Читаем без скачивания Затерянный мир - Йон Колфер

Дворецки нахмурился.

– Мы должны сообщить об этом Элфи.

– Конечно, – согласился Артемис. – Но не сейчас. Мне нужен еще один день, чтобы убедиться в правильности расчетов. Я не собираюсь обращаться к Жеребкинсу, имея при себе одни лишь теоретические рассуждения.

– Понятно, – сказал Дворецки. – Значит, на Сицилию?

Так они оказались в Театре Массимо Беллини, хотя Дворецки не до конца понял, почему Артемис выбрал именно это место. Если демон материализуется прямо на сцене, значит, Артемис прав и волшебному народцу действительно грозит большая опасность. А если волшебному народцу грозит опасность, значит, Артемис обязан ему помочь. Дворецки гордился тем, что его молодой хозяин на сей раз пытался сделать что-то для других. Однако у них была всего неделя на то, чтобы завершить операцию и вернуться в родовое поместье Фаулов, потому что через семь дней вернутся родители Артемиса. В настоящее время они находились на Род-Айленде, где Артемис Фаул-старший, потерявший ногу во время столкновения с русской мафией, стал наконец счастливым обладателем биогибридного протеза.

Сидя в роскошной ложе, Дворецки рассматривал сотни позолоченных арок и тысячу триста зрителей, собравшихся на вечернее представление знаменитой оперы Винченцо Беллини «Норма».

– Сначала здание Гауди, теперь – этот театр, – заметил телохранитель. Стены ложи не пропускали звук, а из оркестровой ямы раздавались громоподобные аккорды, поэтому никто посторонний не мог подслушать их разговор. – Эти демоны, что, не могут материализоваться в тихом и безлюдном месте?

– Лучше позволь своему сознанию раствориться в прекрасной музыке и наслаждайся великолепным представлением, – прошептал Артемис. – Знаешь, как трудно снять ложу на оперу Винченцо? Особенно на «Норму». В «Норме» сочетаются требования как к колоратурному, так и к драматическому сопрано. А голос солистки превосходен, его сравнивают с голосом самой Марии Каллас.

Дворецки хмыкнул. Возможно, обычным людям было трудно снять ложу в театре, но Артемису достаточно было просто позвонить своему другу – миллиардеру и стороннику защиты окружающей среды Джованни Зито. Сицилиец с радостью предоставил им свою ложу в обмен на два ящика превосходного бордо. Ничего удивительного, учитывая, что не так давно Фаул-младший инвестировал более десяти миллионов евро в разработку технологий очистки воды, которую вел Зито. Узнав о цене, Артемис хихикнул в трубку: «Сицилиец, а пьешь бордо. Как тебе не стыдно!»

– Направь свои часы на сцену, – распорядился Артемис, прервав воспоминания Дворецки. – Шансы на то, что демон будет гулять без серебра даже вдали от кратера, ничтожно малы, но если он появится, я хочу заснять его. Запись послужит подтверждением моей теории, которое мы предъявим Жеребкинсу. Совет волшебного народца палец о палец не ударит, если у нас не будет неопровержимых доказательств.

Дворецки убедился в том, что стекло его наручных часов, служившее одновременно объективом миниатюрной видеокамеры, направлено в сторону сцены.

– Камера наготове, – сказал он. – Но, надеюсь, ты извинишь меня, если я не стану растворяться в прекрасной музыке? Видишь ли, сейчас меня гораздо больше занимают мои профессиональные обязанности.

Театр Беллини был кошмаром любого телохранителя. Множество входов и выходов, больше тысячи зрителей, которых нельзя обыскать, сотни позолоченных лож, в любой из которых запросто может скрываться снайпер, бесчисленные закоулки, щели и коридоры, которые, вероятно, даже не отображены на плане театра… Тем не менее Дворецки был уверен в том, что сделал все возможное, чтобы обеспечить безопасность Артемиса.

Однако вскоре ему предстояло убедиться, что даже самый хороший телохранитель не может учесть все.

У Артемиса завибрировал телефон. Вообще-то Артемис презирал тех, кто не отключает телефоны во время спектакля, но это был не простой телефон, и юный ирландец ни за что бы не согласился отключить его. Этот приемопередатчик дала ему Элфи Малой, а Артемис впоследствии немного усовершенствовал его конструкцию.

