Читаем без скачивания Во власти греха - Мэри Влад

– Валэри, – Джозеф расслаблено откидывается в кресле и хлопает себя по коленям. – Иди сюда.

Жаль, нельзя убивать глазами. Наше немое сражение длится меньше минуты, но этого хватает, чтобы мысленно высказать ему всё, что я о нём думаю.

Хочется показать этому наглецу средний палец и уйти, но второго шанса не будет. Они немало выпили. Возможно, сейчас удастся что-то разузнать. Демонстративно прохожу мимо него, пододвигаю третье кресло, сажусь между ними. Ощущение, что с пятой точки заживо сдирают кожу, но я даже не морщусь. Ни к чему показывать свою слабость.

– Ну и? – смотрю сначала на Томаса, потом на Джозефа. – Что ж за опасность такая меня подстерегает за этими стенами? Как по мне, так всё зло собралось именно здесь. А вы двое – предводители ада.

– А ты не знаешь? – Джозеф внимательно изучает моё лицо.

– Знаю лишь, что стала пленницей озабоченного мужика с комплексом бога.

– Сказал же: в ярости, – Томас хмыкает, подливает себе ещё.

Он в кои-то веки разговорчивый. Значит, нацелюсь на него. Разворачиваю корпус в его сторону, изображаю подобие улыбки.

– Может, ты меня просветишь, Томас?

– Насчёт того, что тебя хотят грохнуть те, кто расправился с твоими родителями? Нет, не просвещу. Слишком много подробностей. Языком шевелить лень. Джо, покажи ей.

Перевожу взгляд на Джозефа. Он хмурится. Явно не в восторге от того, что сказал Томас. Секунда, две, три – и Джозеф встаёт. Открывает ящик, достаёт толстую папку, протягивает мне.

– Предупреждаю, Валэри, – Джозеф смотрит мне в глаза, словно пытаясь достучаться до потаённых глубин моего сознания. Но его взгляд не добрый. – Правда бывает болезненна.

Он прав.

Всю жизнь я думала, что меня сдали в приют непутёвые родители. Возможно, наркоманы или ещё какие отбросы общества. Мне даже и в голову не приходило, что мои родители мертвы. Убиты самым зверским образом. Фотографии их обгоревших тел не раскрывают всей сути, но есть реальные отчёты судмедэкспертов, рапорты с места преступления.

Разумеется, делу не дали ход. Всё замяли сразу же. Представили общественности как несчастный случай. «Неисправность проводки» – вот какова официальная версия причины пожара.

Люди, заказавшие расправу над моими родителями – настоящие звери. Здесь есть их фотографии и имена. Один связан с политикой, двое других – крупные бизнесмены. Все трое – известные, публичные, влиятельные личности. Занимаются благотворительностью, отлично играют на публику. Их уважают и поддерживают, ими восхищаются.

На деле они – монстры, которые убили моих родителей, а теперь устроили на меня охоту.

За мной уже давно следили, а я не придавала значения тому, что часто вижу чёрную машину. Мало ли в Лондоне чёрных автомобилей? Конечно, много. Но это был один и тот же автомобиль. Только сейчас я это понимаю.

Какая я была невнимательная, неосторожная. Сконцентрировалась лишь на карьере, всё остальное ускользало из фокуса внимания молниеносно. Я даже мысли не допускала, что со мной может случиться что-то плохое. Жила и жила себе, наслаждалась своими достижениями, смотрела вверх и вперёд, а не по сторонам. И уж точно не оглядывалась назад.

Да, правда бывает болезненна.

Папка соскальзывает с колен. Не успеваю её удержать, и она с грохотом падает на пол.

– Валэри, – Томас подаётся мне навстречу. – Ты в порядке?

– Можно воды? – собственный голос звенит в ушах.

Смотрю на Джозефа, а он смотрит на меня. Холодно. Отстранённо. Нахмурившись.

Если он запер меня здесь, чтобы обезопасить, то почему не рассказал всё сразу? Почему сейчас он сам выглядит как человек, который хочет меня убить? Можно ли доверять ему? Можно ли доверять тому, кто открыто признался мне в том, что сам не раз переступал через закон? Столько вопросов, а ответов – нет.

Вода не помогает, мне всё ещё нехорошо, но, по крайней мере, жажду я утолила. Томас забирает стакан у меня из рук.

– Я пойду спать. Доброй ночи, Валэри.

– Ты живёшь здесь?

– Нет, но этот говнюк выделил мне комнату. Он часто эксплуатирует меня во внеурочное время.

Томас подмигивает мне, затем выходит из кабинета. Не такой уж он и плохой. Наверное. Валэри, ты с ума сошла?! Этот тип, возможно, убивает по приказу. Джозеф же не говорил, что конкретно Томас для него делал и делает.

– Почему ты не рассказал мне?

– Я и сейчас не хотел, – отвечает Джозеф после долгой паузы. – Ты не готова.

– Не тебе решать. Это моя жизнь, я имела право знать. А ты просто запер меня здесь.

– Для твоего же блага.

– Джо, мне тридцать один год. Думаешь, я сама не разберусь, что для меня лучше? Завтра же еду домой. И ты не удержишь меня здесь. Хватит с меня!

– Никуда ты не поедешь. Успокойся.

Когда говорят «успокойся», хочется разнести всё к чертям.

Вскакиваю на ноги, хватаю пепельницу и швыряю её в стену. Покрываю Джозефа матом, высказываю всё, что думаю о нём, а он… стоит, сложив руки на груди, и спокойно наблюдает за мной.

Хочется задеть его побольнее, ударить, сделать хоть что-то, что причинит ему хотя бы толику того, через что он заставил меня пройти. Но об него всё как об стенку горох.

Силы заканчиваются, голос садится, а результата – ноль. Мои потуги вывести его из себя до того жалкие, что от злости и досады начинаю сметать всё, что попадается под руку.

Всё летит на пол, в стены, в Джозефа, но безрезультатно. И только когда я хватаю со стола рамку с фотографией, Джозеф отмирает. Резко вырывает рамку у меня из рук, ставит её на место, скручивает меня, подхватывает на руки и несёт. Мои крики наверняка слышит весь дом.

Джозеф заносит меня в спальню, укладывает на постель, ложится рядом, прижимает меня спиной к себе и крепко обнимает.

– Шшш, – шепчет он мне в ухо. – Я же говорил: правда бывает болезненна. Но боль пройдёт, Валэри. Всё пройдёт. Я всё улажу. Скоро.

– И отпустишь меня? – хриплю срывающимся голосом.

– Нет, Валэри. Теперь уже нет.