Читаем без скачивания Мешают ли джинсы спасению. Опыт современной апологетики - Владимир Легойда

Безусловно, основоположники марксизма были атеистами. Однако их атеизм весьма специфичен. При внимательном анализе несложно заметить, что атеизм классиков резко контрастирует с антирелигиозностью многих их предшественников и современников. Маркс последовательно опровергал традиционный тезис атеизма «все от религии» в смысле «все плохое, что существует в обществе, – от религии». При этом, конечно, он не мог принять и позицию клерикалов, что «все хорошее – от религии», так как, по его мнению, религия – не базис, а надстройка, следовательно, она не может дать социуму «все».

Что не нравилось Марксу в радикальном атеизме? Прежде всего то, что религия объявлялась источником вселенского зла, на борьбу с которым следовало бросить все силы. При таком агрессивном подходе к религии, как отмечал Маркс, вне зоны удара находились истинные причины негативных явлений в обществе, которые надо было менять. В этом случае религия отмерла бы сама собой. Нужно было превратить критику неба – в критику земли, «критику религии – в критику права, критику теологии – в критику политики» (Введение к «Критике гегелевской философии права»). Иными словами, последовательная борьба с религией, полагает Маркс, должна завершиться созданием учения, направленного на ниспровержение тех условий, в которых человек является «униженным, порабощенным, беспомощным, презренным существом».

К сказанному остается добавить, что атеизм Маркса представлял собой вполне определенную форму псевдорелигиозного сознания: на место одной «идеологии» Маркс предлагал другую, основания которой к науке имеют достаточно отдаленное отношение. При этом, в отличие от христианских богословов, которые на самом деле никогда не восставали против науки и не стремились подменить науку религией, а лишь указывали на сущностное различие научного и религиозного знания, Маркс доказывал, что потребность в религии отпадет, как только отношения в обществе будут построены на прочном фундаменте научного коммунизма. Однако история показала, кто был прав…

Литература:

1. Маркс К. Критика гегелевской философии права //Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т.1.

2. Булгаков С.Н. Карл Маркс как религиозный тип //Булгаков С.Н. Два Града. СПб., 1997.

3. Гараджа В.И. Религиеведение. М., 1995.

Часть 3

Диалоги с сомневающимися

Что мне не нравится в Православии43

Уже несколько лет в необъятном море Интернета существует весьма любопытная конференция «Форум диакона Андрея Кураева». Примечательно, что среди тех, кто «посещает» Форум, – очень много неправославных. В 1999 году редакция «Фомы» обратилась к участникам этой конференции с просьбой изложить их «претензии к Православию» – те причины, по которым люди не хотят идти в Церковь. Мы публикуем начало одного из таких писем вместе с ответом редактора «Фомы» – Владимира Легойды.

Уважаемые участники!

Меня крайне заинтересовала постановка вопроса в этой теме, поэтому я хотел бы изложить свою позицию.

1. Православие хочет отобрать у меня уверенность в спасении; как известно, уверенность в победе – это половина победы, значит, православие хочет отнять у меня половину победы.

2. Я органически не выношу обрядов, поскольку воспринимаю это как привнесение искусственности и формализма в духовную жизнь. Я ощущаю это как нож в спину естественности и детской непосредственности. (Представляю, как отнеслась бы моя жена к попытке регламентировать нашу любовь…)

3. Православие предлагает мне акцентировать внимание на борьбе с грехами (пусть с помощью Божией, но своей борьбе).

– Я слабее греха, поэтому любой акцент внимания на нем (положительный или отрицательный) приведет к тому, что грех затянет меня в себя и победит меня.

– Мое «я» должно вообще умереть, а не заниматься борьбой с самим собой. Сам себя только Мюнхгаузен из болота вытаскивал. Я не хочу давать своему «я» поле деятельности ни в чем. Я хочу акцентировать внимание на Господе и верю, что так Он изменит меня Духом Святым.

Итак, принять Православие для меня означает воскресить свое «я» и отправиться в «теплые» объятия греха.

Это так, основное восприятие моего сердца. Вы, конечно, можете не согласиться, предложить мне самому убедиться, что это не так, но чтобы действительно убедиться, нужно много времени этому посвятить. Это в принципе возможно, но тогда нужны очень веские основания, которых нет, скорее, наоборот. Пробовать же все подряд я не хочу.

