Читаем без скачивания Carere morte: Лишённые смерти - Ирина Якимова

Перевалило за полночь, и вампиры заторопились. Один за другим их силуэты растворялись в темноте. Владыка сделал знак уйти и Лире. Также без слов, она подчинилась.

Поднимаясь по лестнице в любимую Зеркальную галерею она неожиданно для самой себя тихо засмеялась. Как странно! Лира ожидала какого-то ритуала, подобного клятве вступающих в Орден, может быть, присяги Владыке, но никто не потребовал от охотницы ничего подобного. Что стоит за этим: доверие или безразличие? Неужели они не боятся вторичного предательства?

"Кого испугает мышка, попавшая в капкан? Ха-ха, Лира. Ха-ха".

Конец лестницы терялся во мгле. Казалось, девушка поднимается в безлунное, беззвёздное, бездонное небо.

Шорох одежды… Мимо Лиры проскользнула какая-то тень, спускаясь. Ещё не привыкшая к почти мгновенным перемещениям carere morte, девушка испуганно вздрогнула.

Тень замерла несколькими ступеньками ниже, и девушка узнала её: длинноволосая вампирша!

— Лира Диос, — прошелестела она.

— Да. А вы?

— Называй меня Кларисса.

— Я чувствовала ваш взгляд. Что вы хотели мне сказать, Кларисса?

Она не приблизилась, лишь прошептала:

— Только одно, Лира Диос. Запомни: тебе не дано самой выбирать путь. Не питай иллюзий. Ты инструмент.

— Зачем вы говорите это? — насколько возможно холодно спросила охотница.

— Мне жаль, что ты оказалась в руках Дэви, — Кларисса ступила в тень, проглатывающую лестницу, и исчезла, но Лира расслышала её последние слова.

— Ты — погибель нашего мира…

В Зеркальной галерее охотница уселась прямо на пол и за час собрала сложный узор из осколков. Ветер то и дело засыпал её зеркальца снежной крупой, и Лира осторожно протирала их рукавом. За пределами жилища вампира бушевала январская буря, но девушке не было холодно. Став carere morte, она перестала чувствовать холод. Или это случилось с ней раньше, нечувствительность пришла вместе с одиночеством? Сейчас Лира не помнила этого.

Она не видела и не слышала появления Владыки, но почувствовала: он здесь. Не поворачивая головы, Лира спросила:

— Господин, кто такая Кларисса?

— Её называют Пророчицей. Что она сказала тебе?

— Что я — погибель мира.

Лира помолчала, но Владыка не отвечал. В своём узоре на полу она видела отражение вампира — изорванную острыми краями осколков стекла тень.

— Что она имела в виду, Господин? Если ей дано прорицать, значит, я действительно…

— Нет…И да, и нет, — поправился он. — Ты — не более чем нить, указывающая путь разрушителю мира. Можно ли тебя называть погибелью?

Лира улыбнулась:

— В Бездне есть ответы на все загадки, Господин. Мне искать там?

— Я объясню, почему тебя назвали погибелью и нитью, но позже, — он уселся рядом с ней. — Ты любишь это место, да?

— Больше всего в вашем замке.

— А мои carere morte боятся Зеркальной галереи…

Лира переложила красивый, почти круглый осколок так, чтобы он заканчивал завитушку.

— Глупо бояться зеркал, — сорвалось с её губ.

— Ты, Низшая, ещё не скоро разглядишь за своим отражением в зеркале тень чудовища-carere morte. Но, когда это случится, разобьёшь зеркало взглядом, и с тех пор в каждом новом зеркале будешь видеть только отражение чудовища и коридор, уводящий в Бездну, за его спиной, — объяснил Владыка. Лира засмеялась:

— Я вспомнила, Господин! Избранный однажды сказал, что мне никогда не стать полноценным вампиром. Он увидел так.

— Что он мог знать, этот мальчишка? Я сразу увидел в тебе carere morte: красивую, сильную. Сколько крови ты пьёшь сейчас?

— Одной бутыли стабилизированной крови мне хватило на неделю.

— Ты вполне можешь растянуть её и на две недели. Не стремись раньше познать всю вечность. Сколько тебе лет? Восемнадцать? Шестнадцать?

— Шестнадцать.

— Ты ещё слишком юна для превращения в вампира. Много лет назад я запретил обращать не достигших двадцатилетнего возраста, — он усмехнулся. — Теперь же, ради обращения охотницы, мне самому пришлось нарушить этот запрет.

— Я слышала о запрете Владыки вампиров ещё в Ордене, Господин. И уже тогда мне было интересно: почему именно двадцать лет?

— Это нижняя граница. Я считаю, бессмертие вовсе должно быть доступно только людям старшего возраста, тем, кто прожил большую часть жизни и оставил потомство. Прежде чем познать бессмертие, необходимо познать жизнь, иначе ты рискуешь быть пожранным пустотой. Но, к сожалению, к бессмертию стремятся и совсем молодые, стремятся с удесятерённой энергией юности… и для них пришлось установить эту границу. К двадцати годам человек обычно способен мыслить самостоятельно.

Лира улыбнулась.

— Но вы сами едва ли обрели бессмертие в пожилом возрасте, Владыка, — хитро заметила она. — Или вампиры молодеют с каждым столетием?

— Моё обращение было необходимостью, — кратко сказал он. — А ты должна продержаться на черте, отделяющей Высшего вампира от Низшего, как можно дольше. Не стремись завтра же заполучить крылья. Твоё тело повзрослело, но твоя душа ещё ребёнок. Сначала вырасти это дитя.

— Да, Господин, — привычно согласилась она.

Ветер бросил на её узор пригоршню белых зёрен снега. Лира разметала их, и вдруг увидела: из хаоса линий появится человек, если передвинуть пару осколков. Девушка поспешила сделать это и залюбовалась получившейся фигуркой. Зеркальный человечек, разбитый и вновь склеенный… Её неожиданный автопортрет. В осколках, составляющих тельце, танцевала Королева — Бездна. Лира поняла: сейчас Она явилась в истинном своём обличии и поняла, что готова увидеть это. Но Бездна отражалась в каждом осколке зеркала по-разному, и девушка всё никак не могла одним взглядом ухватить её новый облик целиком. Наверное, её внезапно заметавшийся взгляд испугал Дэви.

— Лира Диос, что ты видишь? — быстро спросил он, поднявшись.

— Её, — призналась охотница. — Бездну…

— Она имеет облик человека?

— Да.

— Прекрасная и холодная королева, — с улыбкой заметил Владыка. — Теперь закрой глаза и забудь её. Представление Той, кому ты служишь, в каком-либо обличии отдаляет тебя от Неё. Это ложный путь.

Лира послушно закрыла глаза. В тишине ветер рисовал снегом странные узоры на незащищённом лице.

— Тогда что такое Бездна, Господин? Мне кажется, я чувствую Её, но что Она — не пойму.

— Иди сюда, ко мне.

Лира открыла глаза. Владыка стоял у открытого окна, спиной к ней. Девушка неловко поднялась — замёрзшие суставы совсем утратили гибкость. Ветер играл в бессмысленно разбросанных осколках зеркал перед ней, и в них Лира уже не видела ни фигурки человека, ни образа танцующей Королевы.