Читаем без скачивания Фельдмаршал Кутозов. Мифы и факты - Николай Троицкий

Генерал от кавалерии граф Петр Алексеевич фон дер Пален по своему влиянию и могуществу был тогда фактически вторым лицом в государстве. Он и возглавил заговор против первого лица, вполне ему доверявшего. Причины заговора, как внутренние, так и внешние, были очевидны уже для современников. Заговор — типично дворцовый. Устроили его дворянские верхи. Для них Павел I был нетерпим не только и даже не столько потому, что он мог непредсказуемо, под горячую руку, арестовать, сослать, разжаловать, унизить любого из них, отчего они и жили тогда «как во время холеры, прожили день — и слава Богу!»[207] В конце концов, для многих из них царь часто менял гнев на милость. Но почти все они отвергали самый курс политики Павла — и внутренней, и внешней.

Внутри страны дворянская оппозиция была против любых послаблений крестьянству, вроде указа 1797 г. о трехдневной (не более) барщине, и, особенно, против ограничений ее собственных вольностей, против «разжалования» (как выразился Н.Я. Эйдельман) екатерининской Жалованной грамоты дворянству 1785 г. Грамота одаривала дворян 92 привилегиями, с которыми Павел мало считался, объявив: «Дворянин в России — лишь тот, с кем я говорю и пока я с ним говорю». Во внешней же политике совсем не устраивал дворян разрыв с Англией и тем более союз с Францией, которая, как «исчадие революции», подавляющему большинству из них, естественно, была ненавистна.

В заговоре приняли участие с десяток генералов и полсотни офицеров из самых привилегированных гвардейских полков[208]. Главными, наряду с Паленом, заговорщиками были генерал-лейтенант барон А.А. Беннигсен и бывший фаворит Екатерины II светлейший князь Платон Зубов с братьями графами Валерианом и Николаем, а также будущие генерал-адъютанты Александра I князь П.М. Волконский и Ф.П. Уваров. Полагают, что субсидировал заговорщиков английский посол Ч. Уитворт, который поддерживал сношения с ними через свою любовницу, молодую генеральскую вдову и светскую львицу О.А. Жеребцову (родную сестру Зубовых).

Весь заговор был затеян в пользу наследника престола Великого князя Александра Павловича и в расчете на его согласие. Граф Пален, рискуя собой, откровенно рассказал Александру о намерении заговорщиков низложить его отца. Александр дал согласие и просил только не убивать Павла. Пален обещал это, хотя не верил сам и считал, что Александр Павлович тоже не верит в такую возможность: уж слишком суровым был нрав Павла I, чтобы можно было заставить его, не убивая, отказаться от власти.

Итак, к февралю 1801 г. заговор против Павла I созрел. Помогала заговорщикам сама атмосфера в Михайловском замке, где с 1 февраля пребывали семья Императора и двор. Она была для Павла зловещей. Ф.В. Ростопчин, возможно не без преувеличения, обрисовал ее такими словами: «Великий князь Александр ненавидит отца; Великий князь Константин его боится; дочери, воспитанные матерью, смотрят на него с отвращением, и все это улыбается ему и желало бы видеть его обращенным в прах».

Как же вел себя при дворе в такой атмосфере М.И. Кутузов? Имел ли он какое-либо отношение к заговору против Павла I, и если имел, то какое? Есть версия о том, что Михаил Илларионович «как злостный масон играл видную роль в убийстве Павла, знал об этом убийстве и помогал убийцам — как лично сам, так и его жена и дочь»[209]. Из всего, что здесь сказано, верно только одно: Кутузов был масоном. По совокупности данных о нем, он еще в 1777 г., будучи за границей, вступил в ложу Братства (Ордена) Вольных Каменщиков в Регенсбурге, затем был принят в ложи Франкфурта и Берлина, а по возвращении в Россию с 1783 г. стал членом еще нескольких масонских лож, включая шведский союз «Духовных рыцарей», где «проник в тайны высоких степеней» и получил «орденское знамя „Зеленеющий лавр“»[210]. Однако ни В.Ф. Иванов, ни другие авторы не приводят ни одного доказательства не только «видной роли» Кутузова в заговоре против Павла I или хотя бы его причастности к заговору, но и вообще какого бы то ни было влияния масонства на его служебную карьеру.

Факты свидетельствуют, что к началу 1801 г. Кутузов входил в узкий круг ближайших к Павлу I лиц. С января 1801 г. он регулярно приглашался на обеды к Императору в числе строго избранных гостей[211]. В последний день жизни Павла Петровича, 11 марта 1801 г., Кутузов у него и пообедал и поужинал, став, в итоге, единственным — не из царской семьи — лицом, проведшим последние вечера и с Екатериной II (перед смертью ее) и с Павлом I (за полтора часа до его убийства). Сохранились рассказы самого Кутузова о вечере 11 марта в пересказе И.М. Муравьева-Апостола и графа А.Ф. Ланжерона.

