Читаем без скачивания Повесть о славных богатырях, златом граде Киеве и великой напасти на землю Русскую - Тамара Лихоталь

Святослава любили и уважали. Удачлив был князь в воинских делах, и слава о его победах летела на гордых крыльях по всему свету. А все же, думалось киевлянам, спокойней было бы, ежели бы их князь побольше сидел дома. Вот почему хоть и радовались горожане возвращению князя, а встречали без особой торжественности. К тому же так случилось, что в ту пору и княгини Ольги не было, в Киеве. Уехала на полюдье собирать дань. Большого ума была женка княгиня Ольга. Оставшись вдовой после смерти мужа своего Игоря, властной рукой держала кормило. Она и княжила на Руси, по сути, пока Святослав громил своих врагов.

Как давно это было — Ольга… Святослав… Малуша…

Как давно и как недавно.

Будто наяву видит Добрыня заснеженный сверкающий на солнце просторный двор княжеской усадьбы. Навстречу въезжающим в ворота дружинникам бегут домочадцы и челядинцы. И среди них Малуша, Добрынина сестра — красавица, любимица всей дворни и княгини Ольги.

Чудно: Добрыня наперёд знает, что будет потом.

Княгиня Ольга, воротясь с полюдья, увидит вспухший Малушин живот и разгневается на любимую холопку. Отберёт у Малуши ключи от кладовых и погребов. А потов и вовсе отошлёт с глаз вон, выделив ей для житья сельцо Будятино. Там и родит Малуша сына Владимира. А сейчас какое счастливое у неё лицо! Русая коса расплелась. Глаза сверкают, как снег на солнце. Но глядит Малуша не на брата своего Добрыню, который вернулся жив-здоров из первого своего похода, глядит она на молодого князя Святослава. А Святослав соскочил с коня, бросил поводья Добрыне, враскачку подошёл к Малуше и погладил её рукой по щеке, по распущенным густым волосам…

На этом кончается наша повесть о славных храбрах. Я говорю наша, потому что каждый читатель читает книгу по-своему.

Я рассказала вам, что увидела, что передумала, читая былины. Теперь же мне очень хочется узнать, что думаете вы об этой книге. Почта в наши дни работает исправно — не то что во времена богатырей.

Адрес простой: 103012, Москва, пр. Сапунова, 13/15, издательство «Советская Россия».

Я с нетерпением буду ждать писем от каждого, у кого появится желание мне написать.

Автор

25

Где-то когда-то возник слух и утвердился на века, что на Руси и понятия не имели о татаро-монголах. И летописец написал: «Явились народы, неслыханная рать. Никому не ведомо, откуда пришли, каков их язык, какой они веры. Одни называют их татарами, другие — таурменами или печенегами». О пришельцах — это правда — говорили разное — и в ту пору, когда они только впервые появились у границ Руси, и потом, когда их несметные орды буквально затоптали русские города и села, залили кровью всю Русскую землю. Но не знать о них, думаю, не могли. Русь не жила замкнуто. Связи — торговые и дружеские, политические и родственные — соединяли ее с соседями половцами, с государствами Грузии, Армении, Азербайджана, с Хорезмом — словом, со многими странами, которые уже познали нашествие татаро-монголов. И несомненно, политическим деятелям той эпохи было известно о завоевательных походах Чингис-хана. Другое дело, что на Руси не ожидали нападения народа, земли которого находились в такой дальней дали. И внезапность нашествия, и невиданная многочисленность пришельцев, и неслыханная их свирепость, конечно, потрясли русских людей. До Руси доходили слухи о том, что воины Чингис-хана в покорённых городах иной раз вырезали всех жителей «от старцев и до сосущих соску». Но одно дело — услышать о чужой беде, и совсем другое — познать свою. Ратники, которым удалось спастись после всего, что случилось на Калке, рассказывали о вероломстве врага:

Слово давал отпустить — не даром, за выкуп — и князей, и воинов их, если сложат оружие. Только брехливо слово его, как собачий лай, и сам он — хан-собака. Велел без пощады рубить безоружных. Не подоспей храбры, никто бы с Калки не ушёл живым.

Убить в бою, или сгоряча, или в месть за причинённое зло — это было понятно. А вот так, как пришельцы на Калке — обманно, безоружных, всех подряд — ни за что ни про что, такого на Руси в заводе не было. Пленных угоняли, чтобы взять выкуп, или продать, или посадить на свои земли холопами, но крови зря не лили. А эти басурмане… Про такое и услышать было немыслимо:

Пленных князей и многих ратников, связав, кинули на землю, положили сверх них доски, и на том живом помосте под крики и стоны задавленных сели пировать.

И был вопль, и воздыхание, и печаль по всем городам и весям.

Как могли осмыслить трагические события их очевидцы? Чем объяснить причину собственных поражений и побед все сокрушающего жестокого врага? Божья кара! Господень гнев! Наказание, ниспосланное всевышним.

«…А иные говорят, что это и есть то дикое племя маоветян, упоминаемых в Библии, которых в незапамятные времена израильтянский полководец Гедеон загнал в пустыню меж севером и востоком. И теперь они вышли оттуда, чтобы пленить всю землю от востока до Евфрата, от Тигра до Понтийского моря, кроме Эфиопии»… Мы не станем доискиваться, почему именно Эфиопия выделена из общего перечня земель, которым, по мнению летописца, суждено погибнуть в пожарище мировой войны его эпохи. Нам важно представить себе, как оценивали, каким масштабом измеряли завоевательные походы Чингис-хана современники. И не только русские.

Один из приближённых хана:

«Вся поверхность земли содрогалась!»

Соседи монголов:

«Наши города пришли в упадок, чтобы больше никогда не возродиться».

Арабский учёный:

«Величайшее бедствие, которое когда-либо обрушивалось на человечество».

Список можно продолжить бесконечно. В него войдут десятки поверженных государств, тысячи разрушенных городов, миллионы загубленных человеческих жизней. Но вернемся к нашему летописцу. Он уверяет: то, что произошло на Калке, — грозное предупреждение погрязшим в грехах людям. Но вместе с тем сам он хочет поверить: всё будет хорошо — и татары обратились вспять, и Чингис-хан убит!

Чингис-хан убит не был. «Властелин Вселенной», «любимец неба», «красное солнце», как величали его приближенные, «собака хан», как звали его на Руси, умер собственной смертью осенью года Свиньи. В последние годы жизни он пытался овладеть тайной бессмертия, как овладевал чужими землями и городами. Он щедро одаривал своих богов, и больше всех — бога войны, принося ему в жертву мясо животных и неисчислимое количество человеческих жизней. Он пытался вступить в дружеские отношения с богами чужими, оказывая милости их служителям. Он допытывался у тибетских мудрецов о сокровенных тайнах бытия. Но мудрецы знали, как надо жить человеку на земле, и не знали, как можно не умирать. И «любимец неба» должен был покинуть этот мир, как самый обыкновенный смертный.