Читаем без скачивания Чемпионы Темных Богов - Джон Френч

— Тут не слишком-то много жизни, — сказал Галерий. — Но в таком случае, он со своим Легионом. Это уже что-то. Насколько мне известно, я последний из своего.

Галерий опустился на одно колено и подобрал череп, оставленный в качестве подношения. Его закоптили в огне, но лоб очистили от пепла и сажи. Там был выведен кровью бурый и осыпающийся хлопьями узор — стилизованное изображение черепа.

Оно было примитивным и почти по-детски упрощенным, немногим более, чем просто треугольник с чертой поперек вершины и отходящими от нижней стороны линиями, которые изображали зубы. Это был знак одной из Гибельных Сил — тот же самый знак, который носил на лбу Баруда, рисуя его каждый день собственной кровью.

Галерий развернул череп, показывая символ Дрегеру.

— Ты уверен, что вы не цепляетесь за веру? — поинтересовался он.

— Мне приходится верить, что Кхарн вернется к нам, — произнес Дрегер. — Приходится. Он был мертв. Я видел его тело. Он не подавал признаков жизни. Никаких. Должна быть причина, по которой он вернулся.

Галерий пожал плечами и положил череп на место. Он провел кончиками пальцев по наплечнику Имперского Кулака, поверхность которого покрывали воронки от болтеров.

— Не во всем присутствует причина, — сказал он. — Некоторые вещи просто есть.

— Я не могу в это поверить, — ответил Дрегер. — Существует причина, по которой его сердце вновь начало биться.

— Ты не веришь в веру, однако веришь, что у событий, которые кажутся случайно произошедшими, есть причина. Мне это представляется противоречием.

— Я смотрю на это иначе.

Галерий пожал плечами, словно разговор начинал его утомлять.

— Возможно, варп хочет, чтобы он жил, — произнес он. — Как там это называют фанатики Лоргара? Изначальная Истина? Быть может, боги эфира вмешались, чтобы сохранить ему жизнь. Быть может, ему нужно исполнить свое предназначение.

— Эта мысль не успокаивает, — отозвался Дрегер.

— И все же, мы оба знаем, что эти силы реальны. Мы оба видели свидетельство этого. Осмелюсь сказать, что мы оба по-своему поклонялись им.

Дрегер уставился на него с недовольным выражением на лице.

— Я не молюсь никаким богам, — сказал он. — Ты говоришь о демонах. Они могут быть сильны, но они не боги.

Похоже было, что яростный взгляд Дрегера не тревожит Галерия. Тот пожал плечами.

— Семантика, — произнес он. — Молишься ты ими, или нет, но, тем не менее, воздаешь им почести своими действиями. Ты кормишь их своей злобой, ненавистью и яростью, в точности как Третий Легион кормит их излишествами.

— Большинство в Двенадцатом сказало бы, что ваш стал Легионом садистов и гедонистов.

— А большинство в Третьем сказало бы, что ваш превратился в Легион безмозглых берсеркеров.

— В обоих этих утверждениях присутствует истина.

Галерий улыбнулся.

— Присутствует. Но пусть. Отставим в сторону разговор о богах и демонах. Возможно, наиболее очевидная истина — что Кхарн вообще не является по-настоящему живым.

Дрегер смотрел на него с суровым лицом.

— О, разумеется, технически он жив, — сказал Галерий. — Его легкие расширяются и сжимаются, доставляя кислород в кровь, которую продолжает проталкивать по венам основное сердце. Жизненные механизмы действительно обслуживаются. Но что такое жизнь при отсутствии разума? Без души? Кхарн может быть жив технически, однако его сознание явно не здесь. Нет пиков мозговой активности, необходимых для осуществления основных функций тела. Он не спит. Там пусто.

Галерий облизнул губы, почувствовав вкус к затронутой им теме — или же, возможно, получая удовольствие от факта, что явно раздражает Дрегера.

— Он — просто оболочка. Пустая оболочка из мяса.

Дрегер сжал кулаки.

— Осторожнее, — прорычал он.

— Разумеется, я не хочу проявить неуважение, — произнес Галерий, хотя его насмешливые глаза утверждали обратное. — Я бы предположил, что тот, кого ты знал под именем Кхарна, давно мертв. Я бы не стал тратить время в надежде, будто он поднимется и станет спасителем вашего Легиона.

Дрегер повернулся к неподвижной фигуре Кхарна. Его лицо было решительным. Жестким. Бескомпромиссным. И злым — было редкостью, когда кто-либо из XII-го не выглядел злым.

Галерий вздохнул и встал.

— Я не пытаюсь вызвать у тебя враждебность, Пожиратель Миров. Просто размышляю вслух, — сказал он. — Возможно, ты прав, и существует причина, по которой он не остался мертв. Почему бы и нет? За последние десятилетия случались и куда более странные вещи.

