Читаем без скачивания Герои, злодеи, конформисты отечественной НАУКИ - Симон Шноль

Осенью 1959 г. в «Комсомольской правде» было опубликовано его письмо — возражение И. Г. Эренбургу. В парадоксально-ироническом стиле он писал, в сущности, о том, что строгая научная мысль может конкурировать по красоте с произведениями искусства. Что восклицания «Ах, Бах!» и «Ах, Блок!» сами по себе не являются свидетельствами утонченности души. Что кибернетические машины могут по несложным программам писать музыку гимнов или стихи по заданному запасу слов и ритму Он подписал эту заметку «Инженер Полетаев». Прорвалась какая-то плотина. Сотни писем взволнованных девиц шли в редакцию газеты. Они жалели инженера П., лишенного эстетических чувств и не приобщенного к сокровищам культуры. Это длилось много лет. Разделение на «физиков и лириков» стало литературным штампом. И один из самых культурных людей страны довольный посмеивался, не включаясь в дискуссии. Но, если серьезно, смысл в этом движении был. Оно создавало новое отношение к возможностям «машинного разума». Уже создавались первые программы шахматной игры, машинного перевода разноязычных текстов, распознавания образов. А сам Игорь Андреевич, вслед за К. Чапеком и вместе с друзьями на биостанции Миассово у Н. В. Тимофеева-Ресовского сочинил веселую пьесу о «КРУР'ах» — конвариантно реплицирующихся универсальных роботах, кибернетических саморазмножающихся подобиях человека, которые однажды взбунтовались. И что потом было. Их создатель - инженер Полетаев и его друзья с отвертками на перевес бросились поворачивать выключающие их винтики. Но они быстро смутировали, винтики исчезли. КРУРы размножились и загнали людей в непроходимые дебри с ямами, оставшимися после неумеренной добычи заготовок ценных минералов А. А. Ляпуновым. Но после победы над человеком они, лишенные давления отбора, выродились. Роботы вяло бродили по поселку и пели на мотив «У попа была собака» в двоичном коде: «ноль, ноль, один, ноль, один, один, ноль, ноль, один...». Теперь их можно было взять «голыми руками». Эта пьеса в новом тогда жанре магнитофонного спектакля с хорошо подобранным (А. Ф. Ваниным) музыкальным фоном из музыки Баха, Бетховена, Гершвина была торжественно исполнена на вечере, посвященном первому выпуску студентов нашей кафедры Биофизики Физического факультета МГУ в январе 1961 г. Герои этой пьесы - создатель КРУРов И. А. Полетаев, страстный собиратель минералогической коллекции А. А. Ляпунов, могучий Н. В. Тимофеев-Ресовский, сотрудники биостанции Миассово, студенты. Они в самом деле были друзьями. Их объединяла глубокая общность жизненных позиций и взаимная приязнь. Основных героев уже нет на свете. Пусть эта веселая пьеса останется памятником того веселого и тревожного времени, времени ярких, многогранных людей. Николай Николаевич Воронцов (1934-2000) За несколько недель до сдачи текста, переработанного для второго издания этого книги, - 3 марта 2000 года умер Н. Н. Воронцов. Он, яркий представитель «клана Ляпуновых», один из бескомпромиссных героев российской науки.

