Читаем без скачивания Адептус Механикус: Омнибус - Грэм Макнилл

— Что на ней?

Девушка сжала губы:

— Падуны — вот. Пыльное озеро сзади. Меновой Холм. Нижние Железняки — здесь, наверное. И вот крестик на Устье.

— В какой стороне находится это Устье? — спросил он.

— Километров десять к западу отсюда, — сказал Ашлаг, поднявшись с койки и прихромав к ним. Грязная простыня была обернута у него вокруг плеч на манер шали. — Что там еще, дочка?

— Па, тут какая-то неразбериха, — сказала она.

— Слишком мелко и плотно для моих старых глаз, — признался он. — Поэтому я их и пропустил. Что там еще этот Ханкс пишет?

— Пишет, что собирался сгонять к Меновому Холму, как только буря уляжется, и спросить у мэра Суэйна, не знает ли тот, что за конструкция строится в Устье. Пишет, что ему интересно — не связано ли это с небесными огнями.

— С небесными огнями? — переспросил Варко.

— Всю прошлую зиму на Проспекцию падали с неба куски звезд, солдат, — сказал старик.

— Вот черт! — воскликнул Варко. — Еще там есть что-нибудь? — спросил он, глянув в озадаченное лицо Келл Ашлаг.

— Не особенно, — ответила она. — Топограф написал только, что проснулся рано, когда утихла буря, и обесточил генератор перед уходом. Пишет, что раз небо такое ясное, то слетает еще раз к Устью, прежде чем отправиться в Меновой Холм. И оставил инициалы.

Варко поднялся на ноги.

— Мне нужна оптика, — сказал он.

— В шкафах была оптика, — ответил Ашлаг. — Какого Шара ты намерен делать с оптикой в это время?

Варко не ответил. Он подошел к шкафам в кладовке, почувствовав, как в бок дунуло теплом от фырчащего генератора. В шкафах нашлось несколько пар защитных очков, еще постельные принадлежности и — огромный револьвер с двумя вертикальными стволами, завернутый в грязную драную тряпку вместе с большой картонной коробкой патронов. Варко оценил проявленное Орвеном Ашлагом и его сердитой дочерью доверие. Они могли бы взять этот револьвер и перебить тут всех.

Штука была очень увесистая. Варко отодвинул револьвер в сторону и отыскал оптику.

— Ты куда собрался? — спросил Ашлаг проходящего мимо Варко.

Тот, с наблюдательным прибором в руке, пристегивал к лицу горгонью маску старика.

— На улицу, — ответил Варко.

Снаружи, в темноте, дождь лил как из ведра, превращая пыльные склоны в мокрую глину и грязь. Едва выйдя из дома, Варко тут же вымок до нитки. Он полез вверх по склону, засунув оптику за пояс. Буквально вбивая руки и ноги в грязь, он забирался все выше, время от времени скатываясь назад, когда пропитанная водой почва не выдерживала.

Гремел гром. Звезд на небе не было. Из-под тяжелой черной крышки неба низвергался дождь.

Пробираясь через бурлящие склоны и мини-водопады, Варко поднялся на омытый дождем утес. Миновал привинченный к южной стороне скалы блок солнечных батарей, блестящих от капель дождя. Добравшись до вершины, он уже весь был облеплен мокрой грязью и дрожал. Сверху яростно рушились потоки воды.

Его окружала абсолютная ночная темень Мертвых земель.

Он взобрался на макушку плоской скалы в пяти сотнях метров над поверхностью пустыни и вытащил оптический прибор. Разглядеть не удавалось вообще ничего. Дождь снизил видимость до нуля, и Варко никак не мог уберечь линзы от водяных брызг.

Уставший, он уселся наземь.

Снова загрохотал гром, потоки воды поливали и так уже вымокшего капитана.

А потом дождь прекратился.

Варко сел прямо. Дождь перестал, словно где-то в небе дыру заткнули пробкой. Верхняя муть, кружась, уходила. Низкие тучи медленно расползались в стороны. На западе Варко уловил проблески звезд.

Запах дождя и свежей грязи бил в ноздри. Капитан поднялся и снова вытащил оптику. Вытер линзы и сдвинул переключатель теплового режима.

Устье. Километров десять к западу, как сказал Ашлаг.

Варко посмотрел на запад: прибор зажужжал и защелкал.

— Ты что тут делаешь?

Он опустил прибор и развернулся. На скалу влезла девушка. Она пробралась за ним следом по мокрым и ненадежным склонам.

— Иди обратно, Келл, — велел он.

— Ты что тут делаешь? — повторила она.

— Не знаю. Пытаюсь найти Устье. Проклятый Троном прибор не желает работать в такой воде.

— Дай сюда, — она забрала прибор, настроила. — Вот так. Смотри на запад, по метке направления. Держи ровно, к глазу не прижимай.

