Читаем без скачивания Свидание вслепую - Ежи Косински

Оскар перестал брать Левантера с собой на ту тропинку. Левантер решил, что Оскара раздражает его излишняя осведомленность, и он не хочет больше с ним делиться.

Как-то утром, слоняясь по спортивному магазину, обслуживавшему оба лагеря, Левантер увидел светловолосую девочку с длинной косой. Он постеснялся подойти к ней, потому что не знал, как завязать разговор. Он прокручивал в голове какие-то фразы, но все они казались ему бесполезными. Левантер осторожно протиснулся к прилавку. Он услышал, что продавец попросил ее прийти в пять часов, чтобы забрать сетку для настольного тенниса, которую она приносила в починку. Потом девочка вышла из магазина. Левантер незаметно следовал за ней, пока она не свернула в лес на ту самую тропинку. Он уже знал, что собирается сделать.

После обеда Левантер притворился, будто у него болит голова, и ему позволили остаться в койке. Он лежал, стиснув глаза, под одеялом и ждал, пока все переоденутся и уйдут на пляж. Потом выскользнул через задний ход и взял велосипед, оставленный вожатым, который, как знал Левантер, уехал в город и обещал вернуться только завтра. Левантер помчался из лагеря и вскоре оказался в лесу.

Там он свернул с тропинки в кусты и остановился. Он спрятал велосипед возле того места, которое Оскар назвал идеальным для "свидания вслепую", и замер за большим кустом в ожидании. Он посмотрел на часы: полпятого.

В лесу было тихо. Солнце только начинало клониться к закату и еще освещало привлекавшие птиц верхушки высоких деревьев, но внизу уже сгущались сумерки.

На дорожке показался одетый в форму лагерный сторож на велосипеде. Он пыхтел и задыхался, переезжая через корни, выступающие среди песка и мха. Наконец скрылся из виду. Левантер поймал себя на мысли, что совсем не хочет, чтобы она не появилась.

И тут увидел ее. Она шла быстрым, четким шагом, словно тренируясь перед парадом. Ее длинная коса раскачивалась из стороны в сторону.

Левантер ничего не почувствовал — ни возбуждения, ни страха. Он надеялся, что, когда придет время, его тело будет действовать само по себе, но сейчас не мог об этом и думать. Его взгляд и мысли были устремлены только на ее косу. Девочка была в нескольких шагах от него. Она перешла черту, которую он наметил для нападения.

Когда он готов уже был метнуться к ней, он вспомнил еще одно правило Оскара: когда начинаешь догонять «слепую», беги изо всех сил; чем быстрее ты ее схватишь, тем меньше шанс, что она успеет услышать твои шаги и обернуться. А так как, с точки зрения милиции, схватив ее за волосы, ты уже совершаешь нападение, то можешь спокойно продолжать делать с ней все, что тебе заблагорассудится.

Он поднялся на ноги и бросился вперед. Через мгновение он уже схватил ее за косу и держал изо всех сил, не давая повернуть голову. Она закричала, но, когда он другой рукой ухватил ее за шею и сильно сжал, словно угрожая, что может задушить, ее голос стих. Ухватив ее за косу и запрокинув голову к небу, а колено пропихивая между ее бедер, Левантер увел девочку с тропинки в кусты. И только там, когда они отошли на довольно безопасное расстояние от тропинки, перевел дыхание. Девочка умоляла отпустить ее. Левантер испугался, что она почувствует его слабость, и сильно дернул ее за волосы. Девочка перестала молить о пощаде и тихонько заплакала. Левантер посмотрел на ее тонкую шею, потом перевел взгляд ниже — на спину, на то место, где платье промокло от пота.

Он медленно убрал руку с ее подбородка, но при этом еще сильнее потянул за косу. Девочка даже не пикнула. Но когда он свободной рукой разорвал ей платье и стал стягивать трусы, она застонала и заскулила. Следуя наставлениям Оскара, Левантер сделал ей подножку. Она потеряла равновесие и упала на землю, а Левантер, отбросив ногой ее трусы в сторону, упал на нее. Теперь она неподвижно лежала, уткнувшись лицом в листья и мох, и только прерывисто дышала. Одной рукой Левантер спустил штаны и разместился между ее ног. Почувствовав, что его плоть коснулась ее плоти, он скользнул рукой под разорванное платье, нащупал ее грудь и принялся нажимать на сосок. Он слизывал капельки пота, покрывавшего ее шею.

Левантер начал возбуждаться. Он убеждал себя, что, оставаясь в таком положении, она не сможет его узнать, и чувствовал себя уверенным. Сумерки продолжали сгущаться. В лощине, среди густого кустарника он был в безопасности, как те маленькие ящерицы, которые разбежались у него из-под ног, когда он толкал девчонку сквозь заросли.