Более 40 лет ему принадлежало особое место в слое российской интеллигенции нашего времени. Он был активным участником значительного числа событий, составивших сюжеты предыдущих глав. Студент и аспирант Николай Воронцов восстал против лысенковского мракобесия. Он был в центре образовавшегося вокруг А. А. Ляпунова сообщества. Он был замечательным воплощением традиций российской интеллигенции. В этих традициях сочетание научных исследований, склонности к широким обобщениям с активной общественной деятельностью. Эта, часто самоотверженная деятельность проявилась в «Деле сестер Ляпуновых», Н. Н. Воронцов в его работе Ученым секретарем вновь созданного Сибирского Научного центра АН СССР, в его должности директора Дальневосточного Биолого-почвенного института АН СССР. Он был единственным за всю историю СССР — беспартийным министром (Охраны окружающей среды) — в последнем, перед распадом СССР, правительстве М. С. Горбачева, он был активным участником депутатской группы «Демократическая Россия», объединившейся вокруг А.Д.Сахарова. Он один из организаторов и Вице-президент Российской академии естественных наук. Он всюду «был самим собой». Это казалось невозможным, но он вел себя в условиях деспотической партийной иерархии как свободный человек. Директор Дальневосточного Биологического института запрещает секретарю обкома партии охотиться в подведомственном институте заповеднике... В «дни ГКЧП» он был в рядах защитником Белого Дома. Здесь в этом тексте столько раз употреблено слово «был». Но без прошедшего времени: он вместе с А. В. Яблоковым, в бесценном взаимодействии с Н. В. Тимофеевым-Ресовским — авторы замечательных книг по теории эволюции. Он — крупнейший специалист по эволюции позвоночных, автор множества научных трудов и член многих зарубежных научных обществ и академий, завершил свою жизнь изданием замечательной книги «Развитие эволюционных идей в биологии» [22]. Это крайне нужная книга, кажется мне очень личной - при ее чтении слышится голос увлеченного предметом автора. Связывающего своей жизнью поколения российской интеллигенции. Н. Н. Воронцов — истинный герой нашего времени. Нужна была бы отдельная, посвященная ему глава в этой книге. Я вынужден ограничиться лишь ссылками на статью М. Д. Голубовского в Вестнике Российской академии наук (Т. 76, № 1, С. 83-86. 2006) и на посвященные его памяти конференции и опубликованные самоотверженными стараниями Е. А. Ляпуновой его труды [24-27]. Н. Н. Воронцов был тесно связан с кафедрой Биофизики Физического факультета МГУ и дружен с Л. А. Блюменфельдом (см. гл. 40). Л. А. посвятил ему в честь 60-летия традиционное стихотворение. В этом полу-серьезном стихотворении дан емкий портрет Н. Н. Воронцова. Всю жизнь он был других заметней Из Тимофеевских птенцов. Вот он, шестидесятилетний Политик Коля Воронцов В года застойные, глухие Водил отряды храбрецов С собою по степям России Зоолог Коля Воронцов! С азартом, всем друзьям знакомым, Без обеспеченных тылов Бесстрашно воевал с Крайкомом Директор Коля Воронцов... Еще в Верховном том Совете, Спасая Русь от подлецов, Считал себя за все в ответе Парламентарий Воронцов. Завершилась земная жизнь замечательного человека, и он сам перешел в историю нашей страны. Приложение 1. Семен Матвеевич Бескин по моей просьбе написал и дал мне разрешение использовать его краткий очерк об истории «Союза друзей». С. М. Бескин: «Группа московских школьников, начиная с 1945-46 гг. вместе проводила время, как обычные компании. Но, в данном случае они, хотя и десятиклассники, но дети-переростки, — начиная с 1948 г. играли в тайную организацию (с членскими билетами, флагами и т. п.). Разумеется, ни антисоветской, ни антисталинской, ни антикоммунистической эта организация не была. Наоборот, только „за". Тем не менее четверо ребят, имевшие неосторожность иметь репрессированных отцов, в 1950 г. были арестованы и посажены в спецлагеря, а прочие ребята и девочки понесли разные наказания: от строгих выговоров по комсомольской линии до исключения из ВЛКСМ и из МГУ. Все это ничего не стоило, о чем свидетельствует