Чью? – Мама сделала вид, что не понимает.
– Фотографию моих настоящих бабушки и дедушки. И не говори, что у тебя ее нет.
– Ишь, раскомандовалась, – усмехнулась мама.
Но фотографию принесла. Жалкую любительскую карточку с полуразмытыми контурами.
Настя с жадным любопытством вгляделась в лица: неопрятная женщина с потухшими глазами… Рядом – небритый, испитой мужик…
– Вот они, мои генетические родители. Папашу, кстати, тоже зовут Егором.
– А с ним что сталось?
– Да ты знаешь – Егор Ильич оказался прав. Сгинул папочка где-то на зонах. Даже могилу – и ту найти не удалось.
Настя снова и снова щурилась, пытаясь углядеть в равнодушных лицах знакомые черты. Нет, ничего, абсолютно ничего общего. Эти двое – Арина и другой Егор – люди будто с иной планеты. В обоих – ни намека на мамину стать, ее благородный профиль, ее красивые, глубокие глаза…
– Ты совсем на них не похожа! – удивленно воскликнула Настя.
Мама усмехнулась:
– Наверно, потому, что пью меньше.
– Глупостей, мамуль, не говори, – Настя уже и не удивлялась, что у нее получается разговаривать с мамой столь фамильярным тоном. – А они… эта Арина и этот Егор… Они не пытались с тобой повидаться? Не пытались хотя бы поговорить?
– Нет. Никогда, – откликнулась мама. И горько повторила: – Никогда. Я никому не была нужна. Никогда и никому.
– Неправда! – вскрикнула Настя. – Ты нужна! Нужна мне, и Николеньке, и Сене! И мы тебе найдем самых лучших врачей, и вылечим тебя, и потом начнем все сначала!… Чтобы все было по-настоящему. Как в нормальных семьях.
– Спасибо, Настя, – растроганно сказала мама. – Спасибо. Лечить меня, правда, уже поздно… И чтобы, как ты говоришь, «по-настоящему» – все равно не получится… Но Николеньку в зоопарк и цирк я сводить успею. Послезавтра на Вернадского есть представление – я уже узнавала…
***Настины слезы все же тронули Сенькино сердце.
Он пришел в кухню. Подхватил Настю на руки. Отнес в постель. Взбил ей подушку, укутал в два одеяла. Попросил:
– Ты подожди, не спи… Я сейчас!
Выскочил из комнаты, чем-то зазвенел на кухне.
Настя уснуть и не пыталась: после сегодняшнего дня она, кажется, вообще спать не сможет. Никогда.
Сеня вернулся быстро. Принес две рюмки. В обеих плескалась темная жидкость.
– Отмечаем избавление? От тещи? – Настя постаралась, чтобы в голосе прозвучал сарказм.
Сарказма не получилось. Вопрос вышел хриплым и жалким.
– Дурочка, – беззлобно откликнулся Сеня. – Это лекарство. Тебе. Авторский метод: в одной рюмке коньяк, в другой – валерьянка. Помогает железно! Пей. В любом порядке.
Настя начала с валерьянки. Сморщилась от ядреного вкуса.
– А теперь – коньячок, – велел Сенька.
– А ты уверен, что твои лекарства сочетаются? – слабо улыбнулась Настя.
– Гарантирую. Как внук врачей. А значит, и сам врач.
…Адский коктейль действительно помог: Настя опустилась на подушки – и вдруг заснула. Заснула очень быстро.
Однако ни валерьянка, ни коньяк не спасли ее от кошмара.
Приснилось ей болото – темно-зеленая жижа с сальной кромкой. И засохшие, страшные ели по берегам. И равнодушные глаза лягушек и птиц: твари лениво наблюдали за Настей. А она… Она стоит в середине болота и не может сделать ни шага. Только чувствует, как ледяная вода обжигает щиколотки и, чавкая, затягивает ее все глубже…
Настя пытается вырваться – но болото вцепилось в нее насмерть. Пытается кричать – но только зря вспугивает тишину.
И мрачному лесу на границе болота нет никакого дела до ее крика…
Безумный, тягостный сон: вот она по колени в ледяной, страшной воде… По пояс… По грудь… И жуткая мысль – «Сейчас я умру!» – уже не вызывает у нее никаких эмоций.
«Проснуться! Проснуться! Проснуться!» – приказывает себе Настя.
Но вода только все сильнее сдавливает легкие, а на губах уже появляется болотный привкус.
«Сеня!» – бесполезно кричит она и тянет вверх руки в тщетной надежде встретить его крепкую ладонь…
Воздуха не хватает.
– Нет! – умирая, кричит Настя.
И чувствует, как ее подхватывают сильные руки…
Она успевает облегченно подумать: «Все, я проснулась!»
И радостно открывает глаза.
Но… Но она снова оказывается во сне.
В том же сне. Только уже не в болоте, а на поляне.
Под равнодушными елями.
Вся мокрая – аж тело от холода сводит! – но живая.
Она лежит на жухлой траве и яростно втягивает воздух. А рядом, вполоборота к ней, стоит мужская фигура.
– Сеня… – шепчет Настя. – Обними меня…
Человек оборачивается, и она видит: это вовсе не Сеня, а его дед.
Дед Николай. Но он же умер! Умер давно!
Дед, кажется, умеет читать ее мысли.
Он присаживается рядом – глаза у него грустные.
– Да, Настя, я умер. Но ты не бойся… – И неожиданно залихватски подмигивает ей: – Видишь, я еще на что-то гожусь! Успел тебя вытащить. Как тебя в болото-то занесло?
Настя шмыгнула носом:
– Сенька…
А при чем здесь Сенька – и сама не поняла.
Но дед, видно, что-то понял. Кивнул:
– Ладно. С Арсением мы еще поговорим. (А о чем поговорим – непонятно.) Сама-то ты как?
– Плохо, – жалуется Настя. – С мамой беда…
– Знаю, – вздыхает дед.
И смотрит на нее – внимательно, испытующе. Мертвые так смотреть не умеют. Насте кажется, что она растворяется в его цепких, глубоких глазах… Они одновременно и изучают ее, и подбадривают, и лечат…
– Мне тяжело, деда, – бормочет она. – Очень жаль ее! И я не знаю, что делать… что делать… А Сеня, кажется, даже рад. Рад, что все так удачно складывается…
– Но его же можно понять, правда? – говорит дед. – После всего, что сделала с ним твоя матушка…
– Можно, – соглашается Настя. – Но она ведь – моя мать! И я не могу все так просто оставить…
– Не оставляй, – пожимает плечами дед.
– А ты… ты знаешь, что мне делать?
Тот усмехается:
– Знаю.
И тут Настя просыпается.
И на лице ее – играет улыбка.
Она – в своей постели. А рядом – Сенька.
…Сенька – который уже не спал – немедленно потянулся обниматься.
Обвил ее руками-ногами, зашептал:
– Ну, доброе утро! Принцесса моя! Царевна! Что-то хорошее снилось, да?
– С чего ты решил?
– А ты улыбалась! Я уже полчаса за тобой наблюдаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