И последнее. Я не приемлю Православие лично для себя, но это не значит, что я не приемлю его для других. Кто я такой, чтобы указывать Богу, как Ему вести других людей? Если Бог на данном этапе хочет Вас провести через Православие, Ему виднее.

Сергей ГОРДИЕВСКИЙ, Москва

Цветы к ногам Божиим

Любовь к Богу порождает красоту и человечность обряда, воспринимаемого как цветы, приносимые к ногам Божиим. Вера есть любовь и суть христианства – влюбленность в своего Бога и Господа и тем самым ощущение, что на земле осталось и живет Его Тело – Церковь. Как же могут эти ощущения не выразить себя во внешних действиях, которые мы называем обрядами?

С.И. Фудель

Уважаемый Сергей!

Попытаюсь ответить Вам на Ваши рассуждения в той же последовательности.

1. Православие не только не отбирает уверенности в спасении, но, напротив, дарует такую уверенность. Ведь став православным, я становлюсь уверенным, что спасение есть, что я не потерян, что жизнь не бессмысленна. А если бы Церковь хотела «отобрать уверенность в спасении», подумайте, нашла бы она хоть одного приверженца за все время своего существования?

По сути же весь вопрос в том, что подразумевать под «уверенностью в спасении». Конечно, если стопроцентную гарантию, «талон на проход в Царство Небесное», то такую уверенность, наверное, отбирает, так как Православная Церковь сразу говорит: Бог спасает нас не без нас.

Он не может спасти нас против нашей воли и без наших дел (без которых, как известно, мертва вера).

По большому же счету спасение есть Тайна, тайна Бога, который добровольно, а не по заслугам человека это спасение людям дарит. Уверенность в спасении для меня есть уверенность в рождении в вечную жизнь. Только вот я не знаю, какой подарок получу на день рождения…

2. Я, так же как и Вы, не люблю формализма и искусственности в духовной жизни. Вместе с тем так ли уж правильно считать, что формализм и искусственность привнесены в Церковь обрядами?

Возьмите для примера каждение в Православной Церкви. Конечно, если не знать смысла его, то кажется, что просто человек ходит по храму и машет какой-то железной чашечкой на цепочке, а из чашечки валит дым – в общем, что-то там воскуряет. Да еще при этом кланяется стоящим в храме людям, а они кланяются ему в ответ. А ведь смысл этого простого действия – каждение перед образом и подобием Божиим, которым, согласно Библии, и является человек. Этому образу и кланяется священник или диакон. Из уважения к этому же образу в священнослужителях склоняют головы и люди в храме. Что плохого или искусственного в этом обряде?

Обряды – это внешнее выражение внутреннего содержания религиозной традиции. Без них не обходится ни одна религия. Более того, ни один верующий человек не обходится без обрядов. Даже если кто-то не принадлежит к какой-либо конкретной религиозной традиции, у него все равно есть некоторые внешние формы выражения своих верований. И чем богаче внутренний мир веры, тем глубже, насыщеннее символами будут и обряды.

И в этом смысле православные обряды намного богаче и выразительнее многих других религиозных обрядов. Сравните православное богослужение, например, с языческими ритуальными плясками вокруг костра. Стоит ли объяснять, в какой традиции внутреннее содержание богаче?

А формализм и искусственность проистекают изнутри, исходят от самого человека, зависят от того, сколько сердца он вкладывает в ритуал.

Здесь важно помнить, что православное богослужение не есть какое-то театральное представление, которое нужно посетить, непременно отметиться. Православный христианин принимает участие в службе, служит, если угодно, вместе со священнослужителями, вместе с ними молится Богу. И молитва эта очень трепетна, дерзновенна и сильна. Чтобы убедиться в этом, достаточно хотя бы один раз всерьез пережить Литургию, не «отстоять», не «присутствовать на», а прожить. Почувствовать, как Вашей личной мольбой исходит из сердца прошение ектиньи: «Да избавиться нам от всякия скорби, гнева и нужды у Господа просим». И вместе с хором повторить: «Господи, помилуй!» Не знаю, как у Вас, а у меня почти каждый раз при этих словах сердце начинает радостно биться, а скорченная душа разворачивается в надежде…