Размерами и формой телефон напоминал монету достоинством в два евро с пульсирующим красным кристаллом в центре. Он представлял собой всенаправленный датчик разработки волшебного народца, совместимый с любой системой связи и даже способный получать и передавать информацию, подключаясь напрямую к телу. Телефон был замаскирован под достаточно безвкусный перстень на среднем пальце Артемиса. Артемис повернул «перстень» камнем книзу, согнул средний, безымянный и указательный пальцы, а большой палец и мизинец выпрямил и поднес руку к уху. Теперь со стороны казалось, будто он разговаривает по воображаемому телефону. В действительности же передатчик поймает и расшифрует колебания воздуха, воздействующие на последнюю фалангу мизинца, так что собеседник Артемиса услышит его слова. А чтобы и Артемис мог слышать своего собеседника, «перстень» использует кости его руки и подушечку большого пальца как микродинамик.

– Элфи? – сказал ирландец.

Несколько секунд он молча слушал, потом разорвал связь, повернув «перстень» в нормальное положение и пристально посмотрел на телохранителя.

– Не прикасайся к оружию, – сказал он.

Услышав это, Дворецки, естественно, выхватил любимый «Зиг Зауэр».

– Все в порядке, – успокоил его Артемис. – У нас гости. Друг.

Дворецки опустил пистолет. Он понял, кого сейчас увидит.

Элфи Малой материализовалась в бархатном кресле рядом с Артемисом. Она сидела, подняв колени к подбородку, а ее остроконечные уши закрывал черный шлем. Когда она окончательно перешла в видимый спектр, прозрачный щиток шлема разделился надвое и втянулся в шлем. В зрительном зале было темно, и ее появления никто не заметил.

– Добрый день, вершки, – с улыбкой произнесла она.

В ее карих глазах сверкнул бесовской, вернее эльфийский, огонек.

– Спасибо, что предупредила, – язвительно произнес Дворецки. – Не хотелось бы кого-нибудь напугать. Ты без защитного экрана?

Обычно подземные жители, оказавшись на поверхности, использовали магический защитный экран, который делал их почти невидимыми. Почти, но не совсем – если знать, куда смотреть, можно было заметить некое дрожащее марево, как над горячей крышей в жаркий день. Однако перед появлением Элфи никакого марева в ложе не наблюдалось.

Она похлопала себя по плечу.

– Новый костюм. Сделан исключительно из разумных полупроводниковых пластин. Его колебания совпадают с колебаниями моего тела.

Артемис осмотрел одну из пластин и разглядел внутри материала микроволокна.

– Жеребкинс придумал? Специально для Восьмого отдела?

От удивления Элфи не сразу нашлась с ответом.

– Как ты узнал о существовании Восьмого отдела? – Она шутливо ткнула ирландца в плечо. – Для тебя что, не существует никаких секретов?

– Не нужно было Жеребкинсу шпионить за мной, – парировал Артемис. – Любой вход может ведь служить и выходом… Думаю, я должен поздравить тебя с новой работой. И Жеребкинса тоже. – Он кивнул на крошечную линзу над правым глазом Элфи. – Он и сейчас наблюдает за нами?

– Нет. Пытается понять, как тебе удалось узнать то, что не мог выяснить он сам. Впрочем, наша встреча, конечно, записывается.

– Полагаю, ты имеешь в виду демонов.

– Возможно.

Дворецки встал между ними, пресекая перепалку на корню.

– Прежде чем вы начнете переговоры, может быть, поздороваемся по-настоящему?

Элфи с любовью улыбнулась гиганту. Включив встроенные в костюм электронные крылья, она взлетела и, когда их лица оказались на одном уровне, поцеловала в щеку и попыталась обнять. Однако длины ее рук едва хватило лишь на то, чтобы обхватить его голову.

Дворецки постучал пальцем по шлему эльфийки.

– Хорошее снаряжение. Гораздо лучше стандартного барахла Подземной полиции.

– Конечно, – согласилась, снимая шлем, Элфи. – Восьмой отдел опережает Подземную полицию по оснащению на несколько лет. И ничего удивительного – сколько заплатишь, столько и получишь.

Дворецки взял у нее шлем.

– Нет ничего новенького, что могло бы заинтересовать старого солдата?

Элфи нажала кнопку на своем наручном компьютере.

– Проверь прибор ночного видения. Все видно четко как… как днем. Но самое главное – во время прохождения света включается фильтр, и тебя не могут ослепить даже вспышки камер.

Дворецки кивнул, высоко оценив это достоинство. Основным недостатком всех приборов ночного видения является то, что при ярких вспышках света солдат становится практически беспомощным, даже свет свечи может на мгновение ослепить его.

Артемис откашлялся.

– Прошу прощения, капитан. Вы собираетесь умиляться техническим новшествам весь вечер или мы приступим к обсуждению серьезных вопросов?