Читаем без скачивания Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого) - Евгений Белогорский

— Драться, драться и победа будет за нами — приободрял себя майор, пока денщик снимал с него сапоги. Едва эта процедура была исполнена, как он моментально провалился в сон без всяких сновидений.

Обсуждался план дальнейших действий и в штабе подполковника Масленка, чья бронированная конница уткнулась в горный массив Фермопил.

— В нашем распоряжении товарищи только одни сутки для прорыва позиций врага и его разгрома. Вторых может и не быть. Ожидается прибытие вражеских кораблей, с орудиями которых мы тягаться не можем — лондонский канал разведки по-прежнему работал без сбоев и о планах Черчилля, Москва была информирована.

— Что же прикажите идти напролом!? Да там, у бриттов наверняка уже каждый метр пристрелян! Только высунемся и они нас раскатают как Бог черепаху! — бурлили командиры рот и батальонов, — лишь зря людей и технику положим!

— Что вы предлагаете? Сидеть и ждать прихода британского флота? Так его корабли нам ещё больше наваляют. Что прикажите доложить товарищу Леонтьеву, ваше несогласие? — гневно вопрошал Масленка. Сам он не был танкистом и попал на должность комполка в связи с убытием прежнего комполка Трифонова.

— Полковник сам все поймет, когда приедет! — зашумели танкисты, но подполковник был неумолим, — полковник неизвестно когда приедет, а план должен быть готов к двум часам, и представлен на утверждение.

Масленка многозначительно вытянул указательный палец, чем вызвал новый шквал негодование у командиров.

— Тише, товарищи, — поднял руку Вагранов, — есть тут одна идея, которую нужно обсудить. Говори комиссар, твое предложение.

Замполит неторопливо встал с места, одернул на себе стеганую телогрейку и, ухватившись пальцем за портупею, заговорил.

— Есть тут товарищи танкисты одна дорога в обход Фермопил. Дорога горная, старая, но все же есть. Во время нашего сегодняшнего боя, греки её стерегли, опасаясь выхода противника к нам в тыл, но этого не случилось. Англичане или не знали о ней, или не рискнули ей воспользоваться. Хотя если бы они против нас роту — другую бросили, смяли бы они нас. Не хватило бы сил на два фронта сражаться.

— Как вы сражались, мы знаем, спасибо. Что конкретно хотите сказать товарищ комиссар — поставил вопрос ребром Масленка.

— Предлагаю нам самим воспользоваться этой тропой, если короче — обиделся замполит.

— Глупость! — решительно отрезал подполковник, — сколько мы сможем незаметно перебросить по ней солдат? Роту, в лучшем случаи две и ничего не решим, только людей погубим.

— А вот и не глупость, — заступился за своего замполита Вагранов, — я эту дорогу перед боем смотрел и после него греков расспрашивал. И считаю, что комиссар говорит дело. Да дорога горная, с осыпями и камнями, но наши танки смогут по ней пройти и ударить с тыла по врагу.

— Ерунда! Ни тридцатьчетверки, ни сушки пройти по горной тропе. Только при помощи тросов и лебедок, а их у нас нет. Я это ответственно заявляю.

— Средние танки не пройдут, но малые, шестидесятки пройдут. Со скрипом, но пройдут, я в этом уверен — настаивал Вагранов, но подполковник не хотел его слушать.

— Это только ваши красивые рассуждения, товарищ комбат и не более того. А если они сорвутся в пропасть и разобьются. Кому за это отвечать, мне прикажите?

— Танки пройдут, — гнул свою линию комбат. — Если нужно, я готов взять за ответственность за их проход.

— Вот спасибо, только вы не танкист, товарищ Вагранов, и с вас, что называется взятки гладки.

— Я согласен с предложением комбата и готов попробовать пройти в тыл врагу — подал голос командир отряда «тэшек».

— И что ты там сможешь сделать, геройски погибнуть? — язвительно спросил Масленка.

— Бить врага, как того требует устав и наша советская совесть — поддержали командира «тэшек» ротные тридцатьчетверок.

— Десантники дело говорят! Если есть возможность надо ударить англичанам в тыл и распечатать проход — высказал свое мнение парторг полка и подполковник скис, — надо с командованием посоветоваться, как оно скажет.

— А что советоваться? Время протянем, потом поздно будет. Закроют англичане проход, и будем их позиции в лоб штурмовать. Вы требовали план, товарищ подполковник, мы вам его дали. Сообщайте его в штаб, а мы пошли машины готовить и дорогу смотреть — решили танкисты и на этом собрание закончилось.