то, что уже в 1954 г. все были реабилитированы по статье „за отсутствием состава преступления"». Далее снова текст С. М. Бескина: «Вспоминая об обстоятельствах моего и моих друзей ареста в 1950 г., думаю, что начать надо с первого послевоенного учебного года - с 1945-го. Тогда в моем 8-м и параллельном классах московской мужской средней школы № 313 (Сверчков пер. У Чистых прудов с внутренней стороны. Теперь больница) появился новый учитель по истории (а потом, в 9-10 классах, он же по географии) Михаил Михайлович Шмелев („ММ"): фронтовик, офицер, войсковой разведчик. В довоенной Москве он был организатором туристических походов. Чем и занялся вновь: каждое воскресенье экскурсии по Москве или по Подмосковью. Улицы, дворцы, музеи, парки, леса, нивы... А зимой, куда только он нас не водил на лыжах! Временами собиралась масса народа, временами — всего ничего. Вот и в апреле 1946 г. на реку Рожай под Домодедовым ходило нас пятеро. Начавшаяся юность, весна, синева неба, счастливая живность в лесу, выразительные окаменелости в известняковом карьере, рассказы о где-то тут закопанном наполеоновском имуществе — все это, наверное, сдружило нашу пятерку. Летом 1946 г. ММ организовал турпоход на Урал: та же пятерка плюс еще трое. А летом 1947 г. — на Кавказ: те же плюс еще 9мальчишек и 10 девчонок (из трех московских школ). Несмотря на ММ-ское буквоедство, с ним (или нам друг с другом?) было интересно. В том числе даже и ведение путевых дневников, вычерчивание карт, составление отчетных фото- и иных альбомов и т. п. И хотя учеба и обычные увлечения (волейбол, танцы-балы и др.) в нашей жизни присутствовали основательно, но все-таки получилось, что межшкольный Туристко-краеведно-спортивный клуб („ТКСК") для упоминавшейся пятерки плюс еще для особенно тесно к нам примкнувших двух-трех парней и трех-четырех девушек „идеологически" стал как бы главным. Из-за этого-ли (т. е. как я теперь понимаю, из-за неосознанного комплекса неполноценности: многие из нас, маменькины сынки, стремившиеся не к личностному, а к компанейскому успеху), еще из-за чего-то (...пришла пора „московских кружков"...см. у И.С.Тургенева), среди нас происходили дискуссии о смысле жизни, о комсомольском долге, о борьбе с собственническими пережитками и т. п. В итоге, не помню уж у кого дома это было, в 1948 г. мы, десять десятиклассников, решили объединиться в ТАЙНУЮ Коммуну („К-10") - для самовоспитания твердых коммунистических убеждений, морального, физического совершенства и т. п. (мной выделено С. Ш.). В нее вошли, во-первых, упоминавшаяся пятерка, т.е. Фердинанд Гершельман (313 школа, 10-А), Игорь Дурнов, Август Макеев, Игорь Лескес, пишущий эти строки Семен Бескин (10-Б); во-вторых, Игорь Мусатов (10-А), и Зиновий Маркман (10-Б); в третьих, Ася (Александра) Парийская, Наташа Кампман и Аля (Адель) Таттар (613 женская школа — Угол Большого и Малого Харитоньевских пер. Теперь вновь построенная гимназия Кирилла и Мефодия). Командиром мы избрали Фердинанда Гершельмана, которого называли (и до сих пор) Маном. Ман изготовил красивые членские билеты с фотографиями. Мы платили взносы по 10 руб. в месяц, он их регистрировал. Деньги шли на подарки ко дням рождения, на кино и театры и т.