Читаем без скачивания Шлейф сандала - Анна (Нюша) Порохня
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я чувствовала на себе взгляды Мамуки и Давида. Они с любопытством наблюдали за мной, но какого-то особого интереса у «Султана» к своей персоне я не замечала. В их глазах я скорее была странной.
Нет, а почему он должен обращать на меня внимание как на женщину? Мелкая, худенькая, да еще и с ребенком. К тому же несу что попало и улыбаюсь невпопад… Это другое время, здесь свои нормы, свои законы. Он офицер, а значит, дворянин. На фига ему баба в телеге? И вообще, сейчас не время думать о таких вещах.
- Проблем выше крыши, а ты о мужиках! – прошептала я, отходя от бандитов и направляясь к своим. – Лучше ребенком займись.
Ночь прошла спокойно. Мужчины спали у костра, а мы устроились с Прасковьей и Танечкой в телеге. Полночи я вертелась, не в силах заснуть. Хотелось уже доехать хоть куда-нибудь. Помыться, лечь в нормальную кровать и начинать уже устраивать свою новую жизнь.
Выехали мы рано утром. Осторожно подвинув Прасковью ближе к передку, мужчины уложили головорезов с самого края. Мы же с Акулиной сели рядом с Селиваном.
Постоялый двор в мои планы никак не входил, но если я начну отказываться, то у мужчин точно возникнут вопросы. Что ж, будем надеяться, что все обойдется.
Но оказалось, что Давид не собирался селить нас в постоялом дворе. Они с Мамукой передали хозяину придорожного заведения раненых бандитов, предупредив, что обязательно пришлют полицейских, и вернулись к нам.
- Остановимся в хорошем трактире. Там тоже сдают комнаты. Приличной сударыне нечего делать в этих «авгиевых конюшнях», - сказал «Султан». – Он находится неподалеку. У вас в Москве родственники?
- Да, дядюшка мужа, - ответила я, надеясь, что он не станет углубляться в мои родственные связи.
- Мы доставим вас прямо к его дому. Я в ответе за вас. Где живет ваш дядюшка?
Где? Ну, вот где он живет?!
- Елена Федоровна, Газетный переулок, будто бы? Или я путаю чего-то? – подала из телеги Прасковья. – Совсем памяти нет…
- Не путаешь. Именно там он и живет, - я облегченно выдохнула. Прасковья тоже оказалась смышленой бабой. А главное, терпеливой. Она ни разу не пожаловалась на боль или дискомфорт, и стоически терпела все невзгоды.
Глава 13
Когда мы, наконец, подъехали к трактиру и остановились в нескольких десятках метров от него, Давид сказал:
- Сударыня, как вы понимаете, женщины посещают такие места крайне редко. Поэтому я сейчас договорюсь с хозяином, чтобы вас провели через черный ход. Вы уж простите меня, но в данной ситуации предложить вам что-то лучше я, увы, не имею возможности. По крайней мере, здесь вы сможет по-человечески отдохнуть.
- Благодарю вас, - искренне ответила я, мимоходом узнав еще одну интересную вещь. Оказывается, женщины трактиры не посещали. Приличные женщины.
- Мы и сами останавливаемся здесь, чтобы перекусить, не более. Для этого нам выделяют отдельный кабинет, потому что дворянам тоже нежелательно появляться в подобных заведениях, - мужчина склонил свою красивую голову. – Еще раз прошу извинить нас.
Ишь, как оно… Теперь нужно быть очень внимательной ко всему. По незнанию можно попасть в неприятную ситуацию. Правила приличия должны соблюдаться, иначе можно прослыть неприличной девицей.
Но, зная себя, я была на сто процентов уверена, что влипну в какую-нибудь историю не раз.
Мужчины ушли, и Акулина сразу же прицепилась к Прасковье.
- А что дядюшка? Правда, что ль, у него норов поганый?
- Ой, поганый… - закивала женщина. – Слышала я, как хозяин рассказывал, что Тимофей Яковлевич этот жадный да склочный. Когда супруга его померла, он даже не позволил в новую сорочку ее обрядить! Так в старой и схоронили!
- Да ты что?! – испуганно воскликнула Акулина. – Смертную одежу ведь шить надо по правилам… суровыми нитками, да без узлов. На живую нитку! И непременно иголкой от себя, а то покойник кого-то из семьи за собой утащит!
- Вот так вот, - тяжело вздохнула Прасковья. – Не знаю, как мы жить там будем. Как встретят нас, приютят ли?
- А чем он занимается? – спросила я, внимательно слушая их разговор. Придется еще и дядюшку на место ставить. Эх, покой нам только снится.
- Паликмахер! – фыркнула Прасковья. – У него цирюльня своя. Но теперь он так назваться придумал, чтобы от хранцузов не отставать. Паликмахер, чтоб тебя… Словно это дело великой важности, мужикам бороды стричь! Тьфу!
- Как же мы там жить станем? – Акулина приуныла. – С таким-то дядюшкой?
- Не переживай, нормально мы жить будем, - успокоила я ее. – Со мной не пропадете.
- Да я уж заметила… - девушка как-то странно взглянула на меня. – Никогда бы не поверила, скажи кто-нибудь, что вы, барышня, драться станете.
- Жизнь такая, Акулина. Или она тебя на лопатки, или ты ее, - изрекла я, жуя соломинку. – Так что не суетись.
Прасковья же смотрела на меня с уважением, видимо, мой рейтинг стремительно рос в ее глазах.
- Вот-вот, а раньше вы бы в обморок упали… - протянула девушка, не сводя с меня взгляда. – А тут бандитов не испугались. В драку полезли…
- Это после того, как я головой ударилась, - с серьезным лицом ответила я. – Видать, что-то в мозгу и перевернулось.
- Знатно я вам скажу перевернулось… Двоих скалечить, – Акулина скривилась. – Как вспомню, так вздрогну.
Не став дальше слушать ее, я слезла с телеги, взяла Танечку и пошла к высокой сосне, росшей неподалеку. Хотелось размять ноги.
«Женская сборная по вольной борьбе, возвращаясь домой, попала в поезд с дембелями. И взяла еще двенадцать медалей…», - вспомнилась мне шутка из КВН, и я тихо засмеялась. Пусть дядюшка только попробует меня строить, моментом приструню. Как Елена Федоровна Волкова я совершенно независимая женщина. Никто не заставит меня выходить замуж, никто не больше не запрет в холодной.
Малышка вела
