Читаем без скачивания Западный Форпост России - Валентина Батманова

Инна, продолжая катать в коляске близняшек, сказала:

– Эти зверства делали английские летчики, хорошо понимая, что на землю Восточной Пруссии первыми войдут советские войска. Поэтому, они безжалостно сжигали все, что было у них на пути.

Слушая внимательно Инну, Лев Николаевич, сжав кулаки своих старых рук и устремив взгляд в сторону Северного вокзала, сказал:

– Я как сейчас помню этот боевой день 8 апреля. Бой был особенно жестокий. Гитлеровцы приложили немало усилий для того, чтобы остановить наше наступление и вернуть утраченное положение. Они ввели в бой свои главные силы, и в ряде мест предпринимали контратаки, которые были встречены сокрушительным огнем нашей артиллерии и ураганами 81-го и 124-го стрелковых корпусов. Штурмовые отряды стрелковой дивизии 81-го стрелкового корпуса прорвались в район северной товарной станции и депо, и завязали ожесточенные бои с гитлеровцами. На железно дорожных путях с большим мастерством и отвагой действовали бойцы мелких стрелковых подразделений, которых поддерживали орудийными залпами наши доблестные артиллеристы, которые метко били по врагу прямой наводкой. – Лев Николаевич полез в боковой карман пиджака, достал из него лекарство. Проглотив пару таблеток, продолжил.

– Преследуя разбитые подразделения врага, и не давая им возможности закрепиться на железнодорожных путях, штурмовые отряды стрелковых полков вышли в район стадиона. В этом месте немцы нам оказали ожесточенное сопротивление. Поэтому здесь наше дальнейшее продвижение было приостановлено. На левом фланге корпуса отважно дрались бойцы 307-й стрелковой дивизии. Им пришлось сражаться в густо застроенных кварталах города. Здесь нашим бойцам гитлеровцы оказали сильное огненное сопротивление, всеми силами старались приостановить продвижение наших штурмовых отрядов. – Лев Николаевич, чему – то улыбаясь, продолжил. – Я, Инна, на всю свою жизнь запомнил этот величавый поступок. Командир одного из орудий артиллерийского полка нашей прославленной 30-й стрелковой дивизии сержант Баранов, под ураганным огнем противника выкатил свое орудие, и прямой наводкой открыл огонь по немцам, стрелявших из стоящего прямо перед нами дома. Сержант беспрерывно стрелял сначала по верхнему этажу здания, а потом начал молотить по нижнему этажу. Перепуганные немцы перестали оказывать сопротивление и спрятались в подвале помещения. Но сержант стрелял по подвалу здания до тех пор, пока из него один за другим стали выползать гитлеровцы. – Старик посмотрел на свою собеседницу, добавил: – Таким образом, боевой расчет сержанта Баранова взял в плен целую роту немцев с перекошенными от страха лицами.

На этом сложном участке дрались войска 81–го корпуса, которым командовал легендарный генерал Захаров. Офицеры и бойцы генерала Захарова ему верили и знали, что прежде чем начать атаку на немецкие подразделения, он тщательно изучил всю оборону противника в полосе его корпуса, что давало возможность целеустремленно готовить штурмовые отряды и группы частей корпуса для прорыва обороны противника. С началом операции генерал Захаров находился в боевых порядках своих войск постоянно. Твердо и настойчиво руководил войсками, нанес мощный удар по противнику центром своего корпуса, своевременно и полностью выполнил задачу.

Фашисты любой ценой старались удержать город – крепость. На стенах домов были надписи «Мы победим – с нами бог!», «Отныне мы бешанные!», «Будем драться с фантастическим бешенством!» А штурмовавшие позиции немцев Советские войска с юмором читали эти призывы умирающего врага.

50-я армия получила задачу, имея главные силы на своем правом фронте шириной в 3, 5 км, прорвать оборону противника по внешнему обводу Кенигсбергского района и, нанося главный удар, на юго – восточном направлении, выйти навстречу войскам 11-й армии, разрезая город на 2 части совместно с войсками 43-й армии, наступающей справа, разгромить противника и овладеть северной частью по реке Преголя.

Для выполнения этой задачи главные силы армии и были развернуты на правом фланге 81-го стрелкового корпуса, фронт прорыва 1,5 км. И 124-го стрелкового корпуса – фронт прорыва 2 км. Каждый корпус имел по 2 дивизии в первом эшелоне и по одной во втором. В полосу действий этих ударных корпусов был спланирован огонь, как армии, так и преданной армии 2-й артиллерийской дивизии тяжелых 280 – миллиметровых артдивизионов и бригад реактивных минометов. Плотность на 1 км фронта прорыва была доведена до 240–260 орудий и минометов. Каждый полк дивизии первого эшелона имел штурмовой батальон 122–миллиметровых гаубиц, батарею 120-миллиметровых минометов, 1–2 взвода танков, взвод 76-миллиметровых орудий 1–2 отделения огнеметов. Эти штурмовые батальоны и сыграли главную роль, как в прорыве обороны, так и в боях за овладение городом.