п.: ведь только вместе! Установили „цепочки оповещения", сделали красный флаг с вышивкой, потом додумались до торжественного обещания и целования флага (!!!). Писали журнал про литературу, музыку, про иное интересное, кто где узнает. Постановили читать „Правду" от корки до корки. Собрания и постановления протоколировались. Все хранилось у Мана: его большая семья жила в отдельной квартире в одноэтажной развалюхе. Между прочим, постановили (в первую очередь это относилось ко мне и Августу Макееву) не слушать более Би-би-си: мол наше радио часто врет, но это во имя социализма, а их — для капитализма. Вот такой суперкомсомол в комсомоле. Короче говоря, все это не что иное, как затянувшееся детство. Почему оно затянулось? Загадка... Летом 48 года школа закончена, все поступили в вузы (а Маркман — в Одесскую мореходку на медицину). Казалось бы, новые студенческие знакомства должны были бы изменить круг приятелей. Произошло же иное: приобщение новых друзей к нашей Коммуне. Вначале объявились Валя Силина и Нинель Кириакова - одногруппницы Аси Парийской и Наташи Кампман с биофака МГУ. Потом — мой одногруппник из МГРИ Саша Абрамов. Так „К-10" стала „К-13". А в наши лыжные поездки — мы многих зазывали — ездили и иные студенты-однокашники из МГУ и МГРИ. В такие походы мы таскали тот флаг, так что у наших спутников, вероятно, могли возникнуть о нас определенные мысли, скорее всего типа: „вот дураки". Среди тех, кто с нами ездил, был и Асин — Валин — Наташин — Нинелин одногруппник Юра Кудряшов. Бывал он и на одном из наших дней рождения. Было решено обо всем ему рассказать и предложить вступить. Поручили Асе. Но (по ее словам) он как-то „не очень" к сему отнесся. И почему-то... все пересказал своему отцу. Дело было в 49 году осенью. Новый 1950 год встречали у Аси. Веселье не задавалось. Во-первых, как я теперь понимаю, у некоторых, в первую очередь у девиц, детство кончилось. А во-вторых, каждый молча чувствовал (см. выше), скажем так, ТО, что обозначено в роковой цифре „13"..- 10 января 50 года у меня, у Игорей Дурнова и Мусатова и у Мана в одну и туже ночь произошли обыски. А Мана к тому же арестовали и увезли. Такая прицельность в отношении тайной организации в некоторой мере озадачивала. С одной стороны, наши собрания происходили только в коммуналках, так что кто-то из бдительных соседей мог и посигналить. Наверное было и это: однажды, когда мы собирались у Аси, появился участковый милиционер с „плановой" проверкой паспортов. Убедившись, что с документами все в порядке, он, тем не менее, списочек сделал. Дальше вычленить будущих пострадавших было делом техники: у всех четверых репрессированные отцы. Но, с другой стороны, почему сразу увели Мана? Т. е. откуда узнали, что он — командир? Я полагал, что Мана арестовали по результатам обыска: ведь членские билеты, протоколы и т. п. хранились у него, на полке над столом. Но нет: не так давно, отвечая на мой вопрос, Ман написал мне, что ему тогда сразу предъявили ордер на арест, а не только (как нам троим) на обыск. Значит, донос был от кого-то из Кудряшовых. По-другому, к сожалению, не получается. Пока мы были на воле, то бегали по инстанциям, писали но поводу Мана заявления-объяснения и т. п. Но в ночь с 18 на 19 февраля арестовали и меня, и Игоря Дурнова, и Игоря Мусатова. К счастью, более никого. Оставшимся вломили по первое число. Особенно досталось Асе, Наташе, Вале, Нинели: ведь они из одной университетской группы. Их исключили из Комсомола и из МГУ. А Асиного младшего брата, который как говорится, „ни сном, ни духом"... вышибли из режимного вуза — из МИФИ. Год-другой всем им пришлось помотаться на стройках, пока их опять приняли в вузы. Особенно досталось Нинели: в ее Грузии чинуши были святее римского папы... Мои перипетии на Лубянке кратко таковы. Первый допрос шел несколько часов. Занимались им офицеры МГБ с темносиними просветами на золотых погонах. Один из них полковник