Читаем без скачивания Нефть цвета крови - Алексей Макеев

– Да прямо сейчас и выезжаем, – ответил помощник прокурора. – Если вы поедете с нами, спускайтесь вниз, мы за вами заедем.

Спустя 15 минут к подъезду гостиницы подъехала уже знакомая Гурову машина, за рулем которой сидел Николай. Он сел рядом с Кривошеевым на заднее сиденье, и они тронулись в путь.

– Мне говорили, до Горячих Ключей ехать три часа, – обратился Гуров к своему спутнику. – Неужели действительно так долго?

– Я думаю, Николай доедет быстрее, – ответил Кривошеев и посмотрел на водителя: – Ты как считаешь?

– За два часа доедем, – пообещал тот. – Если быстрой езды не боитесь.

– Какой же русский ее боится? – усмехнулся Лев.

Когда выехали за город, водитель сразу увеличил скорость, и они помчались, обгоняя другие машины.

– Очень удачно, что мы с вами сегодня встретились, – заговорил Гуров, повернувшись к помощнику прокурора. – Мне есть что рассказать о «нефтяном» деле. – И он пересказал Кривошееву то, что узнал за последние два дня. – Судя по всему, господин Дурнов занимается незаконной деятельностью, иначе почему такая скрытность? Нефть на его складе разгружается – это мои сотрудники установили. Но разгрузка происходит почему-то только по ночам. Спрашивается, почему? И где документы на эту нефть? И с какой стати охрана склада стала преследовать людей, которые не пытались проникнуть на склад, а просто находились рядом с ним?

– Интересные вопросы, – согласился Кривошеев. – И как раз по моей части. Можно начать с документов: происхождение нефти, уплата налогов с дохода, полученного за ее хранение…

– Даже если мы не сумеем доказать иную противозаконную деятельность вашего депутата Дурнова, то сможем наказать его за неуплату налогов, – заметил Гуров. – Если помните, знаменитого гангстера Аль Капоне смогли привлечь к суду не за убийства и рэкет, а именно за неуплату налогов.

– Ну, такой цели – привлечь господина Дурнова к суду – у меня нет, – ответил на это Кривошеев. – Но восстановить законность, если она нарушена, – такая задача есть. И, между нами говоря, насчет Геннадия Дурнова к нам поступало уже много сигналов – и о мошенничестве, и о подделке документов. Два года назад на него хотели завести дело о похищении человека, но потом его закрыли.

– Зато теперь у вас появляется возможность привлечь его к суду на вполне законных основаниях.

– Вы рассказали очень интересные вещи, – согласился Кривошеев. – И я так понял, что вы работаете не один, у вас целая оперативная бригада сотрудников?

– Да, у меня есть опытные помощники, – признался Лев. – Но я хотел бы, чтобы эта информация осталась между нами и не стала достоянием здешней полиции.

– Ни в коем случае не буду разглашать вашу тайну, – пообещал Кривошеев.

За разговором время пролетело незаметно, Гуров даже удивился, когда перед ними открылась долина, в которой виднелись вытянувшиеся вдоль реки дома, и водитель сказал:

– Ну, вот и Горячие Ключи.

Они проехали через центр города, мимо нескольких памятников и Доски почета, потом свернули и спустя некоторое время выехали на окраину. Машина остановилась возле унылого двухэтажного здания. Кривошеев постучал в дверь, зарешеченное окошечко открылось, и помощник прокурора предъявил свои документы. Несколько минут ушло на их изучение, затем залязгали засовы, и приезжих впустили в узкую комнату. Здесь Гуров сдал дежурному свой «ТТ», после чего другой дежурный проводил их на второй этаж, в кабинет начальника изолятора.

Хозяин кабинета, полный лысеющий дядька лет пятидесяти с хвостиком, явно был смущен неожиданным визитом. То и дело вытирая платком пот с головы и шеи, он начал что-то говорить о том, что заключенный Атамбаев, «кажется, болен», что надо бы согласовать вопрос с начальством, но Кривошеев твердо заявил, что собирается встретиться с заключенным в любом случае.

– Если подследственный болен, покажите мне заключение врача о его болезни, – потребовал он. – В таком случае мы встретимся в медицинском изоляторе.

– Да нет, он не то чтобы очень болен, а вроде как простудился… – мямлил хозяин кабинета. – Вроде кашляет…

– Может, это ваши сотрудники так с ним обошлись, что он вдруг закашлял? – спросил Кривошеев. – Может, они спецсредства применяли?

– Что вы, у нас такого не бывает! – замотал головой начальник изолятора. – За время моего руководства ни одного случая не зафиксировано – можете посмотреть акты проверок.

