Читаем без скачивания История Руси - Кожинов Вадим Валерьянович

Уже одно это показывает, какая сила внедрилась с Запада в Крым. Это, в конечном счете, была сила не одних генуэзцев и даже не одной Италии - хотя она была, конечно, "авангардом",- а сила Запада в целом, и направлял ее, как уже говорилось, центр западной цивилизации - папство.

Основываясь на генуэзских архивных документах, С. П. Карпов пишет: "Итальянская колонизация вовлекала в свою орбиту самые разные слои населения Генуи, Венеции, многих областей Северной Италии. Встречались среди колонистов и жители Франции, Германии, Сицилийского королевства, государств Пиренейского полуострова, венгры, англичане и другие западноевропейцы"40.

В Золотой Орде, без сомнения, видели и понимали это упорное движение Запада в пределы ее интересов. Известный современный историк и археолог М. Д. Полубояринова утверждает в своей книге "Русские люди в Золотой Орде" (1978), что одной из причин очевидного стремления духовенства Руси "к усилению влияния в Золотой Орде" была именно "борьба с католицизмом, который к XIII в. осуществлял постоянный натиск на восток"41,- то есть русские митрополиты и епископы стремились "открыть глаза" золотоордынским правителям на эту "опасность".

Ханы Золотой Орды, вопреки нынешнему мнению об их "варварстве", вполне "цивилизованно" поддерживали дипломатические отношения с Западом, принимали посланцев римских пап, вели соответствующую переписку и т. д. В труде М. Д. Полубояриновой сообщается: "Папа Иоанн XXII (1316-1334) писал в 1318 г., что хан Узбек "не без наития, внушенного ему Господом... предоставил привилегии христианам" (имелись в виду католики.- В. К.). Хан Узбек (1313-1342) был в переписке и с папой Бенедиктом XII (1334-1342), отправлял к нему послов. Известны письма этого папы к самому Узбеку, сыну его Джанибеку и жене Тайдуле, в которых папа... выражает надежду на обращение всей ханской семьи в католичество.

Все это, однако,- продолжает М. Д. Полубояринова,- не помешало Узбеку в 1324 г. организовать поход русских князей против Литвы, чтобы запретить Гедимину (великий князь Литовский в 1316-1341 гг.- В. К.) принять католичество. В 1340 г. Узбек помог русским князьям в их борьбе против польского короля Казимира, в результате чего Казимир вынужден был признать свободу православных обрядов. Эти акции в защиту православия и против католицизма были совершены, без сомнения, не без влияния русских церковников в Золотой Орде. Ту же линию в отношении православия занимал в силу необходимости и Джанибек (1342-1357), ведя в союзе с Византией войну с венецианскими и генуэзскими колониями в Крыму (с 1343 г.)" (там же, с. 27).

Здесь обрисовано соотношение "православие - католицизм (и вообще Запад) - Золотая Орда" за несколько десятилетий до Куликовской битвы. Но следует сказать, что подобная ситуация выявилась значительно раньше.

По сведениям германского хрониста Рейнгольда Гейденштейна, русский Псков "был взят немцами, как гласит предание, около 6750-го года (то есть 1242-го, года "Ледового побоища".- В. К.). Однако немного спустя после того Александр Ярославич (Невский.- В. К.) из рода Мономахова возвратил свободу городу; будучи отправлен ханом татарским Батыем и получивши в подмогу татарские вспомогательные войска, он победил в сражении ливонцев и затем по договору возвратил город (Псков.- В. К.)"42.

Выражение "отправлен ханом Батыем" означает, очевидно, лишь то, что Александр Невский признавал верховную власть Золотой Орды и, так или иначе, "советовался" с Батыем о предпринимаемых действиях. Но золотоордынская военная поддержка борьбы Руси с натиском Запада началась, следовательно, уже при Батые. Кстати сказать, многие историки считают только что приведенное сообщение недостоверным, однако их сомнения обусловлены присущим им ложным представлением о взаимоотношениях Руси и Золотой Орды вообще (о чем уже подробно говорилось); кроме того, как мы видели, политика, начатая Батыем, продолжалась и через столетие - при Узбеке и Джанибеке, о чем есть неоспоримые сведения.

В свете всего вышеизложенного становится возможным действительно понять сущность Мамаевой Орды и ее похода на Москву. В высшей степени знаменательно, что историки, смотревшие на эту проблему из Крыма, гораздо яснее понимали ее истинное содержание. Так, известный крымский историк П. Н. Надинский, автор изданных еще в 1950-х годах "Очерков по истории Крыма" в четырех томах, писал:

"Генуя и Венеция являлись крупнейшими колониальными государствами Средневековья. В руках этих государств находилась почти вся мировая торговля. Значение этих государств особенно возросло в связи с "крестовыми походами"... Эти грабительские походы, освященные религией, прокладывали пути для генуэзских и венецианских купцов-колонизаторов в страны Ближнего Востока и Причерноморья... В XIII веке, после взятия крестоносцами Константинополя (в 1204 году.- В. К.) и разгрома Византийской империи, венецианцы, а следом за ними и генуэзцы, проникли на побережье Черного моря... И совершенно не случайно, что генуэзцы оказались в числе вдохновителей, а может быть, и прямых организаторов похода незадачливого татарского полководца Мамая на Москву"43.

Впрочем, еще раньше П. Н. Надинского, в 1940-х годах, о тесной связи Мамая с генуэзцами говорил один из значительнейших наших историков академик М. Н. Тихомиров44, развивавший эту тему и позднее. Вообще я отнюдь не являюсь неким "первооткрывателем" предлагаемого понимания Мамаева похода. Это понимание так или иначе намечено в исследованиях ряда видных историков: Ю. К. Бегунов "Об исторической основе "Сказания о Мамаевом побоище" (1966), И. Б. Греков "Восточная Европа и упадок Золотой Орды" (1975), Г. М. Прохоров "Повесть о Митяе. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы" (1978).

Позже, в 1980-х годах, появились статьи и затем книга Л. Н. Гумилева, в которых особенно последовательно выдвигалось именно такое понимание45. Эти публикации вызвали очень широкий интерес, но нельзя не сказать, что перед нами произведения человека, который был, если угодно, в равной мере и историком, и поэтом (кстати сказать, несколько опубликованных в последние годы его стихотворений не уступают по своей художественной силе поэзии его прославленных родителей). И в трудах Л. Н. Гумилева первостепенную роль играет "домысел" и даже прямой "вымысел".