Читаем без скачивания Дорогу открывали саперы - Иван Галицкий

Для прикрытия Москвы с фронта и флангов сооружался почти сплошной лесной завал шириной 50–500 м и общим протяжением 1500 км. Пояс проходил через Ярославскую, Ивановскую, Московскую и Рязанскую области. На оборонительных рубежах было отрыто до 600 км противотанковых рвов и эскарпов. Установлено 24 135 металлических противотанковых ежей, сооружено 1000 казематированных железобетонных фортсооружений, 1428 артиллерийских и пулеметных [47] дотов и дзотов, 209 км проволочных заграждений, 9, 1 км баррикад, тысячи пулеметных площадок, окопов.

Ставка и командование фронтов высоко оценили действия инженерных войск в битве под Москвой. 11 саперным батальонам и другим специальным инженерным частям было присвоено звание гвардейских, тысячи воинов-саперов были награждены правительственными наградами.

Прочитав справку, я подписал ее у генерала Котляра, отправил в Генштаб и занялся другими делами.

Шло формирование новых инженерных частей и отправка их на фронт. За всем этим ГВИУ должно было следить, направлять деятельность инженерных войск, контролировать, помогать, словом, работать приходилось не покладая рук. Почти все время командиры и генералы проводили в управлении, урывая несколько часов для сна.

Прошло около двух недель после моего возвращения в штаб инженерных войск. И вот 20 декабря вечером раздался звонок из Генштаба. Было приказано отправиться в Севастополь. Обстановка там очень напряженная. Необходимо в трехдневный срок создать оперативную инженерную группу и отбыть на помощь Приморской армии. Заказать эшелон и ехать до Новороссийска поездом, а дальше — морем.

О полученном задании я тотчас доложил генералу Котляру. Приказ есть приказ, и генерал Котляр предложил, не теряя времени, составить заявку на получение инженерного имущества и средств минновзрывных заграждений. Он разрешил взять с собой полковника Е. В. Леошеню в качестве заместителя и начальника штаба ОИГ. Через полчаса полковник Леошеня был у меня в кабинете. Мы посоветовались с ним относительно укомплектования группы. Решили подобрать 50 курсантов выпускного курса Московского военно-инженерного училища и 10 слушателей курсов усовершенствования командного состава инженерных войск, по возможности участников битвы под Москвой. В штаб группы включили майора Л. А. Давида, воентехника 2 ранга И. К. Калабина, лейтенанта В. И. Кириллова, воентехника П. С. Деминова. Из минновзрывных средств брали: 20 тыс, противотанковых, 25 тыс. противопехотных мин, 200 т взрывчатых веществ и 500 пакетов малозаметных препятствий (МЗП), два вагона ломов, киркомотыг, кувалд, саперных лопат, топоров (для работы в скальных грунтах).

24 декабря утром наш загруженный всем необходимым «огненный эшелон», как в шутку мы его называли, отправился к месту назначения. Личному составу мы объявили, куда и зачем едем. Задание все восприняли с энтузиазмом. [48]

Группа горела желанием всеми силами помочь героям-севастопольцам.

Наш эшелон шел со скоростью экспресса, что было вызвано двумя факторами: первое — срочность нашего прибытия в Новороссийск и далее морем в Севастополь, установленная Генштабом, и второе — мы везли с собой до 500 т разных взрывчатых веществ, включая мины. Железнодорожники хорошо понимали, что наш эшелон является мощной сухопутной торпедой на колесах. Поэтому они с особым усердием гнали его вперед, почти не задерживая на станциях, которые в те дни подвергались ударам вражеской авиации. А наш эшелон шел по железной дороге неподалеку от линии фронта, в основном параллельно ей.

Мы с Е. В. Леошеней разместились в одном купе. Поскольку времени свободного было много, я предложил по карте изучить характер местности, прилегающей к Севастополю. Это облегчит и ускорит начало работ по минированию, как только мы прибудем туда. Одновременно майору Давиду было поручено организовать с личным составом занятия по технике и тактике минирования в горных условиях местности и по изучению материальной части.

Развернув на столе карту крупного масштаба, мы склонились над ней. Местность под Севастополем сильно пересеченная. С севера город прикрывается Мекензиевыми горами и Северной бухтой Черного моря. Они представляют собой мощную естественную преграду для наступающего врага, безусловно, при надежной их обороне. На востоке от Севастополя, начиная с Северной бухты и до Балаклавы, в южном направлении идет широкая Инкерманская долина. С запада эта долина прикрывается крутыми скатами Сапун-горы, а с востока грядой гор: Сахарная Головка, Итальянское кладбище, Балаклава.

Напрашивался вывод, что наиболее танкоопасное направление — от Мекензиевых гор к Северной бухте и Инкерманской долине. Именно со стороны этих гор фашисты и штурмуют Севастополь. В случае захвата высот гитлеровцы выходят вплотную к Северной бухте, а отсюда как на ладони хорошо видны вся северная часть города и Южная бухта с выходом из нее в Черное море, стоянка боевых кораблей, просматривается и Инкерманская долина. Вражеские войска могут форсировать Северную бухту и одновременно ударом через Инкерманскую долину в обход с юго-востока овладеть Севастополем.

В целом условия местности в районе города благоприятствуют обороне и эффективному применению минно-взрывных [49] заграждений, Но окончательное решение, где и как минировать, надо принимать на месте с учетом реально сложившейся обстановки. Предварительное наше мнение было таково: главное направление применения минновзрывных заграждений — северная сторона Мекензиевых гор.

Когда мы освободились, я поручил полковнику Леошене провести беседу с личным составом группы, ознакомить его с районом Севастополя и окружающей его местностью, районом, где предстояло нам действовать. Евгений Варфоломеевич пошел выполнять поручение. Глядя ему вслед, подумал: повезло мне в том, что судьба свела меня с хорошим во всех отношениях человеком и отличным специалистом. Вся жизнь Евгения Варфоломеевича связана с Красной Армией, в которую он вступил добровольцем. Леошеня. храбро сражался на фронтах гражданской войны. В 1931 году с должности командира понтонного батальона поступил в Военную академию имени М. В. Фрунзе и остался на преподавательской работе на военно-инженерной кафедре. Эту кафедру возглавлял тогда Д. М. Карбышев. В Леошене он увидел способного, трудолюбивого и хорошо знающего инженерное дело человека. Всемерно помогая ему в творческом росте, опирался на него в своей работе. Леошеня был правой рукой Карбышева, и, когда Дмитрий Михайлович уходил в Академию Генерального штаба, он своим преемником на кафедру рекомендовал Леошеню, который полностью оправдал его доверие и надежды.