Читаем без скачивания Без свидетелей - Дороти Сэйерс

— Мадам, — начат Паркер с суровым официальным видом, — мы занимаемся одним делом по просьбе родственника некоего лица, которое замешано в событиях, произошедших 26-го числа прошлого месяца. Полагаю, вы в то время находились в Лондоне?

Миссис Форрест слегка наморщила лоб, напрягая память. Вимси отметил про себя, что она уже не так молода, чтобы носить такое полудетское светло-зеленое платьице с напуском. Миссис Форрест было уже явно под тридцать. У нее были глаза зрелой, опытной женщины.

— Да, думаю, я была в Лондоне. Да, конечно, я провела здесь несколько дней примерно в это время. Чем я могу вам помочь?

— Все дело в одной банкноте, которая, как мы выяснили, принадлежала вам, — ответил Паркер. — Это купюра стоимостью пять фунтов стерлингов, номер х/у 58929. «Банк Ллойда» выдал вам ее согласно чеку от 19-го числа.

— Очень может быть. Номера я, разумеется, не помню, но я действительно получала деньги по чеку приблизительно в эти дни. Если желаете, я справлюсь в своей чековой книжке и дам вам точный ответ.

— В этом нет необходимости. Но вы оказали бы нам большую помощь, припомнив, с кем именно вы расплатились этой купюрой.

— Понимаю. Но это довольно трудно. Как раз тогда я заплатила портнихе… или нет, ей я выписала чек. Я заплатила наличными сотруднику гаража; по-моему, среди прочего я дала ему одну купюру в пять фунтов. Потом я пообедала с подругой у «Верри» и потратила там вторую пятифунтовую бумажку. Но у меня оставалась еще третья. Ведь я сняла со счета 25 фунтов, и в банке мне дали три купюры по пять фунтов и одну по десять. Куда же делась третья купюра? О, конечно! До чего же я бестолкова! Я ведь поставила ее на скачках.

— Через агента?

— Нет. Однажды, когда мне было нечего делать, я отправилась в Нью-Маркет. Там я поставила пять фунтов на какую-то лошадь по кличке не то Молодец, не то Ураган, пятьдесят к одному. Естественно, проклятое животное проиграло заезд. По-моему, они вообще никогда не выигрывают. Человек в толпе, который мне это посоветовал, записал для меня имя лошади. Я отдала бумажку первому попавшемуся букмекеру, забавному маленькому человечку с седыми волосами и хриплым голосом. Больше я эту купюру не видела.

— Вы не помните, какой это был день недели?

— По-моему, суббота. Да, я в этом уверена.

— Благодарю вас, миссис Форрест. Будет просто замечательно, если мы сможем проследить дальнейший путь этих купюр. Одна из них не так давно всплыла при очень печальных обстоятельствах.

— Я могу спросить, что это были за обстоятельства, или они являются вашей служебной тайной?

Паркера охватили колебания. Теперь он жалел, что с самого начала не пошел ва-банк и не задал миссис Форрест прямой вопрос, каким образом принадлежавшая ей банкнота в пять фунтов оказалась в сумочке официантки, найденной мертвой в Эппинг-Форест. Застигнутая врасплох, женщина могла засуетиться, занервничать. Теперь же ей было легче легкого укрыться за историей про ипподром. А ведь отследить путь банкноты, которую на скачках передали из рук в руки неизвестному букмекеру, решительно невозможно. Но прежде чем Паркер успел открыть рот, Вимси в первый раз вступил в разговор. При этом он говорил таким тонким, сварливым голосом, что Паркер был просто ошеломлен.

— Вы этим ничего не добьетесь, — недовольно воскликнул лорд Питер. — Мне наплевать на эту чертову купюру, и Сильвии тоже.

— Кто такая Сильвия? — воскликнула миссис Форрест с явным удивлением.

— Кто такая Сильвия? Что ему Сильвия? — неудержимо залопотал Вимси. — У Шекспира всегда найдется подходящее выражение, правда? Но, разрази меня гром, это не предмет для шуток! Все очень серьезно. Не советую вам над этим смеяться. Сильвия очень расстроена, и врач боится, что переживания отразятся на ее сердце. Может, вы этого не знаете, миссис Форрест, но Сильвия Линдхерст — моя кузина. И вот теперь она, как и все мы, желает знать одну вещь (не перебивайте меня, инспектор; если мы будем ходить вокруг да около, то никогда ничего не добьемся). Я хочу знать, миссис Форрест, кто ужинал здесь с вами вечером двадцать шестого апреля. Кто это был? Кто? Вы можете ответить на этот вопрос?

На этот раз миссис Форрест была явно потрясена. Даже под толстым слоем пудры было видно, как на ее щеках загорелся и снова угас яркий румянец. Во взгляде женщины отразилось нечто большее, чем просто тревога. Это была злобная ярость, какую можно увидеть в глазах кошки, загнанной в угол.

— 26-го? — пробормотала она. — Но мне трудно…

— Я так и знал! — завопил Вимси. — Бедняжка Эвелин была в этом тоже совершенно уверена. Кто это был, миссис Форрест? Отвечайте!

— Здесь… здесь никого не было, — задыхаясь, ответила миссис Форрест.

— Подумайте хорошенько, миссис Форрест, — немедленно подключился Паркер. — Вы хотите сказать, что в одиночку выпили три бутылки «Вдовы Клико» и съели ужин, рассчитанный на двух человек?

