Читаем без скачивания Как затмить звезду? - Дарья Лаврова

Мы смеялись и целовались, а потом опять смеялись. Блондинка обернулась в нашу сторону, посмотрела на нас, недовольно нахмурив лоб. Я подумала, что ей лучше быть шатенкой, а купальник – красный, а не желтый надеть.

– Что ты еще интересного придумаешь? – спросил Арсений.

– Интересного? – улыбнулась я, вспомнив про кабинки для переодевания. – Я бы перекрасила кабинки, вон те, в другой цвет. Хочу, чтобы все они были разными. Первую можно покрасить в бежевый цвет и нарисовать на ней бирюзовые кружочки. Вторую можно сделать зеленой и нарисовать на ее стенках маленьких птичек…

– Весной мы так и сделаем, – сказал Арсений.

– Правда? – удивилась я.

– Конечно. Можем приехать поздно вечером или ночью, когда никого нет, и все нарисовать.

– Здорово! А ты что интересного придумаешь?

– Уже придумал, – ответил он и снял очки. – У тебя фотоаппарат с собой?

Я протянула ему камеру. Арсений включил ее и навел на влюбленную парочку.

– Подержи очки, – сказал он мне. – Вот так, перед объективом.

– И что будет?

– Сейчас увидишь.

Арсений нажал на кнопку и зафиксировал изображение. В реальности небо было синим, а на снимке оно получилось зелено-голубым и совершенно нереальным.

– Если фоткать через солнечные очки, получаются такие снимки, похожие на старые выцветшие фотографии.

– Я ее распечатаю и повешу на стену, в рамочке, – сказала я. – Мне очень нравится.

Мы сделали еще несколько кадров через солнечные очки. Я фотографировала небо с облаками, пару теплоходов, проплывавших мимо, десять кабинок для переодевания, открытый пакет детского печенья, которое любит Арсений, пакет персикового сока, белый айпод на махровом полотенце и Арсения, конечно.

Внезапно подул ветер и растрепал волосы блондинки. Он был уже совсем не летним и вызывал легкий озноб. После обеда похолодало, и можно было собираться домой.

Джулиан Барнс[24] писал, что «бывшие любови – как ряд кабинок на опустевшем пляже». Вспомнила я об этом – и снова загрустила.

Мы молчали всю дорогу до дома.

Глава 11

Редкое имя

В этот день, ровно год тому назад, мы с тобой еще не были знакомы. Друзья поздравляли тебя в гимназии. Три девчонки несли тебе маленький кекс с глазурью, в нем была закреплена одна горящая свечка. Ты рассмеялся и задул ее…

Теперь, спустя ровно год и два дня, я жадно разглядываю фотографии с твоего восемнадцатого дня рождения.

В комментариях ты рассказывал, что у тебя сейчас проблемы и ты вообще не собирался ничего праздновать. Хотел просто посидеть с другом в баре. Вы встретились вечером после учебы, шли по улице, друг зашел в какое-то кафе, вы спустились вниз, он толкнул дверь, а там – темнота. Ты сначала не понял, что происходит и куда ты попал, но через секунду зажегся свет, и ты увидел сотни разноцветных воздушных шариков и сотни любимых лиц…

Там были все твои друзья. Из гимназии, с курсов вождения, из академии, с отдыха и даже из Интернета. Я не знала и половину этих людей. Другие лица были смутно знакомы, правда, я уже не помнила их имен.

Они поздравляли тебя, держа в руках большие фотографии, на них был ты; вы пили коктейли, танцевали, смеялись, фотографировались, пускали мыльные пузыри и менялись праздничными колпаками. Море счастья, любви и воздушных шариков.

Ты не ожидал такого поворота сюжета и благодарил какую-то Наташу в зеленом платье, которая знала, как ты любишь дни рождения, и решила сделать тебе сюрприз. И он удался.

Ты чуть ли не плакал от счастья. Друзья – это самое важное, что есть в жизни. А Наташа – молодец. Мне бы такое и в голову не пришло.

Если бы ты был рядом, я бы сказала тебе, что завидую тебе. Завидую твоим друзьям, этим людям, которые рядом с тобой, которые могут с тобой общаться, могут к тебе прикоснуться, пожать руку, обнять… Завидую людям, с которыми ты учишься. Завидую тем, казалось бы, мимолетным утренним знакомым, которые к вечеру становятся для тебя удивительно близкими, родными, своими…

Это очень тяжело – наблюдать за тем, как едва знакомые люди становятся тебе ближе, важнее и дороже, чем была я.

Всех бывших парней и девушек нужно принудительно удалять из «ВКонтакте» и переселять на необитаемый остров. Эта сеть – для счастливых и довольных жизнью людей, а не для таких лузеров, как я.

