Читаем без скачивания Рак излечим - Михаил Кутушов

Если определение симметрии выбрано, то оно позволяет установить между изучаемыми объектами отношения эквивалентности. Все объекты делятся на классы. Все объекты, принадлежащие к одному и тому же классу, могут быть переведены друг в друга надлежаще выбранной операцией над симметрией. В то время как объекты, принадлежащие различным классам, ни одной операцией над симметрией друг в друга переведены быть не могут. Но если учесть, что здоровые клетки – неполносимметрические, то такой перевод возможен с помощью проводников, которыми в биологических системах являются белок в аллотропной фазе, вода, магнитные поля и УФ-фотоны. Перед нами стоит задача – определить лучшие из проводников, тем более что при лечении рака надо переводить кубическую симметрию в диссимметрию и в «золотое сечение».

Отметим влияние геометрии, чисел (в виде чисел Фибоначчи) золотого сечения, кристаллических классов, как на живое, так и неживое. И, как ни странно, живое в своем развитии вобрало все виды симметрии для решения внутренних дел и только несколько видов для огранки внешних форм. Что это, игра природы или закон, с которым мы не знакомы? Математически строгое представление о симметрии сформировалось сравнительно недавно – в ХIX веке. В трактовке известного немецкого математика Германа Вейля современное определение симметрии выглядит так: симметричным называется такой объект, который можно как-то изменять, получая в результате то же, с чего начали. Современное представление о симметрии предполагает неизменность объекта по отношению к каким-то преобразованиям, выполняемым над ним. Необходимо заметить, что в работах ведущих ученых имеется разночтение самих терминов «симметрия», «асимметрия», «антисимметрия» и «диссимметрия». В строгом понимании по Н.В. Тимофееву-Рессовскому и Ю.А. Урманцеву, «симметрия», упрощенно говоря, это строгая соразмерность в расположении чего-либо без малейших отклонений, «асимметрия» – полное отсутствие симметрии, «диссимметрия» – переходное состояние от симметрии к асимметрии, все промежуточные случаи отклонения от строгой симметрии. В этих терминах мы должны были бы говорить в нашей работе и о «флуктуирующей диссимметрии». Например, флуктуирующая симметрия, ее целесообразность в животном и растительном мире. Это не только отбор более симметричных и гармоничных особей, но и «выравнивание» особи относительно мировой линии. Смещение половины тела от нее вправо или влево больше допустимого ведет к вырождению породы… По этой линии самки ориентируются, кто будет их партнером в деле продолжения рода. Тот, кто ближе к «середине» и пропорционален, обречен на успех. Внешняя огранка – это отражение внутренней симметрии. Асимметрия и диссимметрия должны присутствовать в любом организме, но они должны быть гармоничными в пределах нормы.

Симметрия как таковая – это прерогатива математики и физики, но диссимметрия – биологии и физики. Геометрия теоретически решает пространственные задачи. Однако теория теорией, а решать, где же она переходит в реальность, материализуется, образует и формирует диссимметрию, необходимо, и как можно быстрее… Физики давно ищут место переходов симметрии в физике элементарных частиц. Интересной проблемой квантовой теории поля является включение в единую калибровочную схему и сильного взаимодействия («великое объединение»). Другим перспективным направлением объединения считается суперкалибровочная симметрия, или просто суперсимметрия. Предполагается, что вакуум является симметрией более высокого порядка, чем известные на сегодня виды симметрии. Нарушения симметрии, которые мы видим повсюду, не затрагивают динамическую симметрию вакуума. Динамическая симметрия вакуума не противоречит идее развития, потому что симметрия вакуума сохраняется и тогда, когда нарушаются другие виды симметрии.

В динамических системах процессы формообразования зависят от типа поведения системы, и от т. н. аттракторов. ГПК – это динамическая система с индивидуальными частотными характеристиками. Это система с обратной связью, то есть – она зациклена. Такие динамические системы могут иметь четыре типа поведения: состояние равновесия, периодическое движение, квазипериодическое и хаотическое движение. Этим типам решений соответствуют аттракторы системы в виде устойчивого равновесия, предельного цикла, квазипериодического аттрактора (p-мерного тора) и хаотического (или странного) аттрактора. Важным является то, что простейшие типы квазипериодических и хаотических аттракторов могут реализовываться в динамических системах с размерностью фазового пространства не менее трех. Эти данные указывают нам направление поиска истоков и механизмы сохранения диссимметриии в живом веществе.

Недавно появились работы, посвященные биологической симметрии, но ни математики, ни биологи не указывают, как формируются симметрия и диссимметрия на физическом уровне, какие физические факторы и законы движут ими, где места переходов симметрии в реальность, материю.

