Читаем без скачивания Подружка Мелинои - Вася Неторопливый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Захар не мог понять, почему хрупкая девчушка чуть не обнимает отвратительное порождение ада. Черт с ним, что страшное, но воняет-то как! Он отметил, что в боку существа ракета выжгла приличную дыру. Значит, твари эти уязвимы, а значит, не так уж опасны, если их вовремя заметить.
— Все, Ксюха, оставь его в покое, а то плохо тебе станет, — покачал головой Захар.
— Не станет, — упрямо тряхнула головой Кэй, не отрывая взгляда от обгорелой туши.
Кир же старался держаться подальше от трупа и не смотрел в ту сторону.
— Странные вы какие, ей-бо, — пробурчал Захар. — И как только живете там, у себя? Покажи мужику дохлую лягушку и он — хлоп… А бабе — сожрет с потрохами.
— Нормально живем, — ответил ему бледный Кир и полез на платформу. — Просто техника мне как-то ближе. А Кэй — она биолог.
— А, живите как хотите, — махнул рукой Захар. — Чего ищешь-то? Больше нет зверья.
— Да не живность я ищу, а как управлять этой штукой. И вроде нашел! — Кир торжествующе обдирал растительность вокруг покосившегося столбика с ручками. — Живем! Надо всю машину очистить. Кэй, залезай, поможешь.
Он помог девушке забраться на платформу. Захар покряхтел, покрутил носом, но присоединился. Работая вместе, они минут за двадцать очистили всю поверхность машины. Попутно обнаружили и что-то вроде скамеек.
Кир взялся за ручки на столбике и потянул за одну из них. Платформа стала послушно поворачиваться вправо. Затрещали и оборвались какие-то вьюны, цеплявшиеся за ограждение. Стебли бессильно повисли на изуродованных поручнях. Захар удивленно открыл рот:
— Итить ее, а движется же!
Кир хмыкнул и потянул за другую ручку: платформа повернулась влево. Он уверенно кивнул, словно соглашался с чем-то, и сделал движение, будто толкает столбик от себя. Машина послушно тронулась вперед.
— Ну что ж, можем отправляться в путь. Грузимся?
Возражений не последовало, и Кир с Захаром погрузили припасы на платформу. Затем парень развернул машину и вывел ее на дорогу. Мощь у аппарата оказалась приличная. Деревья, преграждавшие путь, сломались, как спички. Кир не то чтоб удивился, но зауважал неведомую силу, послушно работавшую где-то под ногами. Он начал потихоньку прибавлять скорость, однако вскоре прекратил разгон и даже немного притормозил. Чем быстрее платформа двигалась, тем труднее становилось ею управлять.
— Придется медленно лететь, — извиняющимся тоном пояснил Кир. — Видимо, из-за повреждений машину тянет вправо. Чем быстрее разгоняешься, тем больше сил нужно, чтобы держать курс.
— Даже медленно ехать куда лучше, чем тащиться пешком, — Кэй погладила теплый металл и спросила: — Кир, как думаешь, а откуда тут такая платформа взялась? У нас такие есть?
— Нет и не было, — уверенно ответил парень. — Так же, как и тот осьминог мерзкий.
— Он очень интересный… — начала было Кэй, но осеклась. — Да, здесь странный мир. Не мир — вневременье.
В фойе было традиционно безлюдно. Оно и понятно. Да, аврал, да, нештатная ситуация. Но она уже давно такая, со времен Эксперимента. Беготней и толкотней ничего решить нельзя. Вот аналитики сейчас не отходят от Айка, скармливая ему всевозможные данные. Темпорологи спорят и ругаются, но чаще всего — посредством экранов в своих домах. Инженеры — у себя. БРовцы опекают полигоны.
У двери координатора Виктор остановился. Автосекретарь сообщал, что «Идет совещание: не входить». Но, видимо, грозное предупреждение касалось не всех. Перед Виктором двери в кабинет координатора гостеприимно разъехались. Он шагнул через порог и застыл от изумления: просторное помещение было до отказа забито людьми. Такого столпотворения здесь, кажется, еще не случалось. За многочисленными спинами визитеров даже хозяина кабинета не получалось разглядеть. Лишь изредка в просветах мелькала лысина Горыныча. Виктор похлопал по плечу рослого парня, загораживающего широченной спиной остатки обзора. Тот живо обернулся:
— Виктор?
— Свен, здорово! Двинься, я ни черта не вижу.
Здоровенный скандинав торопливо посторонился, отдавив, правда, кому-то ногу. Теперь Виктор смог рассмотреть, как Николай Львович водил пальцем по экрану, указывая тона одну диаграмму, то на другую. Сквозь гомон слышались обрывки фраз:
— … здесь всплески. Аналитики предполагают… и что возможна блокировка. Тише, если можно… Прекратить.
— О чем речь? — спросил вполголоса Виктор.
— Если вкратце, аналитики наконец серьезно встряхнули Айка, и он выдал вариант прекращения всего этого безобразия. Вот Горыныч и задергался.
— О Гостях беспокоится?
— Недоговаривает старик чего-то. Скрывает. Ты знаешь Горыныча — и на ровном месте секрет отыщет.
Виктор вслушивался, пытаясь понять, о чем шла речь, но гул голосов уже стихал. Фразы теперь получалось расслышать, но ничего прояснить они не могли. Да и вообще, совещание явно заканчивалось.
— …во время остановки… за Остров — четвертый и пятый сектора. Всем спасибо! Кудрявцев Виктор?
— Да, тут.
— Останься, пожалуйся! Ты мне понадобишься.
Не смотря на просьбу шефа, Виктору все же сперва пришлось выйти. Слишком уж много людей устремилось в фойе: против течения не попрешь. Пришлось ждать, когда поток иссякнет. К тому же все время попадались знакомые и малознакомые личности, стремившиеся поздороваться, что затягивало процесс. В конце концов люди вышли, и Виктор вернулся в кабинет. Створки дверей сошлись, отсекая помещение от фойе. Горыныч вытер платком пот с лысины и ткнул пальцем в стул:
— Уф! Вон, устраивайся. Пиво будешь?
— Спасибо, не очень пиво мне…
— Ну, тогда я с твоего позволения… — хозяин кабинета открыл дверцу небольшого шкафа и вытащил жестянку. — Холодненькое. Что там? Ах, да, черт, ты же устал. Кофе. Сейчас я тебе его попробую сотворить…
— Не надо, Николай Львович. Жарко тут.
— У меня всегда жарко — это верно. Ну тогда минералки возьми. А то одному наслаждаться прохладой как-то не комильфо.
— Нет, не хочу, спасибо!
— Как знаешь, — Горыныч дернул кольцо, содержимое зашипело. Чуть заметное облачко пара моментально растаяло во все еще спертом воздухе, сверху показалась пена.
Пока шеф потреблял напиток, Виктор откинулся на спинку кресла и принялся рассматривать схемы и графики на экране: ему почему-то показалось неудобным смотреть, как Горыныч пьет. Если не вникать в суть, то казалось, будто за спиной координатора висит картина безумного абстракциониста. Есть в графиках этих что-то такое сумасшедшее. А если понимать, о чем идет речь… Да никакому художнику в
