Читаем без скачивания Вилла в Лозанне - Владимир Александров

Однако от этой исходной точки и началась, спешно закрутилась операция, получившая позже название «Ловушка». К сожалению, агент Шелленберга не смог указать точно, кто является владельцем скопированных им документов, но кое-кого имел на примете. Видимо, так надлежало понимать строки одной из радиотелеграмм бригадефюрера на имя Эссена, где говорилось, что «наш человек в известном вам учреждении продолжает поиск интересующего нас объекта и вроде бы недалек от цели». А следовательно, речь могла идти только о Хосе, так как он служит в контрразведке и является посредником в передаче информации от господина ИКС к Зигфриду. Таким образом, поиск шел с двух сторон: агент С-2 копал изнутри, а люди Эссена пытались найти узловую цепочку извне.

Вот этот-то С-2 и должен был надежно подстраховать рискованный план германского резидента, предусматривающий свободу действий для Шардона-Ришара. Даже если произойдет наихудшее и Эссен потеряет след русских во время перестройки их связей, так и не установив личность Хосе, операция не кончится крахом: человек Шелленберга рано или поздно наведет сотрудников резидентуры на Хосе, выяснив, кто скрывается под этим именем.

В иное время гордость и самолюбие Вернера фон Эссена не позволили бы ему уповать на помощь человека, являющегося его соперником в достижении цели, тем более писать о нем своему начальнику как о последней надежде в случае провала операции: это было равнозначно признанию в собственном бессилии. Не говоря уж о профессиональной чести, которой Эссен очень дорожил, он не мог допустить, чтобы его дальнейшая карьера была поставлена под сомнение, а лавры за труды и успех достались кому-то другому. Однако сейчас выбора не было. Резидент желал добиться согласия Шелленберга на проведение своего плана, поэтому аргумент о подстраховке операции агентом С-2 должен был рассеять сомнения шефа, склонив чашу весов в пользу предложений Эссена. Надеясь, что так и будет, он просил в шифрованном письме, чтобы бригадефюрер разрешил более частые контакты через связного с двойником из управления контрразведки для обмена текущей информацией и дал С-2 соответствующие указания.

Нет, не только тщеславие и личные выгоды двигали резидентом, когда он настойчиво убеждал в правоте своих доводов Хильду и Пауля и когда затем писал срочное донесение Шелленбергу в Берлин. Для Эссена, офицера старой немецкой школы, долг и служба были превыше всего, однако в силу особенностей характера эти священные понятия удивительным образом уживались в душе Вернера с эгоистическими стремлениями. Вероятно, он искренне удивился, если бы кто-то упрекнул его, что он пользуется своим положением и правами в корыстных целях. Эссен просто не понял бы этого. И уж тем более не могли разобраться в истинных побуждениях шефа его агенты.

Обсуждение закончилось, как только резидент, приняв решение, отдал приказ. С Адамом он поговорил лишь минуты две, наказав полностью изолировать дочь Кинкелей от внешнего мира: не возить девочку на прогулки, запирать обязательно на ключ комнату с телефоном и звонить ему, если будет необходимость, в любой час дня и ночи. Паулю же, принимая во внимание его агрессивный темперамент, Эссен напомнил о служебной дисциплине и категорически запретил какие-либо самовольные действия против русского связного: ни ему, ни Францу с виллы Кинкелей никуда не отлучаться, дабы не выдать своего присутствия в доме, — при осторожности Шардона-Ришара не исключено, что он для профилактики установит наружное наблюдение за радиоквартирой. Вот почему вся работа по дезинформации возлагается с настоящего момента лично на Франца, без контрольного просмотра радиограмм резидентом (про себя Эссен решил, что даст Францу на сей счет отдельные указания, а также о присмотре за Паулем): связь — только по телефону, с максимальным ограничением: на личные контакты, если они понадобятся, в каждом случае будет особое распоряжение: после дежурства агенты докладывают ему обо всем, происшедшем за время данной смены.

Прежде чем переговорить со своей помощницей, Эссен намеревался отпустить Адама и Пауля, чтобы те покинули его дом пораньше и порознь, но, взглянув на часы и на расписание поездов, понял, что Пауль доберется до Лозанны в машине Хильды гораздо быстрее, чем электричкой. Поэтому Адам уехал на своем автомобиле, а Пауль остался.

— Для вас, Сюззи, у меня есть другое поручение, — сказал Эссен, когда дверь за Адамом захлопнулась и на дворе послышался шум заведенного мотора. — Пока я освобождаю вас от дел, которыми вы занимались до сих пор. Появляться сейчас на вилле Кинкелей вам нельзя. Переписку между матерью и дочерью придется временно прекратить. Пауль сообщит фрау Кинкель, а Адам — девочке, что вы заболели, но как только поправитесь, они опять смогут обмениваться письмами. Ближайшая неделя покажет, как будут развиваться события и что нам следует делать. А с сегодняшнего дня вам надлежит установить наблюдение за Шардоном-Ришаром в гостинице, где он проживает.