Когда прибыл полковник Леонтьев, подготовка к операции шла полным ходом. Первыми, под покровом темноты, по тропе двинулись две роты десантников, на скорую руку разбавленные пехотинцами танкового авангарда. Вслед за ними встали наизготовку два взвода «тэшек». Выстроившись цепью, они ждали, когда ночной сумрак посветлеет, будет видно дорогу, и можно будет выступать.

Увидев полковника, Масленка страшно обрадовался, и обвинять танкистов в самоуправстве. Хитрый представитель людского вида «как бы чего не вышло» приготовил целую обличительную речь, но все его потуги, были разрушены комбатом Ваграновым. Он четко и ясно доложил полковнику о целях операции и получил его полное одобрение.

— Все верно, комбат. Если есть возможность избежать лобовой атаки, ею следует воспользоваться — изрек Леонтьев, после чего Масленка моментально изменил позицию и стал поторапливать танкистов.

Готовясь к отражению атак противника, англичане проявили преступную халатность. Приготовив все к отражению лобовой атаки, они совершенно не позаботились об охране флангов, посчитав окружавшие их горы непроходимыми. Единственным оправданием подобных действий был тот факт, крупномасштабных карт у майора Мальзебара не было. В основном использовали простые географические атласы, а контакт с местным населением был поставлен из рук вон плохо. Греки не могли простить оккупантам расстрел мирной манифестации в Орхоменосе, где погибло свыше ста пятидесяти человек.

Все это вместе взятое, привело к тому, что у англичан не было выставлено боевое фланговое охранение, что весьма сильно удивило Вагранова. Выйдя в первой половине дня в тыл противника во главе колонны, он никак не мог поверить в отсутствие охранения. Комбат дважды посылал людей на разведку, но оба раза разведчики упорно докладывали об отсутствии противника.

— Все внимательно проверили? Вот-вот танки подойдут и если вы засаду проморгали, себя погубим и людей зазря положим — пытал разведчиков комбат, но те упорно стояли на своем.

— Да что вы, Павел Иосифович как маленький, все, что скажем, не верите — обиделся сержант Матушкин, чью грудь украшали ордена и медали.

— Что мы не понимаем, все что сказали, проверили, нет англичан. Нам не верите, Макрополуса спросите, он подтвердит — сержант ткнул пальцем в седого старика, исполнявшего роль проводника отряда. Немцы сожгли его дом, англичане убили обеих его дочерей и старик числился в надежных сторонниках.

— Ответственность у меня за вас большая, перед матерями и женами. Поэтому и нужно, чтобы все точно было, не обижайся — комбат помолчал и, отбросив в сторону сомнения, сказал. — Значит, вот какое кино получается. Думали засада, заманивают. Пригляделись повнимательнее — оказалось глупость. Бывает.

Глупость англичане, конечно, сделали ужаснейшую, ибо во второй половине дня в их тыл вышел отряд советских десантников вместе с шестью танками «Т-60». К огромному огорчению Вагранова мотор у идущей предпоследней машины заглох. Она встала на узкой горной полу-дороге полу-тропе, перекрыв дорогу ещё одному танку и в бой пришлось идти имея всего лишь шесть «тэшек».

Организовывая свою оборону, Мальзебар старался максимально укрепить свой передний край. Именно туда он отправил противотанковую артиллерию, самоходки, а также пехоту вместе с гранатометчиками. В тылу остался взвод охраны, минометчики Столпенберга и танки «Валентайн». За потерю их собратьев майор получил жесточайший выговор от Фортескью, и теперь берег их как зеницу ока.

Отведенные в резерв танкисты позволили себе немного отдохнуть, и пока враг начал наступление, они решили немного полежать в тени. Хоть стояла вторая половина сентября, солнце днем ещё припекало.

Появление «тэшек» было для англичан подобно грому среди ясного неба. Маленькие невзрачные танки издавали мало шума, благодаря чему смогли приблизиться к противнику незамеченными на довольно близкое расстояние. Но и тогда, часовые не подняли тревогу, приняв их за подкрепление, идущее из тыла.

Когда же ошибка была обнаружена, было уже поздно. Хлесткие тугие пулеметные очереди в два счета покосили сначала охрану, затем обрушились на танкистов и тут в полной красе проявился принцип «каждый сам за себя». Вместо того, чтобы попытаться взобраться в танк и огнем своих пушек раскатать и уничтожить маленькие «тэшки», танкисты бросились в рассыпную.

Нет, конечно, два человека попытались заскочить в башню, но делали это без той отчаянной храбрости, которая присуща людям, осознано играющие в догонялки со смертью. Когда вскакиваешь и бежишь без всякой оглядки ради одной только цели, уничтожить врага. Этого у англичан не было и в помине. Как результат, едва только пули защелкали по броне танка, они дружно спрыгнули с танков и уткнулись в землю носом.