Читаем без скачивания Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 15. Лев Новоженов - Алексеев

Когда же мальчик упрямился, он говорил: «Не хочу и не буду, вот».

— И что же, родители не приняли никаких мер? — снова вмешалась жена.

— Разумеется, приняли, — успокоил я ее.

И написал:

«Папа взял сына за руку и отвел к врачу. Доктор очень внимательно осмотрел мальчика и сказал: «Значит, так, с возрастом, значит, все пройдет. Т-аа-к… Но вы должны помочь ему. Т-аа-к… Постарайтесь, значит, при ребенке этого слова не произносить. Так».

Радостный отец пришел с мальчиком домой и под большим секретом рассказал все домочадцам: «Ни в коем случае не произносите при нем этого слова. Тссс!»

Затем глава семьи сел за работу, ему срочно нужно было написать какой-то доклад. Такие уж у взрослых заботы».

— Интересно, что же он там написал? — спросила жена.

— Ну, раз тебе так интересно, заглянем ему через плечо, — ехидно заметил я.

«Отец написал: «Необходимо активнее внедрять на нашем заводе ВОТ».

— Ха-ха-ха, — засмеялась жена. — Он же хотел написать НОТ — научная организация труда.

— Конечно, — ответил я. «тут в комнату вошла мама:

— ВОТ уж два часа я не отхожу от плиты.

— Тсс, — зашипел отец. — Не говори этого слова.

— ВВВ-ВОТ, — прорычала собака Пломбир.

— ВОТ я тебе покажу, — замахала на собаку руками бабушка.

— Все пропало, — схватился за голову отец».

— А дальше? — спросила жена.

«А дальше прошло очень много лет. Мальчик стал взрослым мужчиной. Однажды я встретил его на улице. Я узнал его по густой рыжей шевелюре. Мы разговорились, я напомнил ему о том давнем случае. И что вы думаете? Оказывается, мой знакомый до сих пор не избавился от своей привычки. Каждый вечер он выбегает на арену цирка и кричит: «ВОТ он я!» И все взрослые и дети смеются и хлопают в ладоши».

— Вот и все? — спросила жена.

— Вот, значит, и все, — ответил я.

Звонок

Мишу, старшего техника, позвали к телефону. А идти нужно в другую комнату. Вышел Миша в коридор — стоп! — на левом ботинке развязался шнурок. Уже давно замечено: на новой обуви очень часто развязываются шнурки. Справился Миша со шнурком и пошел дальше. Вдруг — бац! На правом ботинке шнурок развязался. «Это уж слишком», — подумал Миша и снова склонился над шнурком. А навстречу Леночка-секретарша.

— Поздравляю вас, Миша!

— Неужели?!

— Да, уже и приказ есть, — говорит Леночка. — Выходит дело — с повышением.

— Ой, Леночка, с меня шоколадка за новость.

— Не меньше, — говорит Леночка и дальше каблучками постучала.

Миша идет и думает: «Я теперь не просто старший техник, я инженер. Это хорошо. Но куда же это я шел? Ах да, к телефону».

Только он так подумал, кто-то за рукав трогает. Обернулся — зам. главного.

— Очень кстати я вас встретил. Зайдемте ко мне, дело есть.

В кабинете зам. главного народ сидит.

— Дела, значит, обстоят так и так, — говорит зам. главного. — Если учесть такие-то и такие-то обстоятельства, то будет то-то и то-то. А ваше какое мнение?

Миша наморщил лоб и ответил:

— Мое мнение положительно, если не считать отдельных отрицательных моментов.

— Мы здесь с товарищами посоветовались, — говорит зам. главного, — и тоже так думаем. Ну, добре. Я доложу главному, что и вы к нашему мнению присоединяетесь.

Миша вышел от зам. главного.

— Однако, — думает, — я куда-то шел. Кажется, к телефону.

А тут каблучки Леночкины стучат.

— А у меня для вас новость.

— Неужели меня?..

— Именно.

— Вы, Леночка, добрый ангел. Коробка конфет за мной.

— Не меньше.

И они разошлись.

«Вот я уже и старший инженер, — думает Миша, — и это очень хорошо. И помнится мне, куда-то меня вызывали. Куда-то я шел. Но куда?»

Кто-то взял его за рукав: «Сюда, товарищ, сюда». И Миша оказался в просторном зале, где сидело множество людей. Кто-то говорил с трибуны. А потом председательствующий сказал:

— Сейчас выступит наш старший инженер товарищ Петров Михал Михалыч.

Миша взошел на трибуну, выпил воды.

— Здесь, товарищи, многое говорилось, многое было правильно, кое-что неправильно. То, что правильно. — надо поддержать, а то, что неправильно, — поддерживать не надо. Время диктует нам делать то-то и то-то и не делать того-то и того-то, не останавливаясь перед тем-то и тем-то.

— Правильно! — раздалось с мест. Миша сел, но тут его словно в бок толкнуло: «Мне ж к телефону надо!» И он пошел.

А навстречу — Леночка, Елена Сергеевна, секретарша.

— Михал Михалыч, вам первому…

— Не может быть, Лена…

— Уже и приказ есть.

— Ты не меняешься, Лена.

— Что вы, Михал Михалыч.

— Ну ладно, с меня «Арагви»…

«Итак, я уже начальник отдела, — думал на ходу Михал Михалыч. — В моем положении нужно одеваться получше. Вон ботинки как обносились.

И чего это я все иду, иду куда-то? Как же это я мог забыть?!»

Михал Михалыч вошел в комнату, где стоял телефон.

— Але, фу-фу! — подул он в трубку. — Петров слушает.

— Миша, это я. Ты к ужину будешь? — прозвучал в трубке далекий-далекий голос, и как будто знакомый.

«Где же я его слышал?» — подумал Михал Михалыч. И тут его как осенило.

— Нет не буду, — говорит, — не жди, ужинай без меня.

А мы тут у себя в отделе с ног сбились,

Михал Михалыча ищем, все уже в полном сборе, вон и самовар тульский, каждому уходящему на пенсию такой дарим. А виновника торжества нет.

— Да его, братцы, к телефону позвали, — вспомнил кто-то из ветеранов отдела.

…Вот странно! У него ж в кабинете три телефона стоит. Один черный, два синих.,

Он у нас большим начальником был.

Диалог с часовщиком

Принес в часовую мастерскую часы.

— Вот — говорю, — часы принес, нельзя ли починить?

— Часы починить можно, — говорит часовщик, — отчего не починить? Вот если бы вы холодильник принесли или пылесос, тогда другое дело. А часы — почему нельзя? Часы — можно.

— Уж почините, — говорю. — а то часы, знаете…

— Уж это известно, — говорит часовщик, — часы — такая вещь, они время показывают. К нам многие несут. Как у кого часы встанут — сразу к нам.

— Так ведь без часов, — говорю я, — как же… Захочешь, к примеру, узнать, который час, — сразу на часы смотришь.

— Это верно, — говорит часовщик. — Но, с другой стороны, когда на часы постоянно смотришь, время как бы медленнее идет. Оно как бы еле-еле плетется.

— Точно! И я тоже замечал. — говорю я. — Когда часов нет, то и не думаешь, который час. Живешь себе и живешь. А когда часы есть — совсем даже наоборот.

— И главное дело, — говорит часовщик, — детей к этим часам как магнитом тянет.