Дрегер не ответил. Галерий опять пожал плечами и повернулся, чтобы оставить капитана Пожирателей Миров наедине с его мыслями.

— Я не глупец, Галерий, — проговорил Дрегер низким голосом.

Галерий обернулся к нему.

— Я никогда тебя таковым и не считал.

— Я знаю, что ты, вероятно, прав. От него осталась лишь пустующая оболочка.

Галерий ждал продолжения.

— Если он не проснется, Легиона больше нет, — произнес Дрегер. — Мы уже раскалываемся. Уже есть те, кто хочет прокладывать свой собственный путь, идти в собственную сторону. К примеру, Аргус Бронд. Мы все разойдемся разными дорогами и станем разрозненными бандами, обреченными на медленную смерть. Без примарха образовался вакуум власти, который невозможно заполнить. О, есть те, кто заполнит его — они уже борются за власть — но нет никого, никого, кто мог бы объединить Легион.

— Кроме Кхарна.

— Кроме Кхарна, — кивнул Дрегер. — Легион пойдет за ним. Беспрекословно.

— На самом деле ты не веришь, что так будет, — произнес Галерий, у которого забрезжило понимание. Это был не вопрос, а утверждение.

Дрегер бросил на Галерия взгляд. Он вздохнул.

— Нет, — признался он. — Но я цепляюсь за надежду, что ошибаюсь, так как в противном случае мой Легион уже мертв.

По правде говоря, Дрегер перепробовал все, чтобы пробудить Кхарна. Электрошоковую терапию. Инъекции адреналина прямо в основное сердце. Нейронные импульсы в кортикальные имплантаты. Он пробовал даже более эзотерические методы. Говорил с ним. Умолял его. Сжимал податливые пальцы Кхарна на рукояти Дитя Крови. Даже пускал себе кровь и капал ею на губы Кхарна, молясь Кровавому Отцу о каком-либо отклике. Ничего.

— Может быть, я действительно глупец, — сказал Дрегер.

— Нет, — отозвался Галерий. — Я точно так же надеюсь, что воссоединюсь со своим Легионом. Без этой надежды нет смысла двигаться дальше.

— Я не поблагодарил тебя за то, что ты вмешался и спас Скорал, — произнес Дрегер.

— Ты очень оберегаешь эту смертную, — заметил Галерий.

— Она — ближайшее подобие апотекария из того, что у нас есть, — сказал Дрегер. — Скажи, почему ты вызвался драться вместо Баруды?

— Честно? — спросил Галерий. — Мне скучно. Поединок стал бы стоящим развлечением.

Дрегер посмотрел на мечника III Легиона. Из его горла раздался резкий лающий смешок.

Галерий ухмыльнулся и пожал плечами. Даже это простое движение выходило у него изящным и томным.

— Это правда.

Их прервал звон вокса в вороте Дрегера. Дрегер отвернулся.

— Флаг-капитан, — произнес он. — В чем дело?

— Дрегер, тебе нужно быть здесь, — пришел ответ. — Нужно быть здесь сейчас же.

Глава 5

Флаг-капитан Аорек Стирзакер был стар даже по меркам Легиона. Для того же, кто не входил в число Легионес Астартес, он был буквально ископаемым.

У него было вытянутое узкое лицо, под пятнистой от возраста и тонкой, словно бумага, кожей отчетливо просматривались очертания черепа. Плоть свисала с его костей, будто мятая ткань, накинутая поверх каркаса из палок, а данные при рождении глаза, которые давным-давно отказали, заполнившись катарактами и раковыми опухолями, были заменены бесстрастными, глубоко посаженными серебристыми синтетическими сферами.

Он выглядел просто трупом, которому вернули пародию на жизнь. Тем не менее, он обладал острым, как бритва, разумом, пылкой преданностью Девятой роте и столь же воинственной и горделивой натурой, как и его линкор, «Непокорный».

Он больше не мог ходить — клинок Ультрадесанта рассек ему позвоночник в ходе битвы в пустоте над военным миром Арматурой — и был навсегда соединен со своим командным троном.

Будучи встроенным в системы корабля, он чувствовал то же самое, что и «Непокорный» — свирепое веселье при произведении бортовых залпов, боль, когда удары вражеских лэнсов пробивали броню. Чувствовал, как живой варп прощупывает его поле Геллера в поисках слабых мест, испытывая странное пощипывание кожи. Чувствовал, как слуги Легиона и сами Пожиратели Миров перемещаются по его коридорам, словно проталкиваемая по венам кровь.

Мостик «Непокорного» был погружен в глубокую тень. Ему так нравилось. Он находил мрак успокаивающим и знал по опыту, что резкое белое сияние осветительных полос будоражит Пожирателей Миров. Также за обзорными экранами оккулуса мостика не было видно и света звезд — противовзрывные заслонки были опущены и закрыты, в противном случае зрелище живого эфира свело бы его экипаж с ума.