Езепов (о нем есть в „Архипелаге..."). Другой — майор Макаренко, ставший нашим следователем. И еще кто-то. В конце-концов им удалось убедить меня в правомерности таких (лукавых?) силлогизмов: „организация ведь тайная, значит нелегальная; она ведь официально, в отличие от вашего школьного ТКСК, в органах Советской власти не зарегистрирована, значит не советская; ты же комсомолец и знаешь какая международная обстановка, значит должен понимать, что НЕ советская — значит антисоветская; суть того, что вы провозгласили лозунг борьбы за коммунистическое самовоспитание ВНЕ комсомола, обозначает, что вы..." — ну и так далее. Все это перемежалось матерком и сальностями, я протестовал, они извинялись и гнули свое. Короче, я вынужден был согласиться, что ОБЪЕКТИВНО, в условиях противостояния... Так, увы, возникли подписанные мною протоколы допроса по делу об „антисоветской нелегальной молодежной группе, именовавшей себя Коммуной"; о сборищах (нелегально происходят не собрания, а сборища) на квартирах; и т. п. Дальнейшие допросы (много месяцев!) только детализировали суть первого. У ребят все происходило по той же схеме. В итоге по решению ОСО (Особое Совещание при МГБ СССР) нам вломили статью 58-10-11 (п. 10-антисоветская агитация, п. 11 — антисоветская организация), по 8 лет лагерей, а Ману 10. И разогнали по разным казахстанским спецлагам. ...Всех нас в конце 1954 г. освободили и реабилитировали — по статье 4-5: „за отсутствием состава преступления". Начался период „восстановления ленинских принципов", надолго продливший мою дурость...» С. Бескин 10.01.2000. 2. «Дело сестер Ляпуновых» было в 1956 г. Еще беспросветно продолжалось мракобесие. На всех ключевых постах еще оставались губители науки. Студенты были лишены нормальных способов получения знаний. Один из самых ярых сторонников Лысенко В. Н. Столетов был в это время заведующим кафедры... Генетики (см. очерк о А. Р. Жебраке). Студенты пытались протестовать. Эти протесты приобретали гротескный характер. 17 июня 1963 г. в ЦК КПСС было послано письмо, подписанное чл. КПСС, Проф. Ф.Куперман, чл. КПСС проф. Б.Добровольским, чл. КПСС, доктором биологических наук Е. К. Меркурьевой [14]: «В 1962-1963 гг. на Биологическом факультете МГУ имели место факты политического хулиганства со стороны некоторых студентов, направленные против академика Т. Д. Лысенко. Так, в сентябре 1962 г. трое студентов 2-го курса (в их числе комсорг группы, сын проф. В. В. Попова) надругались над портретом Т.Д.Лысенко. Они тайно, в вечернее время сняли его портрет из рекреации и приковали цепью с замком к канализационной трубе. При выяснении дела один из студентов (Маркевич) мотивировал свое участие тем, что он считает Т.Д.Лысенко не ученым, что он недостоин того, чтобы правительство отмечало его заслуги высокой наградой и издевку над портретом он считал формой своего протеста. Когда виновники этого политического хулиганства были представлены деканатом к отчислению, то среди студентов был проведен сбор подписей за оставление хулиганов в МГУ... Наша партия, наш народ помогут тем, кто сегодня в этом еще не разобрался, увидеть воочию, что формализм, абстракционизм и прочие буржуазные течения в литературе и искусстве вредны и не по пути советскому человеку. Но биологов-мичуринцев не меньше беспокоят попытки некоторых кругов лиц, стремящихся под видом радения о нашей биологической науке пропагандировать мирное сосуществование буржуазно-идеалистических и материалистических концепций в биологии. При этом эти лица пользуются тем, что в науке значительно сложнее, чем в живописи