Читаем без скачивания Категории Б - Иван Валеев

Затянутое молниями окно выплевывает в меня первый неспешный заряд. Жду. Когда он долетает до меня, размахиваюсь, отбиваю электрический шарик обратно. Он исчезает в яркой вспышке, не пролетев и половины расстояния до дома. Так-так-так. Отбиваю еще пару зарядов, переминаюсь с оной ноги на другую, подражая движениям какого-то теннисиста, которого видел по телевизору. С каждым разом отраженные заряды взрываются все ближе ко мне. Если рядом других игроков нет, у меня будут проблемы.

Еще два шарика. Последний взрывом ослепляет меня. Воздух покалывает кожу, волосы становятся дыбом. Следующий заряд будет совсем неприятным. Высовываюсь в окно по пояс и отбиваю его куда-то вбок. Такой финт может сбить прицел — но не наверняка.

— Хватит играть в одни ворота! — ору я и отскакиваю назад, к стенке.

Ага, кто-то меня услышал: в дом — точно в зрачок — бьет пульсирующий белый луч. Я так не умею.

— Давай наружу! — голос с улицы.

— Сейчас!

Выскочив из квартиры, захлопываю дверь, шумно сбегаю вниз по лестнице и вылетаю из подъезда. Странно, все игроки незнакомые. Видимо, те, кто живет рядом, сегодня решили взять тайм-аут.

— План действий? — кричу я всем сразу.

— Ходу!

Оглядываюсь. Красные окна погасли, а из того окна на восьмом этаже вылетает что-то вроде… электрической птицы. Так эти штуки воспринимает мой глаз. Или мозг. На фотографиях она обычно вообще ни на что не похожа.

— Много оживших? — спрашиваю я.

— Думаю, нет, — отвечает один из игроков, в сером плаще до пят, бегать в котором, по-моему, не слишком удобно.

План начинает вырисовываться — пока только в голове.

— Трамваем кто управлять умеет?

— Я, — говорит невысокий, коротко стриженный паренек в очках и в домашней одежде, с простым круглым зеркалом, даже без ручки.

Я оглядываюсь. Птица догоняет.

— За мной!

Трамвай стоит там, где его и оставили. Паренек распахивает дверь и занимает место вагоновожатого, остальные вваливаются в салон.

— Давайте постараемся его не разнести, — предлагает пожилой в черном спортивном костюме.

— Кого? — интересуется Плащ-до-пят.

— Трамвай.

— Ну, это вы ей скажите, — киваю я в сторону птицы и ору в сторону кабины, — Шеф, трогай!

Вагоновожатый дает звонок. Вагон дергается. Мы минуем поворот и на предельной скорости идем в сторону трамвайного депо. Я добежал до хвоста вагончика и высунулся в окно.

— Что думаешь? — спросил меня Плащ-до-пят.

— Думаю — должно получиться.

Оглядываю игроков. Плащ-до-пят — руки в перчатках, скорее всего, неспроста; Спортивный Костюм — правая рука перебинтована, бинты покрыты какими-то черными символами, так не разберешь; паренек в синей куртке и красных широких штанах, вооруженный чем-то вроде подноса с двумя ручками; мужчина в деловом костюме, при галстуке и дипломате: нападающий, нападающий, защитник, непонятно… и я забыл про вагоновожатого с его зеркалом — тоже защитник, как и я. Разберемся.

Открываю заднюю дверь трамвайчика и киваю на «поднос» Сине-Красного:

— Одной рукой справишься?

— Попробую, — отвечает он и занимает место в проеме двери.

Спортивный костюм высунулся в окно с правого борта по пояс и крикнул:

— Готовьтесь!

Плащ-до-пят уже торчит с другой стороны.

— Щас как врежет! — радостно вопит он.

Сине-Красный приготовился — и тут же сделал ошибку, отпустив поручень и ухвативши свой поднос двумя руками. Небольшой, но значительно более шустрый шар врезался в этот поднос и заставил Сине-Красного проехаться на спине до самой кабины вагоновожатого.

— А, черт! — ругнулся он и добавил, — Все нормально!

— Да уж, — буркнул Дипломат.

Встаю в проеме двери, держась левой рукой за наружный поручень и вращая кистью правой с зажатым в ней зеркалом. На правом крыле птицы набух новый заряд, который мне удается отбить куда-то вбок и вниз. Врезавшись в асфальт, он с громким шипением рассыпается мелкими молниями во все стороны. Еще один шарик, сорвавшийся с левого крыла птицы, от моего удара свечкой улетел вверх и пропал из виду. Пока порядок. Такие штуковины еще не научились набираться ума.

Тот же луч, который я видел из окна своей квартиры, с жужжанием прошил воздух справа от меня и зацепил левое крыло птицы, закрутив ее вокруг горизонтальной оси, сбивая прицел, так что очередной электрический шарик улетает по красивой дуге за ближайший дом.