Симметрия предметов и ландшафта влияет на людей, и фэн-шуй не даром существует на белом свете уже несколько веков… Симметрия – это порождение квантового, очень странного мира. Это доказывает игра под названием «невозможное ожерелье». Каждая четная бусина зеленого цвета, нечетная красного и, что интересно, первая и последняя бусина всегда оказываются одинакового цвета. На плоскости можно изобразить и так называемые «невозможные» фигуры. Все это разные проявления одного и того же явления… Объяснение этим феноменам можно найти в геометродинамике и, надо полагать, в квантовой физике. Симметрия и асимметрия в семье порождает различные заболевания, в том числе рак, и это в тибетской медицине не вызывает сомнений. Тибетские врачи всегда лечат мужа и жену одновременно. Симметрию мы видим, щупаем, нюхаем, но точно определить, что это такое, пока не можем. Она дискретна (прерывиста) – то появляется, то исчезает в одном и том же объекте на разных уровнях. Возьмем, к примеру, хиральную – самую «сильную» симметрию в живых организмах. На уровне всего организма мы ее видим: есть правая и левая половины тела. Например, на уровне тканей она исчезает; мы не сможем определить из правой или левой ноги кусочек ткани. На уровне органов и клеток она появляется в «смазанном» виде, проявляя себя точно таким же «смутным» образом и на уровне систем. Симметрия почти «смазана» в аллотропной фазе протеинов, но в твердокристаллическом состоянии вновь проявляется отчетливо. То, как симметрия проявляет себя на разных уровнях организма, указывает нам, на каком уровне искать причину рака (рис. 1).

Рис. 1. Дискретное проявление хиральной симметрии.

1 – первичная структура белка; 2 – вторичная структура белка; 3 – третичная; 4 – глобулы; 5 – клетка; 6 – ткани; 7 – органы; 8 – организм.

Поэтому точнее будет сказать топологически, где отсутствует симметрия, и структурно, где нарушена диссимметрия, там появляется рак…

Симметрия связана с понятием середины и целого. В древнегреческой философии и искусстве понятие «середины, центра связано с представлением о цельности бытия». Середина – «избегание крайностей» (Аристотель) – отражает принцип уравновешенности. «Везде грек видел нечто цельное. А это и значит, что он, прежде всего, фиксировал центр наблюдаемого или постороннего предмета… Без понятия „середины“ немыслимо античное учение о пропорциях, мере, симметрии или гармонии». По всему выходит, что «середина» – это какая-то физическая сущность, не определяемая приборами, но видимая воочию. Это, конечно, парадокс. Если вспомнить, что устойчивость любому явлению передает только одно – периодизм, то «середина» – это настойчивое повторение одного и того же процесса, или материализация «центра» некоего фрактала этого явления. Надо полагать, вокруг «середины» всегда располагаются невидимые части фрактала, недостаточно повторяемые, но объективно существующие (что мы и обнаруживаем в виде «ауры»), которые существуют в виде полей… Создается такое впечатление, что физические законы в геометрии не действуют. Но значит ли это, что законы геометрии являются матрицей для физического, видимого мира? Вероятнее всего – да. В космологии – эволюция топологических дефектов Вселенной (Yurke, 1992) хорошо описывается фрактальной моделью – кластеризацией материи (Lucchin, 1985).

Как известно, чудо фрактальной геометрии заключается в том, что чрезвычайно сложные формы могут получаться в результате простых процессов генерирования. Еще один сюрприз преподносит нам учение о динамических системах: простые, детерминированные уравнения могут порождать такой хаос, при котором система никогда не возвращается в стабильное состояние. Часто такие системы ведут себя вполне нормально и до некоторого определенного значения ключевого параметра, потом происходит имеющий две возможности дальнейшего развития, потом четыре и, наконец, хаотический набор возможностей. Не кажется ли Вам, что эти переходы очень напоминают деление белка и изолецитального яйца, но в укороченном варианте?! Однако все живое имеет нехаотический, а вполне закономерный набор возможностей развития. Если учесть, что живой организм – это единый фрактал, то многое становится на свои места. Во-первых, математическое выражение превращается во фракталы, а они, в свою очередь, – в симметрию. Во-вторых, после следующей итерации эстафету подхватывает более «округлая» биологическая симметрия, которая сохраняет все предыдущие геометрические составляющие. Сложность рождается из простоты. Фракталы придают структуру и красоту хаосу. Поэтому нелинейность и фрактальность являются геометрией хаоса, а симметрия – геометрией порядка.