— Мне?! — Такого Хильда не ожидала.

— Да, прелестная Сюззи, вам вкупе с Нарциссом. Мне некому больше это поручить. Гном, к великому сожалению, отпадает. Он мастер по сыску, справился бы лучше другого, но слишком приметен. Чем позже наш подопечный обнаружит слежку — а он ее, уверяю вас, обязательно как профессионал обнаружит, — тем будет легче нам и труднее русскому связному.

— Значит, по-вашему, у меня это получится хуже, нежели у вашего любимца карлика? — проговорила задетая Хильда. Она еще пребывала в растерянности: с одной стороны, поручаемая роль рядового филера ее оскорбляла, но, с другой стороны, из чисто женского любопытства и тщеславия она желала быть в гуще острых событий, жаждала собственными глазами увидеть, каков он, этот особо доверенный посланец московского Центра, и помериться с ним силами, как агент с агентом. Быть может, такой случай первый и последний в ее жизни?

Словно читая по растерянному лицу Хильды, какие борются в ней чувства, Эссен иронически произнес:

— Как у вас получится, это вы нам покажете. Я надеюсь, что вам удастся провести наблюдение, не привлекая к себе внимания. Вряд ли русский агент вас заподозрит: красивая обеспеченная женщина, ищущая развлечений. Таких в Швейцарии множество. При необходимости я подключу к вам в помощь Нарцисса, но это в крайнем случае. Боюсь, что Шардон-Ришар засек его, когда он тащился за ним от кафе к отелю. Ни с кем из наших в контакт не вступать! Связь будете держать только со мной по телефону. Полагаю, вы понимаете важность задания и не наделаете глупостей.

Хильда вспыхнула, лицо стало злым, красным.

— Ну, знаете, шеф! Надо знать меру! Можно подумать, что я только и делаю одни глупости, а вы за них расплачиваетесь. Хочу напомнить вам, что у меня есть определенные заслуги в этой операции…

— Ваши заслуги! — тоненьким голосом закричал Эссен: напряженная бессонная ночь и самомнение этой грудастой бабенки вывели его из равновесия. — Вам ли говорить о заслугах! Да вы едва не провалили всю операцию! Я могу напомнить тот счастливый день, когда вы подарили вермахту несуществующие тридцать тысяч танков, рассчитывая, что такая невежественная дезинформация будет принята разведывательным Центром русских за чистую монету. Не этому ли «ловкому» трюку с танками мы обязаны появлению в Лозанне русского ревизора?! Я уж не говорю о том случае, когда ваше неумение владеть собой оттолкнуло от вас и озлобило ребенка Кинкелей. Или это тоже нужно причислить к вашим заслугам?!

Бледная Хильда сидела неподвижно, уставившись на разгневанного шефа сощуренными глазами, только пальцы в красном маникюре быстро-быстро мяли нитку жемчуга на шее. Сейчас она его ненавидела и не стремилась скрыть этого.

Поостыв и помолчав, недовольный собой за внезапный срыв. Эссен сухо сказал:

— Возлагающееся на вас задание состоит в следующем. С сегодняшнего дня вы поселяетесь в отеле «Централь-Бельвю» под видом богатой скучающей дамы, которая после неудачного брака — это вы сумеете изобразить натурально, — желая заполнить душевную пустоту, ищет новых знакомств и развлечений. Вы должны быть поэтому максимально общительны. И с женщинами, проживающими в гостинице, и с мужчинами. Возможно, вам удастся познакомиться с господином Шардоном. Это позволило бы вам наблюдать за ним открыто, а не украдкой, что он быстро заметит. Так или иначе, в отеле он будет у вас на виду. Главное, что вам надлежит выяснить, — нет ли у мсье Шардона сообщников. Я не думаю, что, выполняя такое задание, он действует в одиночку. У него должны быть помощники. Запоминайте всех, с кем он соприкасается в отеле, не исключая прислуги, присмотритесь к этим людям, прислушайтесь к разговорам. За пределами гостиницы наблюдение возьмут на себя другие наши люди. Они выследят места явок и связных, если таковые имеются. О ваших наблюдениях будете докладывать мне по телефону ежевечерне в двадцать два часа, не считая экстренных сообщений, которые вы обязаны доводить до моего сведения немедленно, отыскав меня, где бы я ни находился. На сегодня это все. У вас есть ко мне вопросы? Отлично… Желаю успеха, и поезжайте! А мне еще предстоит срочная работа.