Левантер стал думать о ней. Он вспомнил, как она стояла в магазине, как улыбалась, как разговаривала. Как оглядывалась по сторонам, не догадываясь о том, что это для него значит. Он вспомнил, что видел ее однажды на берегу реки: она стояла рядом с высоким красивым мальчиком, чемпионом по плаванию. Всякий раз, когда мальчик наклонял к ней голову, ее лицо светилось таким восхищением и радостью, что Левантер, задыхаясь от переполнявшей его зависти, отводил взгляд. Если она вещь, подумал он, когда-нибудь я завладею ей.

Он подумал о ее теле, как думал о нем все это время; он даже вспомнил, как на ее золотистых волосах играли солнечные лучи. Образы эти были невероятно далекими, хотя девочка лежала сейчас под ним. Он готовился войти в нее с той силой, с которой раскручивается пружина природы.

Теперь Левантер был возбужден. Он нежно целовал ее шею. Слушая ее рыдания, он опустил руку ниже, погладил ее и снял прилипшие к ней мох и листья. Тело девочки немного расслабилось, и, почувствовав это, он гладким движением ввел в нее свой член, помогая себе рукой, пока не вошел туда до конца, глубоко и решительно, прорвавшись через тонкую внутреннюю перегородку, показавшуюся ему не толще листа дерева. Она закричала, а он подумал, что, не сказав ей ни слова, стал ее первым любовником. При этой мысли его движения ускорились. Ее тело было напряжено, она лежала и выла. Левантеру не хотелось торопиться. Он помнил о том, что, пока находится сзади и внутри нее, припечатывая к земле своим телом, она его не увидит, и поэтому он может делать с нею все, что захочет и сколько захочет. Но, как кора, содранная с дерева, его мысль отделилась от тела. Он оцепенел, с трудом сдерживая крик, и его рука, почти помимо его воли, все сильнее тащила ее за волосы. Наконец его тело, словно получив команду «вольно», освободилось от внутреннего напряжения. Он кончил, но телесное удовольствие не удовлетворило его желания. Он вспомнил о времени и посмотрел на часы: прошло всего несколько минут. Девочка стонала под ним. Он почувствовал нежность к ней, поцеловал мягкую кожу в том месте, где шея переходит в затылок, вдохнул запах пушистых волос, попробовал на вкус солоноватый пот, легонько погладил пальцами виски. Он отдыхал.

А потом нахлынула новая волна возбуждения. На этот раз Левантер уже не был так сильно подчинен плоти и мог управлять собой. Казалось, она почувствовала, что насильник не считает свое дело законченным, и принялась умолять, чтобы он отпустил ее. Он сильнее прижал ее к земле, и, когда она стала задыхаться и закашлялась, снова вошел в нее, более мощно, чем первый раз, чувствуя ее сопротивление и упорно его преодолевая. В какой-то момент она напряглась, его член выскользнул наружу, и она начала метаться. Левантер потерял терпение, рассердился и распластал ее. Она издала пронзительный крик и стала изо всех сил вырываться. Тогда, вспомнив еще один урок Оскара, он медленно поднял свои ноги, сначала одну, потом другую, пока обе не оказались на ее плечах. Он придавил ее всей тяжестью своего тела и, прижимая ступнями ее лицо к земле, вошел в нее снова, но не туда, куда в первый раз; ее стоны перешли в пронзительный вопль. В этом вопле было что-то противоестественное, как будто внутри у нее лопнула какая-то пружина. Он подумал, что надо бы выйти, но желание оказалось сильнее, все его тело напряглось, и он со всей мощью вдавился в нее, не в силах остановиться. Левантер почувствовал, как напряглась его спина, как его пальцы непроизвольно царапают ее кожу. Вскоре все было кончено; он был исчерпан.

Девочка стонала, а ее тело лежало под ним, как нелепая марионетка с болтающимися конечностями; теперь ему хотелось только одного: увидеть ее лицо. Тело не могло ответить на мучивший его вопрос, только по ее лицу он мог бы понять, что она почувствовала.

Опустошенными были и его тело, и сознание. Он медленно вытащил из нее свой член, помня о том, что его "свидание вслепую" еще не окончено. Удерживая ее одной рукой, другой он подхватил ее разорванное платье и вытер себе от крови пах, бедра и руки. Потом заткнул ей рот трусами, а платье разорвал на полосы и покрепче связал ей руки и ноги. Чтобы освободиться, ей понадобилось бы время. Не забыл завязать и глаза, чтобы она не увидела его, когда он будет уходить.

Вот теперь Левантер закончил и собирался уйти. Стемнело, он не боялся. Он оделся медленно, словно убеждая себя в том, что опасности нет, а потом вскочил на велосипед и поехал назад в лагерь, готовый в любую секунду свернуть в кусты, если впереди кто-нибудь покажется. Он поставил велосипед на место и быстро вошел в корпус через заднюю дверь. В комнате никого не было. Он шмыгнул в койку и притворился спящим. Рука еще пахла ею. Память лихорадочно прокручивала все, что случилось в лесу; он был поражен тем, что может вспомнить даже мельчайшие детали, хотя и не собирался их запоминать.