Читаем без скачивания Фантум 2012. Локальный экстремум (сборник) - Коллектив авторов

Я опустился на пол рядом с ним, не в состоянии понять, хочется мне смеяться или плакать. Но внутри меня не было ни слез, ни смеха. Было пусто, как в аду. Даже на привычную спасительную ненависть сил не осталось. Ад снаружи. Ад внутри. Безразличие. Это настоящий ад.

– Но что теперь будет с городом, когда вся иерархия власти уничтожена? – Мой отец, кажется, пришел в себя от потрясения, говорил сухо и даже властно. Как и положено чудовищу.

– Самоорганизация всегда была признаком сложной социальной системы, – Деко пожал плечами. – Я думаю, от желающих занять освободившиеся места отбоя не будет, не так ли, профессор? А к тому времени, когда вы устанете от анархии, новая форма Ячеек будет подготовлена.

– Новая форма? – Отец даже вперед подался. – О чем вы говорите, молодой человек?!

– О результатах ваших экспериментов. Которые мы сегодня протестировали. Мой господин признал опыт успешным, поэтому он будет внедрен в программу подготовки наших кадров. В прошлом мы ошиблись, когда признали условно-негативные эмоции лишним багажом и отказались от них для себя, но позволив людям их сохранить. Таким образом между нами и теми, о ком мы должны были заботиться, возник эмоциональный разрыв. Госпожа де Кориан, – Деко бросил взгляд на лежащий на полу труп, – была права. Тот, кто не может разделить чувства своих подчиненных, не имеет права руководить. И теперь самое логичное решение – вырастить новое поколение Ячеек, обладающих способностями транслеров, и включить людей в их позитивный эмоциональный фон. Если мы ликвидируем болезненную зависимость людей от собственных страданий, то сможем выстроить идеальное общество.

Деко говорил, а я пытался представить дивный новый мир, который они собираются выстроить. Мир, где людям неведома ненависть, где никто не способен обидеться или почувствовать раздражение, где не знают ненависти и сожаления, где не мучаются от чувства вины… Где всё происходящее принимают с радостью и вперед смотрят с надеждой… Рай! Рай?! Да это же самый страшный ад, какой можно придумать! Или Деко совсем свихнулся после смерти своего князя?

– Это самое логичное решение, которое напрашивается само собой, не так ли? – повторил он, и в его голосе была усмешка, горькая прямо до изжоги. Мне что, это показалось? Или… Не может быть!

Но отец ничего не заметил. Стоял рядом с нами, гневно сверкал глазами.

– В боги нового мира метите, юноша? Уже без приставки «псевдо»?

– Я? – Деко снова усмехнулся. – Господин профессор, я уже отработанный элемент. И всё, чего я хочу, – последовать за своим господином. Но, – он начал подниматься, – у меня остались несколько незавершенных дел. Во первых, я должен доставить образец номер пятнадцать в Экс-Зону для всестороннего изучения и в качестве расходного генетического материала. А во вторых… Я не могу позволить вам жить и продолжать ваши эксперименты, профессор.

Его рука с лучевиком резко взметнулась вверх.

Я понял, что сейчас случится, и время остановилось для меня. Отец. Чудовище. Друг. Чудовище. Я. Чудовище. Ненавижу!!! Ад кругом. Мой собственный Ад. Простите меня… Простите меня все…

Топот ног убегающего профессора Делия гулом распространялся по коридору. Но теперь это было не важно. Я склонился над лежащим на полу мальчиком. Нет, не мальчиком – Вином. Тем, кто сумел расстроить мои планы, когда я был так близок к цели. «Только вы думаете – ого, он вам устроит пшик», – вспомнились мне почему-то слова толстяка. Да, мальчик действительно сумел подложить мне свинью. Только я не чувствовал разочарования. И вовсе не потому, что не умел разочаровываться.

Он был выше отца, поэтому луч, направленный старику в голову, разворотил ему правую сторону груди. И всё же он был жив – еще секунд на пятнадцать, не больше.

– Ты сделал хороший выбор, Вин, – сказал я, касаясь его руки. – Тот, который не смог сделать я.

– Ад… – прохрипел он, судорожно хватая ртом воздух, словно стремясь успеть вдохнуть как можно больше. В последний раз. – Ад…

– Ты найдешь его, если он тебе так нужен. И получишь свое искупление, – сказал я уверенно. А потом закрыл его застывшие глаза. – Хотя ада и нет.

Ада нет. И это самая страшная кара. Для того, кто не сумел исполнить свой долг. И всё же…

Может быть, это и было единственным правильным решением. Может, прав мальчик Вин. И ненависть может быть так же важна, как любовь. И проявление любви – не только возможность принести смерть, но и возможность подарить жизнь? А тот, кто не может этого понять, недостоин править?

Я же прав, мой господин, Алон-Альфа-Примо? Я же всегда прав и непогрешим…

Я улыбнулся, потом приставил к виску лучевик. Смерть ответила мне величественной улыбкой. Сделал ли я всё, что должен?

И смерть печально покачала головой.

Антон Лик

Плагин

Я отвык от подобных коридоров. К гладким стенам не клеился даже корпоративный скин «ВиКо», вбитый в мои библиотеки с вежливой неотвратимостью, на которую способен курок по отношению к гильзе. Извини, дорогая, так надо. Извините, доктор Уоттс, таковы внутренние правила «ВинчиКорпорейшн».

Я видел собственную тень. Или был запущен кодекс-прим, оптимизировавший интерьер под новую инструкцию, или у меня накрылись глафы. Чистое зрение – хорошо. Но, доктор Уоттс, расскажите про него собственному изуродованному фильтрами хрусталику.

На мое плечо легла рука.

– Далеко? – спросил Питер.

– Не понимаю. Сложно привязаться: маркеров нет.

– Это фэйк. Я говорил.

– Питер, здесь обычный коридор, просто на него не становится скин. Серый пластик, ничего особенного. Просто я так не привык.

Правда, странно, доктор Уоттс, видеть всё почти таким, каково оно на самом деле?

– Никто не привык.

За спиной послышался вакуумный поцелуй: сомкнулись губы бронированной двери. Разумно. Для страховки я бы использовал парализующий газ. Что вы, доктор Уоттс, обойдемся без лишних воздействий. Сказал курок гильзе.

Стены-пол-потолок – вечно движущиеся внутренности тессеракта, распятого на трехмерном пространстве. Они протащили нас сквозь себя и вывернули в полумрак большого зала. Питер вцепился в мой комбинезон, грозя оторвать рукав, а я всё тянул и тянул его к центру. Туда, где стоял единственный на все полторы тысячи кубических метров помещения предмет.

– Ты видишь, Питер?! Ты это видишь?! – Я кричал, отдирая его пальцы от комбинезона.

Казалось, теперь он и оглох. Я чувствовал, как на затылок Питера наползают кресты голографических прицелов.

Всё, что можно, сделано. Осталось только ждать. Разве что… Один шаг, так, чтобы перекрыть побольше траекторий, аккуратно проложенных к человеку, знакомому мне всего седьмой день.