Читаем без скачивания Россия в войне 1941-1945 - Александр Верт

Однако вопрос о том, кто первым войдет в Берлин, превратившийся в навязчивую идею у многих советских солдат, теперь уже считался не военным, а дипломатическим вопросом, который следовало решить в пользу русских.

Пожалуй, можно утверждать, что Красная Армия в целом была готова скорее потерять тысячи солдат в битве за Берлин, чем допустить, чтобы англичане и американцы вошли туда раньше и с минимальными людскими потерями. По-видимому, русские считали важным с политической точки зрения, чтобы каждый немец помнил о том, что Берлин не был сдан добровольно западным союзникам, а был взят русскими в кровопролитном бою.

Во второй половине 1944 г., когда война шла к концу, возникло много новых вопросов, касающихся внешней и внутренней политики страны, а также ее культуры и идеологии. Особенность обстановки в СССР того периода заключалась в том, что колоссальные людские потери и страшные разрушения, произведенные отступающими немецкими войсками, а также тяжелые лишения и нужда, которые испытывало население как города, так и деревни, сочетались со всенародным чувством гордости и огромного удовлетворения достигнутой победой.

Перед Советским Союзом вставала колоссальная проблема восстановления хозяйства и не менее серьезная задача обеспечения роста народонаселения. По нынешним оценкам, Советский Союз к концу войны потерял в общей сложности примерно 20 млн. человек, в том числе не менее 7 млн. военнослужащих. Хотя точных данных не имеется, можно полагать, что в число этих 7 млн. входят примерно 3 млн. погибших в немецком плену. Кроме того, еще несколько миллионов человек гражданского населения погибло на оккупированной немцами территории, в том числе примерно 2 млн. уничтоженных евреев, не считая жертв немецких антипартизанских карательных операций. Только в Ленинграде умерло около 1 млн. человек. Сотни тысяч человек умерли во время эвакуации 1941 и 1942 гг. и в результате налетов немецкой авиации на беженцев и на города. Лишь в Сталинграде было убито примерно 60 тыс. человек гражданского населения.

Одним из характерных для 1944 г. явлений были новые положения в семейном праве, установленные Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г. Эти нововведения преследовали две основные цели: воспрепятствовать «свободному сожительству» в послевоенный период и способствовать повышению рождаемости. Указом учреждался орден «Мать-героиня», которым награждались матери, родившие и воспитавшие десять и более детей, орден (трех степеней) «Материнская слава», которым награждали женщин, родивших и воспитавших девять, восемь или семь детей, и «Медаль материнства» (двух степеней), которой удостаивали матерей, родивших и воспитавших шесть или пять детей. Была установлена прогрессивная система выплаты денежных пособий.

Тем же указом вводилась гораздо более сложная, хлопотливая и дорогостоящая процедура развода. Самым спорным положением указа было положение о матерях-одиночках. Выплата алиментов им отменялась, хотя обратной силы это положение не имело. Для матерей-одиночек устанавливались денежные пособия, и они могли по желанию передать своего ребенка или нескольких детей на воспитание в соответствующее государственное учреждение, сохраняя право в любое время взять их к себе. Эти меры отчасти были продиктованы обстановкой военного времени, в условиях которой, особенно в зоне военных действий и на только что освобожденных территориях, установление отцовства было делом трудным и щекотливым. Кроме того, учитывая, что к концу войны женщин в СССР стало больше, чем мужчин, закон фактически поощрял женщин производить на свет внебрачных детей, полностью или в основном освобождая незамужних матерей от материальных расходов по их воспитанию. Указ от 8 июля 1944 г. не только устанавливал материальные льготы для беременных женщин и кормящих матерей, но вместе с тем вводил значительный налог на холостяков в возрасте старше 25 лет и сниженный налог на супругов, имеющих менее трех детей. Закон 1936 г., запрещавший аборты, оставался в силе и был отменен лишь через много лет после окончания войны.