Вечером, придя домой от Нелли, я устроилась с ноутбуком на диване и зашла в свой блог в Живом Журнале. Я ничего не писала с прошлого сентября. Даже статистику посещений не проверяла, но сегодня курсор мышки сам кликнул на слово «гости», и через пару секунд я увидела всех, кто заходил ко мне за последний месяц.

В моем блоге нет ничего интересного. Пара песен с концертов Эми Уайнхаус на первой странице, небольшой рассказ о том, как я ездила на дачу к Нинке прошлым летом, пять фотографий и прочие глупости. Все самое личное, дорогое и любимое было скрыто «под замком» и доступно только мне. Там вся моя жизнь – с мая до сентября прошлого года. Тогда рядом со мной еще был Арсений, и я была счастлива.

У Арсения тоже есть блог в ЖЖ. За полгода я ни разу не зашла к нему, чтобы узнать, как дела. Боялась, что мне станет хуже. Etait pleine de peur.[25]

Год тому назад мы были «взаимными друзьями», читали друг друга, комментировали. Пятнадцатого октября я удалила его из друзей, а он меня – нет.

Среди знакомых и незнакомых пользователей, заглянувших в мой блог, было имя Арсения. Я обновила страницу три раза. Думала, что мне все это кажется. Он заходил ко мне три дня назад в 23:12! Только вот зачем?

Лучше бы он не заходил. If vaut mieux qu’il n’existerait pas[26]. Часть меня наивно радовалась тому, что он вспомнил обо мне и зашел, а другая часть – рыдала от вновь нахлынувших воспоминаний. О том, как мне было хорошо и как уже никогда не будет.

Мне хотелось стереть собственную память, все забыть, будто Арсения никогда не было в моей жизни. Забыть так, чтобы при встрече пройти мимо него и даже не узнать. Как в фильме «Вечное сияние чистого разума», с очень серьезным и непохожим на себя Джимом Керри и странной Кейт Уинслет – то с синими, то с красными волосами.

«Можно стереть любовь из памяти, вырвать ее из сердца – другая история», – послышалось из телевизора, и показали главных героев, лежавших на заснеженном льду зимнего озера.

Я смотрела этот фильм всего один раз. Больше не смогла. И сейчас не смогу. Чем меньше я помню, тем больше люблю. Я забываю имена его друзей, его адрес «ВКонтакте», номер телефона и «аськи», забываю звук его голоса и рисунки на футболках, которые он носил, забываю его любимые песни и названия групп, которые он слушал, забываю модель его мобильника и мелодию, которая стоит на звонки его самых близких друзей, забываю наши разговоры и то ощущение, когда он был рядом…

Я почти выздоровела, почти пришла в себя, почти влюбилась в другого. Но каждый раз, когда я по привычке душусь «Ниной Риччи», я вспоминаю, как ему нравился этот запах. Каждый раз, когда вижу свое отражение в витрине магазина, я вспоминаю, как хорошо мы смотрелись вместе. Каждый раз, когда надеваю солнечные очки, я вспоминаю фотографии, которые мы делали в начале сентября на подмосковном пляже.

Я уже давно не просыпаюсь с песнями «Бумбокса» в голове, забываю самые душераздирающие строчки Веры Полозковой и не плачу с первого января этого года, но я вздрагиваю каждый раз, как слышу твое имя.

Как хорошо, что оно у тебя редкое.

Глава 12

Шесть месяцев тому назад

На выходных Арсений пригласил меня с подругами на дизайнерский фестиваль «Seasons». Нинка с Мариной заняли раскладные полосатые кресла и полдня дремали в них, лениво потягивая холодные соки.

Арсений фотографировал, я ходила вокруг них, не зная, на чем остановить взгляд. У кирпичной стены сидел грустный клоун в шляпе и играл на трубе. Рядом с ним стояла открытая бутылка вина. Похоже, ему действительно было грустно в то время, как остальные клоуны развлекали посетителей, половина из которых были дети.

Мимо прошла группа девочек в одинаковых футболках с Хью Лори и надписью «Все врут», в черных колготках и пышных розовых пачках. Мужчина в сиреневых штанах и зеленой футболке показывал маленькой дочке, как надо жонглировать. У него не очень хорошо получалось. Дочка была в сиреневой юбке, надетой прямо на джинсы. Потом прошла женщина в свитере с совой на спине… Все такие странные, необычные, яркие. Наверное, дизайнеры.

Слева от нас они продавали свои милые, красивые, дорогие и бесполезные вещи. Справа – учили варить вкусный суп, делали прически и продавали розы. Чуть дальше – отдыхали, дегустировали вино, продавали сладости и натуральные фермерские овощи.

А в проходе стояла лошадь. Белая, склеенная из небольших одинаковых кубиков. Рядом на столе – разноцветные баночки с гуашью, стаканы с водой, лохматые кисточки…

– Посмотри туда, – сказал Арсений, показывая на мальчика с носом, испачканным глиной. Он сидел за гончарным кругом и пытался сделать вазу. – Хочешь попробовать?