– Тогда в чем же дело? – настаивал Кривошеев.

– Понимаете, начальник областного УВД, когда просил перевести этого подследственного в наш изолятор, строго потребовал, чтобы всякие контакты с ним были сведены к минимуму, – объяснил начальник изолятора.

– Что вы так боитесь генерала Козлова? – разозлившись, напрямую спросил Гуров. – Ведь он не является вашим начальником: система ФСИН давно выведена из состава МВД.

– Так оно, конечно, так, – согласился хозяин кабинета. – А все же мы тут все друг друга знаем… И всякие неприятности могут быть…

– Неприятности у вас будут, если вы не выполните законное требование сотрудника прокуратуры, – заявил ему на это Артем Кривошеев.

Этот аргумент оказался самым весомым, и начальник изолятора сдался. Вызвав дежурного, он приказал проводить приезжих в комнату, где происходили встречи с подследственными. Потекли минуты ожидания. Затем раздались шаги, дверь открылась, и в сопровождении охранника появился тот, ради кого Гурову пришлось отказаться от отпуска и приехать в Приозерск.

Александр Атамбаев оказался молодым человеком среднего роста, с очень загорелым лицом. Он не выглядел ни озлобленным, ни испуганным, однако потухшие глаза и замедленные движения показывали, что человек находится в беде и не видит выхода.

– Садитесь, – предложил ему Кривошеев. – Мы приехали, чтобы проверить условия вашего задержания и задать вам несколько вопросов. Я – помощник прокурора области Артем Кривошеев. А это – полковник полиции Лев Иванович Гуров из Москвы.

– Сам Гуров? – Глаза Александра изумленно раскрылись. – Вы приехали из-за меня? Значит, мои сообщения о пропаже нефти привлекли внимание в Москве?

– Не совсем так, – покачал головой Лев. – О том, что ваше дело как-то связано с пропажей нефти, я узнал только здесь, в Приозерске. Я приехал из-за обвинения, которое вам предъявлено.

– Значит, из-за этого ДТП! – понял Александр. – Выходит, вы считаете, что это как-то связано с нефтью? Но вся история с ДТП выдуманная! Я ни в каком столкновении не участвовал!

– Вот с этим мы и хотим разобраться, – сказал Кривошеев. – А чтобы мне и полковнику Гурову было понятнее, изложите все с самого начала: где вы были в день столкновения, что делали. И о ваших сигналах о пропаже нефти тоже расскажите.

Глава 14

– Что нефть в нашем трубопроводе куда-то исчезает, я заметил примерно год назад, – начал свой рассказ Александр. – Сначала подумал, что это техника барахлит, и начал проверять все свои приборы контроля. Месяца два этим занимался: часть проверял там, на трассе, на компрессорных станциях, часть снимал и возил в центральную лабораторию. Нашел кое-какие небольшие неполадки, устранил – и ничего не изменилось. На входе, на границе области, поступает, допустим, десять тысяч тонн, а до западной границы доходит чуть меньше – девять, девять с половиной.

– Так, может быть, труба просто дала течь? – предположил Гуров.

– Я тоже так подумал, – кивнул инженер. – Это было мое следующее предположение, после того как я проверил свои приборы. И я даже установил, где эта течь должна быть: между поселком Дубовый Гай и станцией Лозинки. Приборы показывали, что именно здесь происходит исчезновение нефти. Но тут возникала одна нестыковка: эта «течь» была непостоянной. А такого быть не может.

– Что значит «непостоянной»? – удивился Кривошеев.

– Нефть исчезала не каждый день, – пояснил Атамбаев. – Это случалось примерно два-три раза за неделю. Я даже выяснил, в какие дни: по вторникам, четвергам и субботам. А при естественной утечке так быть не может: если образовалась трещина, то нефть будет течь постоянно.

– А это может значить только одно: что кто-то ее крадет! – воскликнул Артем.

– Вот и я пришел к тому же выводу, – кивнул Атамбаев. – И тогда написал докладную записку и подал ее нашему главному инженеру Переверзеву.

– И как он поступил?

– Отложил ее в сторону и сказал, что после прочитает. А потом добавил, что это, скорее всего, врут мои приборы, и велел их хорошенько проверить. Я, конечно, ответил ему, что все уже по три раза проверил, но он мне не поверил.

– Значит, вы решили, что нефть воруют на участке между Дубовым Гаем и Лозинками? – уточнил Кривошеев.

– Из самого трубопровода украсть трудно, – кивнул в ответ Александр. – Гораздо проще это сделать на компрессорной. И я решил, что это делают на одной из трех компрессорных станций, обслуживающих этот участок.