— Плюс ветчина, — вставил Вимси с гротескным самодовольством. — Браденхемская ветчина, специально приготовленная и доставленная вам из магазина «Фортнум & Мейсон». Итак, миссис Форрест…

— Подождите секунду. Всего одну секунду, прошу вас. Я вам все расскажу.

Пальцы женщины вцепились в розовые шелковые подушки, оставляя на них тугие мелкие складочки.

— Я… Вы не будете возражать, если я налью себе чего-нибудь выпить? Напитки стоят в столовой на серванте. Это вот здесь.

Лорд Питер быстро поднялся и скрылся в соседней комнате. Паркеру показалось, что Вимси не было довольно долго. Миссис Форрест лежала, откинувшись на спину, в позе, свидетельствовавшей о полном упадке духа. Однако теперь она уже дышала более ровно, и Паркер подумал, что сейчас она, наверное, собирается с мыслями. «Небось, придумывает правдоподобную историю», — цинично пробормотал Паркер себе под нос. Тем не менее, как гуманный человек он не мог давить на миссис Форрест в такой момент.

За раздвижными дверями лорд Питер производил громкий шум, звеня бокалами и неуклюже громыхая различными предметами. Наконец, хоть и поздно, но он появился.

— Простите, что провозился так долго, — извинился Вимси, вручая миссис Форрест бокал бренди с содовой. — Никак не мог найти сифон. Я, знаете, всегда был несколько рассеянным. Все мои друзья так говорят. Оказалось, сифон все это время был у меня под носом. А потом я пролил довольно много воды на сервант. Просто у меня руки дрожат. Нервы в клочья и все такое. Вам уже лучше? Прекрасно. Выпейте. Это поможет вам взять себя в руки. Может, вам еще немножко налить, а? Ерунда, хуже от этого не будет. Вы не будете против, если я и себе налью? Я немножко разнервничался. Дело весьма деликатное, тут легко выйти из равновесия. Давайте.

Вимси снова выскочил из комнаты с бокалом в руке. Паркер заерзал на своем месте. Все-таки иногда присутствие детективов-любителей служило помехой. Вскоре Вимси с грохотом ввалился обратно в гостиную. На этот раз он проявил больше здравого смысла и прихватил с собой графин, сифон и три бокала. Все это он принес на подносе.

— Ну вот, — начал Вимси, — а теперь, когда нам стало получше, миссис Форрест, не желаете ли вы ответить на наш вопрос?

— Могу я сначала узнать, какое вы имеете право его задавать?

Паркер яростно взглянул на друга. Вот что бывает, когда даешь человеку время подумать.

— Право? — возмутился Вимси. — Право? Ну, еще бы, у нас есть на это право. Полиция имеет право задавать вопросы, если что-то произошло. А произошло тут убийство, не больше, не меньше. Право, черт побери!

— Убийство?

Миссис Форрест бросила на них внимательный любопытный взгляд. Паркеру это ни о чем не говорило, но Вимси сразу узнал это характерное выражение. В свое время он видел его на лице одного крупного финансиста, когда тот взял ручку, чтобы подписать контракт. Вимси попросили заверить подпись, но он отказался. Этот контракт должен был разорить тысячи людей. Кстати, вскоре этого финансиста убили, и Вимси отклонил предложение расследовать преступление, коротко ответив словами Дюма: «Пусть свершится правосудие Божие».

— Боюсь, тут я не смогу вам помочь, — произнесла миссис Форрест. — Двадцать шестого апреля со мной действительно ужинал мой друг, но, насколько я знаю, его никто не убил, и сам он тоже никого не убивал.

— Так это был мужчина? — спросил Паркер.

Миссис Форрест склонила голову с выражением притворного сожаления.

— Я живу отдельно от мужа, — прошептала она.

— Мне очень жаль, — продолжал Паркер, — но я вынужден попросить вас назвать имя и адрес этого джентльмена.

— Не много ли вы хотите? Вот если бы вы сообщили мне еще какие-нибудь детали…

— Понимаете, — Вимси снова вклинился в разговор, — нам только нужно точно знать, что это был не Линдхерст. Моя кузина так расстроена! Из-за Эвелин у нее возникла куча неприятностей. Я должен вам признаться (конечно, я бы хотел, чтобы это осталось между нами), что Сильвия совершенно потеряла голову. Она в ярости напала на бедного старого Линдхерста с револьвером. К счастью, стрелок из нее никакой. Пуля прошла мимо плеча и разбила вазу — ужасное огорчение! Ваза принадлежала к «розовому семейству» и стоила тысячи фунтов. Разбилась, естественно, вдребезги. Когда Сильвия выходит из себя, то не может отвечать за свои поступки. Мы тоже считали, что Линдхерст направился именно в этот дом. Если бы вы могли предоставить нам убедительные доказательства того, что это был не он, это успокоило бы мою кузину и помогло бы, возможно, предотвратить новое убийство. Конечно, суд может признать ее виновной, но невменяемой. Но я буду чувствовать себя просто страшно нелепо, зная, что моя кузина сидит в Бродмуре. Причем не какая-нибудь дальняя кузина, а двоюродная сестра, и вдобавок милейшая женщина (конечно, когда держит себя в руках).