увидеть и разобраться где истинно новое, прогрессивное, крайне важное для дальнейшего ее развития и где ложные, псевдонаучные упражнения, одетые в наряд научной терминологии. Такого рода проявления буржуазной идеологии в науке, которая в период построения коммунистического общества становится основной производительной силой, — не менее страшны для нас, чем абстракционизм в литературе и искусстве. Просим ЦК принять меры к усилению партийного влияния и повышению идейного уровня подготовки кадров для биологической науки». Из архива ЦХСД Ф. 5. Оп. 30. Д. 430 (ролик 4648) С. 141-144. Здесь тоже почти не нужны комментарии. Разве что несколько слов об абстракционизме в литературе и искусстве, «который не менее страшен, чем проявление буржуазной идеологии в науке». Все забывается. А имеется в виду, распоясавшийся Н. С. Хрущев, который на художественной выставке в Манеже непечатными словами разносил художников (скульпторов) «абстракционистов». После чего по всей стране по примеру прежних лет началась кампания по борьбе с абстракционизмом. Шла она на традиционном уровне глубокого идиотизма. Панельные дома в новом квартале «Новые Черемушки» были для приятности покрашены квадратами разного цвета - боясь обвинений их срочно перекрасили в монотонный цвет. На Физическом факультете был объявлен конкурс на лучший значок факультета. Из многих десятков вариантов был выбран один, самый удачный, предложенный нашим студентом Арменом Сарвазяном и представлявший в концентрированном виде традиционные символы факультета. Все хотели получить этот значок. Значок был заказан на фабрике «Гознак». И вдруг партийное руководство факультета углядело в нем «абстракционизм» (что для значка не просто естественно, но и необходимо). Влиятельный профессор, член Партбюро заявил, что его партийная совесть не может вынести этого и он добьется отмены заказа. Однако для аннулирования заказа надо было заплатить неустойку — 20 тысяч рублей. Это оказалось выше стоимости партийной совести профессора, и этот значок стал на многие годы признаком принадлежности к Физическому факультету МГУ. Настолько стал символом, что даже вошел в число символов официальной гербовой печати факультета. 3. Как сказано, я не излагаю историю отечественной кибернетики. Иначе нужно было бы в еще большей степени пересказывать труды специалистов, говорить о решающем влиянии на судьбу этой науки А. Н. Колмогорова, А. И. Берга, Л. В. Канторовича, А. П. Ершова, М. Л. Цетлина, М. М. Бонгарда... Я был знаком с Цетлиным [17,18] и Бонгардом. Их облики крайне интересны для «научного портретиста». Это когда-нибудь потом. Примечания 1. Павлова Е. Дело сестер Ляпуновых // Знание - сила. 1998. №8. С. 34-47. 2. Туманова (Рейф) Л. Шаг вправо, шаг влево... М.: Изд. Группа «Прогресс* «Литера», 1995. «Союз борьбы за дело революции». 3. «Звенья». Исторический альманах. Вып. 1. М.: Изд. Феникс Atheneum, 1991. С. 528-534 4. Бескин СМ. Воспоминания, см. Приложение (архив автора). 5. Жигулин «Черные камни» УТОЧНИТЬ! 6. О портрете Лысенко и значке Физфака. См. Приложение. Ляпуновы. Детское научное общество «Дно». 7. Голубовский М. 50 лет после погрома генетики: прошлое и настоящее // Знание — сила. 1998. №8. С. 20-30. 8. Воронцов Н.Н. Окружение и личность // Природа. 1987. № 5 (май). С. 81-98. 9. Авксентьева М. С. (личное сообщение). 10. Лысенко Т.Д. //Докл. АН СССР. 1940. Т. 28. №9. С. 834-835. 11. Кольман Э. //Докл. АН СССР. 1940. Т.28. №9. С.836-840. 12. Керше Ю.Я., Ляпунов А. А. // Докл. АН СССР. 1941. Т. 31. № 1. С. 43-46. 13. Кольцов Н. К. Родословные наших выдвиженцев // Русский евгенический журнал. 