Иван Матвеевич Муравьев-Апостол (1762–1851) — тайный советник, почетный член Академии наук, литератор (прозаик, поэт, переводчик) и дипломат, отец трех будущих декабристов — при Екатерине II был воспитателем Великих князей Александра и Константина, при Павле I — вице-президентом Иностранной коллегии, а при Александре I — послом в Мадриде. По свидетельству его старшего сына Матвея, Кутузов «всю свою жизнь был в дружеских отношениях» с Иваном Матвеевичем[212] и, вероятно, рассказывал ему, а тот — сыну, о пережитом 11 марта 1801 г. Что касается генерала от инфантерии графа А.Ф. Ланжерона (эмигранта из Франции на русской службе, героя войн России с Наполеоном 1805–1814 гг., ближайшего помощника Кутузова в турецкой кампании 1811–1812 гг.), то он сам слышал от Михаила Илларионовича и записал его рассказ об 11 марта. При этом Ланжерон с уверенностью констатировал: «Кутузов не был посвящен в заговор»[213].

Вот, в передаче Ланжерона, рассказ Кутузова: «Мы ужинали вместе с Императором. Нас было 20 человек за столом[214]. Государь был очень весел и много шутил с моей старшей дочерью (Прасковьей Михайловной. — Н.Т.), которая в качестве фрейлины присутствовала за ужином и сидела против Императора. После ужина он говорил со мною…» О чем говорил Павел I с Кутузовым, поведали нам и Ланжерон, и Муравьев-Апостол. «Вот как Кутузов мне рассказывал, — читаем у Ланжерона. — „После ужина Император взглянул на себя в зеркало, имевшее недостаток и делавшее лица кривыми. Он посмеялся над этим и сказал мне: „Посмотрите, какое смешное зеркало, я вижу себя в нем с шеей на сторону“. Это было за полтора часа до его кончины“».

Другую, столь же зловещую подробность предсмертного разговора Павла I с Кутузовым запомнил Муравьев-Апостол: «Наконец, между ними разговор зашел о смерти. „На тот свет иттить — не котомки шить“, — были прощальными словами Павла I Кутузову»[215]. В связи с этой подробностью Н.Я. Эйдельман очень выразительно представил Кутузова заговорщиком: «Беседа была о смерти. Павел предчувствовал. Кутузов знал. После разговора царь отправился к себе — „на тот свет иттить“, а Кутузов пошел играть в карты с генералом Кологривовым, который сохранял верность Императору. Ночью, посреди партии, Кутузов открыл часы, понял, что дело сделано, и объявил Кологривова арестованным»[216].

Здесь Натан Яковлевич ошибся. Он отнес к Михаилу Илларионовичу воспоминание Н.А. Саблукова о другом Кутузове. То был генерал-майор Павел Васильевич Голенищев-Кутузов (дальний родственник Михаила Илларионовича, впоследствии тоже крупный сановник, генерал-адъютант, петербургский генерал-губернатор, граф), который ни на обедах, ни на ужинах у Павла I никогда не бывал. Он действительно участвовал в заговоре против Павла и в ночь цареубийства именно он арестовал своего начальника, генерал-лейтенанта Андрея Семеновича Кологривова[217].

Случилась за ужином у Павла ІІІ марта еще одна сцена, подспудно жуткий смысл которой могли осознать только заговорщики (из всех присутствовавших на ужине — лишь Великий князь Александр Павлович). В какой-то момент за столом Александр чихнул, и Павел ласково сказал ему: «За исполнение всех ваших желаний!» Можно представить себе, как при этом содрогнулся цесаревич, уже знавший, судя по ряду источников, о намеченном именно на ту ночь низложении царя с риском (фактически стопроцентным) его убийства…

А вот Кутузов такое пожелание отца сыну мог воспринять просто как само собой разумеющееся. Он отбыл к себе после ужина, простившись с Государем — лживым, здоровым и веселым. По всей вероятности, он и спал в ту ночь спокойно.

Проснулся же Михаил Илларионович наутро 12 марта уже в новое царствование, где ждали его и обидные падения, и наивысший взлет, и посмертная слава.

3. Взлеты и падения. Кутузов при Александре I

Император Павел I в полночь с 11-го на 12 марта 1801 г. был убит придворными заговорщиками[218], разделив таким образом участь своего отца Петра III, тоже убитого в результате заговора за 40 лет перед тем. Так был содеян шестой, с 1725 г., и последний в России дворцовый переворот. Он завершил собою историю российской государственности XVIII в., определяемой, по словам маркиза А. де Кюстина, как «абсолютная монархия, умеряемая убийством»[219].