Читаем без скачивания Жизненное пространство. Радиоактивный ветер. Паутина вероятности - Алексей Колентьев

– Ты дубина, Васильев! Бесчувственная стоеросовая дубина! Ничего менять не хочешь!..

– Бумаги на развод пришли потом, как приедешь. Я все подпишу. Не злись на меня, Ириша. Прости, если обидел… Чего менять-то? Кроме вот этого, – я показал ей автомат, обернувшись на пороге, – больше ничего не умею. В ментуру к твоему бате не пойду: через полгода выгонят или посадят. Ты же знаешь, хребет не гибкий. В тайгу промышлять? Так тоже как тут будет, а опасностей не меньше, сама росла рядом со всем этим. Сломал я тебе жизнь, прости. Может быть, если б завели детей, было бы иначе. Раз решила – езжай, деньги буду высылать регулярно. Одному мне здесь много не надо, а тебе на первое время нужнее будет.

Такого поворота жена не ожидала, поэтому молча и словно в прострации начала складывать вещи в чемодан, демонстративно выставленный на стол. Потом вдруг плюхнулась прямо на пол и заплакала. Рыдать она никогда не умела, просто всхлипывала и вытирала слезы крохотным платочком. Я вернулся от двери, положил оружие на тахту и, встав на колени перед женой, крепко обнял ее, вдыхая горький аромат духов и знакомый запах родного тела. Она доверчиво уткнулась мокрым от слез лицом куда-то в район моей шеи. Так мы простояли почти пять минут. Потом я мягко отстранил притихшую Ирину и пошел договариваться с капитаном Евстафьевым, на которого повесили все снабженческие функции, пока новый зампотыл еще не прибыл в расположение бригады. Да оно и понятно: подстрелить могут каждую секунду, условия службы на грани спартанских, вот никто особо и не рвался…

Договорился быстро: Евстафьев, глядя на меня сочувственно, пообещал в течение получаса организовать место в вертушке. Я уже было собрался обратно в общагу, внутренне готовясь в последний раз выслушать очередную порцию упреков, как меня догнал дежурный по части из штаба бригады и передал приказ прибыть к комбригу. А потом закрутилась эта канитель с Буревестником… С женой так и не удалось поговорить. Она уехала, оставив записку, в которой уверяла, что все равно любит. Этот клочок бумаги я нашел в пыльной и уже нежилой нашей комнате, когда перестали дергать на допросы к следователю и выпустили на волю.

Что разбилось тогда, я попытался вернуть здесь. Даша была моложе и явно сильнее духом, хотя я думал, что тут все дело в отсутствии опыта и неустоявшихся жизненных приоритетах. Сейчас девушку считали моим слабым местом, уязвимой точкой, на которую пытались надавить, вынуждая меня к определенным действиям. Однако они ошиблись: зная, как используются заложники и каковы правила этой древней игры, я не собирался действовать поспешно. Так или иначе, но до сути я докопаюсь очень быстро… На лицо помимо воли набежала моя обычная улыбка: значит, потанцуем, господа. Ох, блин, потанцуем…

Информации по общему раскладу было маловато, однако создавалось ощущение, что против меня играют две разные группы, со схожими интересами, но соперничающие друг с другом. Поэтому возникала некоторая несогласованность и раздрай в событиях последнего месяца. Я от такой мешанины только выиграл, не раз и не два избежав смертельных ловушек, в которые попадались ловчие обеих противостоящих команд. То, что девушку захватили, еще не есть установленный факт: предчувствий на этот счет не было абсолютно никаких…

Земля дрогнула, прервав неспешный ход моих мыслей. Потом, как это обычно бывает в таких случаях, ударная волна и звук взрыва докатились и до нашей маленькой стоянки, загасив костер, опрокинув жестянку с котелками и ослепив потоками пыли и разного мусора, поднятого взрывной волной. Я вскочил и короткими перебежками ринулся вправо, чтобы занять позицию у дальней стены. Судя по характеру повреждений, рвануло где-то у входа в подземелье, и мощность была не шутейная. Проснулся и застонал Михай, Сажа отполз под прикрытие пандуса и лежал, свернувшись калачиком, закрыв голову руками. Порадовал Андрон: наш молодой шустро кинулся влево и, вскинув автомат к плечу, уже шарил прицелом по тьме провала впереди, смещаясь мелкими шажками в полуприседе к забившемуся в угол алхимику. Оглушило всех порядком.

Я включил фонарь, привязанный к полутораметровой палке, который использовал, чтобы освещать дорогу, и направил луч в стену напротив головы парня. Это заставило его обернуться и включить радиостанцию на прием. Дал ему три тона «я в порядке», получил такой же сигнал в ответ, потом переключился на общий канал, дал один длинный тон, запрашивая статус остальных. Норд и Коля отозвались с небольшим перерывом. Слава богу, оба если и ранены, то наверняка не серьезно, иначе тон был бы не тройным, а особым: два длинных гудка. Дав команду Андрону оставаться с раненым и грузом, я осторожно двинулся вдоль стены к позициям охранения. Впереди было трудно что-либо различить: тоннель хоть и был местами сыроват, но мы остановились в его сухом промежутке. Поэтому пришлось накинуть дыхательную маску и продвигаться вперед очень осторожно. Осколки бетона и металлоконструкций лишь частично долетели до позиции передового поста, поэтому через десять минут я увидел залегшего у стены Колю, а от левой стены мигнул фонариком Норд. Хлопнув вздрогнувшего пулеметчика по ноге, я чуть сместился влево, чтобы тот не выпалил ненароком. Дав понять оглушенному бойцу, что это свои, велел знаками двигаться за мной, сохраняя дистанцию в пять метров. Мигнул Норду: «подойди», тот появился довольно быстро. Снайпер был цел и на немой вопрос: «Как ты?» показал сжатую в кулак левую руку с отогнутым вверх большим пальцем.

Медленно, двигаясь уступом по центру тоннеля, мы стали в полуприседе продвигаться вперед, держа оружие наготове. Миновали минное заграждение и уперлись в груду камней и железной арматуры. Тоннель грамотно обрушили направленными взрывами так, чтобы наглухо перекрыть нам путь на поверхность. Ловушка была мастерски организована, и мог ее сделать только тот, кому плевать на последствия Волны. Теперь стало понятно, какой козырь прятали в рукаве наши заклятые друзья, кем бы они не были. Мы – жертвы пресловутого плана «В», и в ход идут самые отчаянные импровизации.

Дав команду подняться, я подозвал бойцов к себе, разрешив говорить нормально. Первым откликнулся Коля:

– Черт, замуровали! Как теперь выберемся, а, командир?

– Ножками, Коля, ножками. И поздравляю: ты оказался в компании людей, с которыми даже «Обелиск» побоялся встретиться в открытом бою. Нас предпочли замуровать здесь, лишь бы только не вступать в прямой контакт. Взять живьем не получилось, вот и решили закрыть вопрос таким образом. Нормальный вариант, только вот опять не повезет уродам. Пошли обратно, будем ворота ломать. Наш путь домой только что стал чуть длиннее, только и всего. Кроме того, мы теперь занесены в разряд трупов. Поэтому задача облегчается: никто больше не будет приседать на хвост.