— Я знаю, как им пользоваться, Келл, — сказал он, забирая прибор.

— О, ну конечно! — ухмыльнулась она.

Варко направил окуляр на запад. Келл настроила и сфокусировала прибор точно. Он разглядел башню, торчащую в Устье.

— О Трон! — выдохнул он, стараясь держать прибор ровно.

В десяти километрах от них на высоту в триста семьдесят метров в низкое небо, словно кинжал, вонзалась пульсирующая решетка уродливой металлической конструкции. Огни святого Эльма, переливающиеся на верхних секциях, словно неоновые капилляры, бросали отсветы на рыхлые раздутые облака.

Вышка вырастала из пыли пустыни, собранная Архиврагом из металлических обломков, оставшихся от Менового Холма и других разоренных городков. Варко сообразил, что вышка творит что-то неладное с погодой. Это, должно быть, генератор щита — огромный генератор щита. Вышка проецировала обширное пустотное поле, которое скрыло значительную часть Западной проспекции от орбитального слежения, и его воздействие серьезно влияло на погодные условия.

«Что-то не так с небом, — говорил Кодер. — Словно что-то закрыло небо от нас, капитан».

Варко опустил прибор ниже и осмотрел пустыню у подножия чудовищной конструкции. Он что-то пробормотал в отчаянии.

— Вон, видишь? Вон они, — сказала Келл, наведя собственный прибор. — Все там.

— Махины, — прошептал Варко.

— Много, — согласилась она.

Их действительно было много — не только по простецким меркам Келл Ашлаг, но по любым меркам. По меньшей мере шестьдесят махин собрались у подножия вышки, ухая в угрожающее небо, словно стая диких зверей. Шестьдесят махин, скрытых от орбитального наблюдения покровом пустотного щита башни.

Это было второе воинство титанов Архиврага ― второе воинство, о существовании которого в ульях даже не подозревали.

1111

Все четыре стихии словно сговорились вызвать гибель Аргентума. С небес хлестали потоки воды, огонь неконтролируемой фурией метался по внешним уровням улья, воздух полнился смесью дыма и ядовитых испарений, земля сотрясалась.

Титаны шли. Геархарт начал штурм второго по величине города Ореста.

Подпираемые сзади вторым фронтом, пять основных ударных групп из махин Инвикты и Темпестуса под началом лорда Геархарта приступили к попытке предать огромный улей смерти.

Не сумев пробиться сквозь рабочие поселения улья Принципал, Архивраг стянул все свои силы к улью Аргентум, который фактически находился под его контролем уже две недели. Не то чтобы там особенно было что контролировать. Первая битва за Аргентум — или Город-губку, как его прозвали, — практически разрушила древний улей. Огромные куски его конструкции обрушились, выгорели либо находились в процессе выгорания. Махины Архиврага ворвались в улей с севера и с запада — и прошлись по нему со всепоглощающей яростью. Силы скитариев смяли остатки СПО и орестских полков, а затем методично вырезали население. Ходили неподтвержденные слухи о миллионах беженцев, устремившихся в юго-западные поселения. Рассказывали о тридцати-сорокакилометровых колоннах пленных, которых гнали под охраной в Астроблему и Западную проспекцию. Архивраг собирал подневольную рабочую силу, шептали одни. Может, рабочую силу, мрачно вторили другие, а может, и сырье для какого-то ужасающего жертвоприношения своим безумным богам из варпа.

Лорд Геархарт, отмахиваясь от домыслов, полагал, что знает, чего хочет противник.

Архивраг хотел драки. Он хотел выманить значительное число махин, защищающих высокий улей и Кузницу, из поселений — и уничтожить их одним решающим ударом. Для исполнения этого плана и был избран Аргентум.

Эта тактика, однако, могла сработать на обе стороны. Чтобы заманить махины Механикус в Аргентум, Архиврагу пришлось сконцентрировать здесь собственные силы. Уничтожение противника одним решающим ударом теперь стало возможным для обеих сторон.

Геархарт понимал, что идти на такой гамбит рискованно. Часть его старших принцепсов, включая Расина и Джекроу, высказывались против. Силы врага были огромны и сосредоточены в одном месте, и в бой они шли с безрассудной яростью.

Геархарт знал, что такое ярость. Ярость создала ему прозвище и репутацию, но ярость его не была безрассудной. Она была бесстрастной, она была контролируемой. На пике своем она была настолько беспощадной и методичной, что Геархарт сам себя боялся. Он боялся собственной способности к разрушению. Когда он позволял поглотить себя Красной Фурии, то целиком отдавался машинному духу. Он отдавался БМУ и той разумной мощи, что пылала в реакторах «Инвиктус Антагонистес». Эта сублимация принесла ему множество побед и вознесла от скромного фамулюса до принцепса максимус. Она принесет ему победу и в этой битве.