1926. 4, 3/4. С. 103-141. 14. Эфроимсон В. П. Гениальность и генетика. М.: Русский мир, 1998. С. 247. 15. Родословная Ляпуновых, составленная Б.М.Ляпуновым (до 1915 г.) и хранимая в архиве Н. Н. Воронцова. 16. Жукова Е. На полках старинного шкафа. М.: Изд. Политической литературы, 1990. 17. Очерки истории информатики в России / Ред. Д. А. Поспелов и Я. И. Фет. Новосибирск: Изд. ОИГГМ СО РАН, 1998. 1) Стр. 7-44. Поспелов Д. А. Становление информатики в России. 2) Стр. 193-196. Ершов А.И Учитель (О А.А.Ляпунове). 3) Стр. 197-205. трейдер Ю.А. А. А. Ляпунов - лидер кибернетики как научного движения. 4) Стр. 206-210. Фет А. И. Воспоминания об Алексее Андреевиче Ляпунове. 5) Стр. 209-210. Погожее И. Б. Ляпунов обладал даром предчувствовать, что будет нужно науке в будущем. 6) Стр. 211-212. Фридман Г. Ш. Несколько слов об Алексее Андреевиче. 7) Стр. 341-350. Кулагина О. С. А. А. Ляпунов и машинный перевод. 8) Стр. 371-378. Тимофеев-Ресовский Н. В., Маленков А Г. Наследие, ждущее наследников. 9) Стр. 379-385. Ратнер В. А Алексей Андреевич Ляпунов. 10) Стр. 386-391. Ратнер В. А. Игорь Андреевич Полетаев. 11) Стр. 392-398. Титлянова А А Системный подход в экологии (как это делал А. А. Ляпунов). 12) Стр. 399-404. Молчанов А М. Лимитирующие факторы (по И. А. Полетаеву) и принцип Ле-Шателье. 13) Стр. 463-470. Подловченко Р. И. Размышления о феномене Алексея Андреевича Ляпунова. 14) Стр. 470-479. Трахтенброт Б. А. Алексей Андреевич Ляпунов. 15) Стр 515-530. Полетаев А И. (сын Игоря Андреевича Полетаева) «Военная» кибернетика, или Фрагмент истории отечественной «лженауки». 16) Стр. 556-579. Иванов Вяч. Вс. Из истории кибернетики в СССР. Очерк жизни и деятельности М. Л. Цетлина/ 18. Гаазе-Рапопорт М.Г. О становлении кибернетики в СССР // Кибернетика: прошлое для будущего, Этюды по истории отечественной кибернетики. Теория управления. Автоматика. Биокибернетика. М.: Наука, 1989- С. 46-85. 19. Соболев С. Л., Китов А И., Ляпунов А. А. Основные черты кибернетики // Вопросы философии. 1955. №4. С. 148-159. 20. Полетаев И. А. Сигнал. О некоторых понятиях кибернетики. М.: Советское радио, 1958. С. 404. 21. Алексей Андреевич Ляпунов (1911-1973). Материалы к биобиблиографии ученых. М.: Наука, 1996. 22. Воронцов Н. Н. Развитие эволюционных идей в биологии. М.: Изд. Прогресс. Традиция, 1999. 640 с, 266 илл. 23. И. Грабарь в некрологе памяти Андрея Николаевича Ляпунова (в «Среди коллекционеров» Ежемесячник Искусства и художественной старины, № 5, 1923 г., С. 55) писал: «...В тесную семью московских коллекционеров он вошел недавно, только с 1916 года. Но уже весной следующего года занял в ней одно из самых видных мест по тому сверкающему таланту художественного собирательства, которое он обнаружил... У А. Н.Ляпунова никогда не было состояния и он совершал свои, временами безудержно страстные приобретения на остатки от заработков...» 24. Материалы конференции памяти Николая Николаевича Воронцова (1934-2000). 26- 27 декабря 2000 года / Сост. Е. А. Ляпунова. Отв. ред. В. А. Красилов. М.: Издат. отдел УНЦ ДО, 2001. 297 с. 25. Материалы IX международной конференции 11-14 октября 2004 г. Петрозаводск, Карелия, ... 26. Воронцов Н. Н. Эволюция. Видообразование. Система органического мира. (Избранные труды) // М.: Наука, 2004. 27. Воронцов Н. Н. Наука. Ученые. Общество: Избр. тр. Н. Н. Воронцов / Отв. ред. Е. А. Ляпунова; Ин-т биологии развития им. Н. К. Кольцова РАН. М.: Наука, 2006. 436 с. 28. Николай Николаевич Воронцов. http://szmn.sbras.ru/Vertebr/Mamcol/Vorontsov_r.htm