— Готово! — кричит Плащ-до-пят.

Оглядываюсь на него — вообще-то, делать этого не следует, мало ли что, — с шевелящихся пальцев его левой руки срываются и летят к птице крохотные светящиеся пылинки.

— Красиво! — кричу я.

— Осторожней! — одергивает меня Дипломат.

Успеваю заметить еще один шарик и кое-как отмахиваюсь. Да, бдительность терять не следует.

Тем временем неспешно летящие пылинки достигают птицы и образуют вокруг нее облако. Птица впервые кричит. Я оглядываюсь на Плащ-до-пят. Он сжимает левую руку в кулак и резко дергает ее на себя. Ответный рывок едва не выкидывает его из трамвая, если бы не Дипломат.

— Тормози! — ору я, не очень-то уверенный, что вагоновожатый меня слышит.

— Тормози! — передает ему Сине-Красный.

Трамвай резко тормозит, выкручивая мне левую руку. Спортивный Костюм, ухитрившись удержаться в окне, выпрыгивает наружу, я тоже соскакиваю на землю, и через меня перескакивает Дипломат. Птица уже без крыльев и стремительно тает, разрываемая ударами почти черных гарпунов, швыряемых Спортивным Костюмом. Дипломат извлекает откуда-то большую банку зеленого стекла или, может быть, пластика (никогда не интересовался), и Плащ-до-пят, который все еще удерживает птицу, размашистым движением швыряет ее оземь.

Птица в банке. Дипломат, улыбаясь тонкими губами, надписывает на ней наши имена.

Плащ-до-пят толкает меня в плечо:

— Какая по счету игра?

— Десятая, — отвечаю я.

— Подряд? — удивляется он.

Я киваю.

— А у меня — только вторая, — смущенно говорит, ни к кому не обращаясь, вагоновожатый.

— Зато у меня — четвертая, — ухмыляется Сине-Красный, — и так облажаться…

Серая метель стихает.

Отель «Лунный День»

Я выбрался из метро, прошел по корявому, то сужающемуся, то расширяющемуся тротуару ведущей вверх улочки к Кольцу, перешел его по подземному переходу, свернул за турецкое посольство и побрел дальше, озираясь по сторонам. Так… Посольство есть, клиника — вот… Так, какой-то отель — рано радуешься, он не по той стороне улицы; а по этой — дурацкие черные двери, дальше стеклянный холл, еще дальше — ага, вот парикмахерская, потом опять посольство, черт его знает, чье, дом-ресторан-антикварный… На той стороне — идиотский новодел. Так. Скверик… Хм. Дальше? Дом, сбербанк… Стоп, если сбербанк — значит, проскочил. Вернулся назад. А. Это не скверик, это некоторое количество кустов и деревьев плюс пара скульптур в ящиках из досок и полиэтилена. За кустами, в глубине двора — старый трехэтажный домик. Прячется. Не поверил, сверился с записанным на бумажке адресом. Совпало. Все равно не поверил, принялся искать вывеску. Надо же было так запрятаться. Если б я не знал, что она вообще должна быть, не нашел бы. Хотя, если я правильно понимаю, это не отель с номерами с почасовой оплатой, поэтому вывески могло и вовсе не быть. Но — есть, «Лунный день». Про отель — ни слова. Ладно, бывает и хуже.

Позвонить не успел. Ко мне уже спешила девушка в, судя по всему, местной униформе: черные брюки, белая рубашка, черная жилетка. Черные туфли на не очень-то высоком каблуке.

— Здравствуйте! Спасибо, что пришли вовремя, — по-моему, это означало «Могли бы и поторопиться», но, возможно, я слишком мнителен. — Скажите, вы можете приступить к работе сегодня?

— Добрый вечер, — ответил я, пока девушка отпирала калитку. — Вы, должно быть, Наталья? — девушка утвердительно тряхнула копной светлых волос. — В принципе, можно и сегодня, но документы…

— Ничего-ничего. Бюрократия, — девушка скорчила смешную рожицу. — В общем, это как раз не к спеху. У нас сейчас острая недостаточность по части персонала. Они даже договор сделали на сегодняшнее число. Чуть не заставила все переделывать! — она рассмеялась. — Но решила смилостивиться и подождать — вдруг повезет.

— Да… До пятницы я совершенно свободен, — пробормотал я несколько смущенно.

А домик-то и впрямь мало напоминает отель. Судя по запаху, здесь раньше был какой-то архив. Архивы я не люблю. Так уж получилось. Ну, ладно, это уже мои проблемы.

Довольно запутанной дорогой Наталья провела меня в какой-то кабинет в отдельном флигелечке, я пробежал глазами по бумагам, вроде ничего подозрительно, предосудительного или не оговоренного ранее по почте не заметил и сказал: