Читаем без скачивания Слуги Темного Властелина - Р. Скотт Бэккер

Гнозис делает их из просто дураков богатыми дураками.

В конце концов кавалькада миновала огромные ворота, проехала через внешние сады Дворцового района и очутилась у подножия Андиаминских Высот. Однако ожидаемого облегчения Ахкеймион не испытал.

– Прибыли, колдун, – коротко бросил Икурей Конфас, спешиваясь с непринужденностью человека, выросшего в седле. – Ступай за мной.

Конфас проводил его к окованным железом дверям, находившимся где-то на периферии огромного здания. Сам дворец с его мраморными колоннами, слабо светящимися в сиянии бесчисленных факелов, взбирался наверх, на вздымающуюся перед ними гору. Конфас громко постучал в дверь, и ее распахнули двое эотских гвардейцев. За спинами у них открылся длинный коридор, освещенный свечами. Однако вел он не наверх, а куда-то в глубь горы.

Конфас, не оглядываясь, вошел внутрь, но, видя, что Ахкеймион не спешит последовать за ним, остановился.

– Если ты опасаешься, что этот коридор ведет в императорские темницы, – сказал он с паскудной улыбочкой, – то можешь не сомневаться: именно туда он и ведет.

В свете свечей ярко вспыхнули замысловатые узоры на его нагруднике: солнца Нансурии. Ахкеймион знал, что где-то под этим нагрудником спрятана хора. Большинство знатных людей носят хоры, талисманы, оберегающие от колдовства. Однако Ахкеймиону не обязательно было догадываться о том, что у Конфаса есть хора – он и без того чувствовал: она есть.

– Я так и предполагал, – ответил он, стоя на пороге. – Думается мне, наступило время, когда вам следует объяснить, зачем я здесь.

– Эти мне колдуны Завета! – печально вздохнул Конфас – Вы, как и все скряги, уверены, будто все только и охотятся за вашим сокровищем. Уж не думаешь ли ты, колдун, будто я настолько глуп, чтобы на виду у всех врываться в лагерь Пройаса лишь затем, чтобы похитить тебя?

– Вы принадлежите к дому Икуреев. Не кажется ли вам, что это само по себе достаточный повод для беспокойства?

Конфас некоторое время разглядывал его взглядом опытного откупщика и под конец, по всей видимости, пришел к выводу, что Ахкеймиона насмешкой не возьмешь и знатностью не запугаешь.

– Ну ладно, – коротко сказал он. – Мы обнаружили среди своих придворных шпиона. И ты нужен императору, чтобы подтвердить, что колдовство здесь ни при чем.

– Вы не доверяете Имперскому Сайку?

– Имперскому Сайку никто не доверяет.

– Понятно. А наемники, мисунсаи, – почему бы не позвать одного из них?

Конфас вновь улыбнулся снисходительно – более чем снисходительно. Ахкеймион повидал немало подобных улыбочек, но они всегда казались какими-то назойливыми, загрязненными мелким отчаянием. В этой улыбке ничего назойливого не было. В свете свечей сверкнули ровные белые зубы. Хищные зубы.

– Этот шпион, колдун, весьма необычен. Возможно, он окажется не по плечу их ограниченным способностям.

Ахкеймион кивнул. Да, мисунсаи действительно «ограниченны». Корыстные души наемников редко бывают одаренными. Но что такое для императора послать за колдуном Завета, не доверяя не только собственным магам, но и наемникам… «Они в ужасе, – понял Ахкеймион. – Икуреи перепуганы насмерть». Ахкеймион пристально вгляделся в императорского племянника, ища каких-либо признаков обмана. Не нашел – и, успокоившись, перешагнул порог. Однако поморщился, когда дверь у него за спиной со скрежетом затворилась.

Стены коридора стремительно проносились мимо – Конфас шагал вперед размашисто, по-военному. Ахкеймион буквально кожей чувствовал, как над ним громоздится махина Андиаминских Высот. Интересно, сколько людей прошли этим коридором и никогда не вернулись обратно?

Конфас внезапно, без предупреждения сказал:

– Вот ты ведь друг Нерсея Пройаса, да? Скажи мне: что тебе известно об Анасуримборе Келлхусе? О том, который называет себя князем Атритау?

У Ахкеймиона перехватило дыхание, он сбился с ноги и не сразу догнал Пройаса.

«Неужели в этом каким-то образом замешан Келлхус?» Что ему сказать? Что он боится, как бы этот человек не оказался предвестником второго Армагеддона? «Не говори ему ничего!»

– А почему вы спрашиваете?

– Ты, без сомнения, слышал об исходе встречи императора с Великими Именами. Таким исходом мы в немалой степени обязаны ловкому вмешательству этого человека.

– Вы хотите сказать, его мудрости?

Лицо главнокомандующего на миг исказилось от гнева. Он похлопал себя по груди, между ключиц – именно там, где висела его хора. Этот жест каким-то образом успокоил Конфаса – видимо, напомнил ему о том, что Ахкеймиона тоже можно убить.

– Я задал тебе простейший вопрос!

Ахкеймион про себя подумал, что этот вопрос никак нельзя назвать простейшим. Что ему известно о Келлхусе? Да почти ничего. Если не считать того, что этот человек внушает ему благоговение, а мысль о том, кем он может оказаться, внушает ужас. Вернувшийся Анасуримбор…

– Имеет ли это какое-то отношение к вашему «необычному шпиону»?

Конфас остановился как вкопанный и уставился на Ахкеймиона в упор. То ли этот вопрос почему-либо показался ему идиотским, то ли он не мог решить, как на него ответить.

«Они действительно перепуганы насмерть».

Главнокомандующий фыркнул — его как будто забавляла сложившаяся ситуация. Он, Икурей Конфас, тревожится из-за того, как может обойтись с тайнами империи какой-то адепт Завета!

– Абсолютно никакого. Он ухмыльнулся.

– Причеши-ка бороду, колдун, – добавил он, продолжая свой путь по коридору. – Тебе предстоит встретиться с императором!

Ксерий отошел от Кемемкетри и пристально вгляделся в лицо Скеаоса. Ухо у советника было в крови. Длинные жидкие пряди седых волос прилипли ко лбу со вздувшимися венами и впалыми щеками. Это придавало советнику облик безумца.

Старик был раздет донага и прикован вверх лицом к выпуклому деревянному столу, имеющему форму половинки колесного обода. Дерево было гладкое, отполированное до блеска спинами других таких же узников, и рядом с бледной кожей советника выглядело совсем черным. Комнату с низким сводчатым потолком озаряло множество горящих жаровен, расставленных в беспорядке по разным углам. Они находились в самом чреве Андиаминских Высот, в помещении, которое издавна называлось Комнатой Правды. Вдоль стен на железных подставках и крюках были расставлены и развешаны многочисленные орудия для добывания Правды.

Скеаос смотрел на императора без страха, помаргивая, как моргает ребенок, разбуженный посреди ночи. На морщинистом лице блестели глаза, обращенные к тем, кто явился вместе с императором: Кемемкетри и еще двое старших магов, в черных с золотом одеяниях Имперского Сайка, Колдунов Солнца; Гаэнкельти и Токуш, оба еще в церемониальных доспехах, с лицами, искаженными страхом – ведь император, несомненно, обвинит их в том, что они проморгали это подлое предательство; Кимиш, императорский палач, который не замечал людей – он видел одни только болевые точки; Скалетей, вызванный Гаэнкельти мисунсай в голубом одеянии, – его немолодое лицо выглядело озадаченным; и, разумеется, двое арбалетчиков из эотской гвардии, в синих татуировках, с хорами, нацеленными на цыплячью грудь главного советника.