Такой же важной, как рост народонаселения, стала в послевоенный период проблема восстановления экономики страны. Сотни больших и малых городов, тысячи деревень были целиком или частично уничтожены немцами, которые вывезли большое количество скота и сельскохозяйственной техники, и важнейшим вопросом, который стал обсуждаться в высших сферах СССР уже с 1943 г., был вопрос о том, каким образом обеспечить финансирование восстановления экономики. В принципе имелось три возможных источника такого финансирования: собственные, истощенные, как это было признано, ресурсы Советского Союза; большой иностранный заем - неизбежно у США; и, наконец, значительные по объему немецкие репарации товарами и такие же, но в меньшем объеме репарации союзников Германии (идеальным вариантом было бы сочетание всех трех источников).

Условия перемирия, заключенного с Финляндией и Румынией в 1944 г., представляли собой первый образец соглашения об ограниченных репарациях. Финляндия, например, обязалась выплатить репарации в сумме 300 млн. долларов в течение шести лет - позже срок выплаты был увеличен до восьми лет. На Ялтинской конференции Сталин предложил, чтобы Германия выплатила Советскому Союзу репараций товарами на сумму 10 млрд. долларов. Против этой цифры особенно сильно возражал Черчилль.

Другим источником «средств на реконструкцию», как показала практика последующих лет, явились различные торговые договоры и иные финансовые соглашения СССР со странами Восточной Европы.

Но все это было делом будущего. В тот период - начиная с 1943 г. - Сталина и других советских руководителей волновал вопрос о получении у Америки займа в размере 7 млрд. долларов или больше.

Вместе с тем некоторые идеологические и политические соображения удерживали правящие круги СССР от получения такого займа. Они опасались, что чрезмерная финансовая зависимость от Соединенных Штатов Америки может отразиться на безопасности Советского Союза. Попросту говоря, существовало противоречие между интересами восстановления экономики и интересами обеспечения безопасности. Быстрое и относительно легкое восстановление экономики было связано с определенной зависимостью от США. Неизбежно было бы в этом случае и известное ослабление влияния СССР в странах Восточной и частично Центральной Европы. А такое влияние в соответствии с советской военной доктриной периода 1944-1945 гг. являлось необходимой предпосылкой обеспечения безопасности против возможной новой агрессии со стороны Германии или любой западной державы. В США неумеренные разговоры о «войне с Россией через пятнадцать лет» начались еще в 1944 г. и постепенно получали все более широкое распространение после того, как была сброшена первая американская атомная бомба.

В конце концов с американским займом в 7 млрд. долларов ничего не вышло.

В середине 1944 г. наблюдались, особенно в Москве, очень яркие признаки разрядки военного напряжения, в котором жила страна уже три года. Люди как будто предвкушали улучшение условий жизни.

Коммерческие рестораны и коммерческие магазины, открывшиеся в апреле 1944 г., несомненно, способствовали появлению настроения беспечности среди более привилегированных групп населения Москвы и даже среди широких слоев населения. Эти магазины и рестораны представляли собой нечто вроде узаконенного «черного рынка».

Однако люди были довольны, тем, что есть коммерческие рестораны и магазины. Благодаря им даже низкооплачиваемый работник мог иногда доставить себе удовольствие - например, купить баснословно дорогой шоколад или пирожное, - как-то разнообразить надоевшие продукты, получаемые по карточкам.

Кроме того, коммерческие магазины и рестораны были одним из элементов рассчитанной на длительный период политики регулирования цен на колхозном рынке. Открытие этих магазинов и ресторанов явилось первым шагом к отмене через два года после окончания войны карточной системы, чему предшествовала целая серия мероприятий по упорядочению цен, а также денежная реформа.

Независимо от того, явилось ли в конечном счете введение коммерческих магазинов и ресторанов экономически оправданным мероприятием, эта мера к середине 1944 г., безусловно, породила легкомысленную уверенность в «возврате к нормальному положению» и процветанию в послевоенный период, и это тогда, когда еще продолжалась очень тяжелая война.

Были и другие проявления желания уйти от действительности. Известный куплетист Александр Вертинский, более двадцати лет являвшийся кумиром русских эмигрантов в Париже, Нью-Йорке и затем Шанхае, вдруг появился в Москве. На его концерты стекались огромные толпы людей, среди которых были сотни солдат и офицеров. Хотя пресса не комментировала и не рекламировала концерты Вертинского, афиши, извещавшие о них, расклеивались по всей Москве.