От такой невероятной физической и моральной нагрузки, уставшие люди валились с ног. Но когда 9 апреля 1945 года узнали, что комендант крепости Кенигсберга генерал Ляш отдал приказ о капитуляции, люди, забыв об усталости, плясали, пели, целовались, обнимали своих и чужих.

Мы все хорошо понимали, что штурмом взяли Кенигсберг – столицу Восточной Пруссии, с огромным морским портом и ближайшими базами. 50 вражеских дивизий прекратили свое существование. Кенигсберг – административный центр той провинции Германии, которая из поколения в поколение воспитывала выкормленную касту, город, который неизменно стоял шестьсот лет, за три дня боев был полностью разрушен.

После взятия Кенигсберга, город – крепость стояла в развалинах. Это был, «мертвый город». – Лев Николаевич, погладив Галю по головке, подытожил. – Вот так, моя дорогая девочка. Мы разгромили фашистскую Германию. В пух и прах разнесли то место, откуда постоянно многочисленные отряды завоевателей наступали на нашу святую Россию. Так вот, их прославленный город Кенигсберг мы сравняли с землей. Его больше нет, и уже никогда не будет. Потому что наши люди на развалинах немецкого Кенигсберга построили совершенно новый и красивый российский город Калининград. И никто и некогда не посмеет сказать, что он не русский и не посмеет его переименовать. То есть вернуть нашему Калининграду старое немецкое название.

Немного помолчав, старик, внимательно всматриваясь в начало идущей улицы Черняховского, продолжил свои воспоминания.

– Абсолютно непреступный бастион «немецкого духа» был взят за три дня. В результате чего, в самом центре Европы появилась самая молодая российская область – Кенигсбергская, а потом ее переименовали в Калининградскую. В настоящее время географические очертания нашей области напоминают скалу, мощно выдвинутую далеко в Балтийское море в виде матросской бескозырки.

Скоро будет 70 лет с того дня, когда 9 апреля 1945 года Совинформбюро торжественно сообщило, что войска 3-го Белорусского фронта, после упорных уличных боев, завершили разгром кенигсбергской группы немецких войск, штурмом овладели крепостью и главным городом Восточной Пруссии Кенигсбергом – стратегически важным узлом обороны немцев на Балтийском море.

Остатки кенигсбергского гарнизона во главе с командующим крепости, в 21 час 30 минут прекратили сопротивление и сложили оружие.

Так пал вековой плацдарм экспансии немцев на Русь и Россию. А это произошло потому, что русское командование, прошедшее путь в кровопролитных боях, отступая до самого Сталинграда и молниеносно наступая от Волги до Преголи, хорошо проработало и осуществило эту операцию. Под Кенигсбергом немцы потеряли всю свою стотысячную армию. Потеря Кенигсберга – это утрата крупнейшей крепости и немецкого оплота на Востоке.

Старик снова проглотил две таблетки лекарств и, облокотившись на спинку скамейки, продолжил:

– Когда мы перед штурмом входили в Кенигсберг, то обратили внимание, что в самом центре города, на берегу реки Преголи, на кирпичной стенке замка прусских королей красовалась выведенная готическим шрифтом надпись: «Слабая русская крепость Севастополь держалась 250 дней против непобедимой германской армии. Кенигсберг – лучшая крепость Европы – не будет взят никогда!» – Лев Николаевич привстал со скамейки и, ударив громко в ладошки сказал. – Но она была взята, да еще за считанные дни: штурм непосредственно Кенигсберга начался 6 апреля, а к вечеру 9-го «абсолютно непреступный бастион немецкого духа, город, откуда начинались все «дранги нах остен», пал. Пружина мощи Красной армии, до предела сжатая немцами под Москвой и Сталинградом, разжавшись, была уже неудержима. Крепость-город бомбила авиация, бомбила артиллерия. Но как только на мгновение они прекращали свою работу, в атаку вступали штурмовые отряды. Я отлично сейчас помню, как несколько гвардейцев вырвались вперед и первыми форсировали реку Преголю, преграждавшую путь к центру города. Гитлеровцам удалось окружить горстку храбрецов. Бойцы приняли неравный бой. Они сражались до последнего патрона и все пали смертью храбрых, сохранили свою гвардейскую честь и навеки обессмертили свои имена. На месте боя наши солдаты нашли записку, в которой было написано: «Здесь дрались гвардейцы и погибли за Родину, за братьев сестер и отцов. Дрались, но не сдались. Бились до последней капли крови и жизни».