Читаем без скачивания К суду истории. О Сталине и сталинизме - Рой Медведев

Но дело было не только в изменении стиля и методов работы ВЧК. Еще в 1919 году по предложению Дзержинского были ликвидированы почти все уездные ЧК, так как здесь исчезли те чрезвычайные условия, которые как-то могли оправдать существование подобной организации. После окончания Гражданской войны возник вопрос о полной реформе ВЧК. В условиях мирного времени подобные «быстродействующие» карательные органы были уже не нужны. В декабре 1921 года по предложению Ленина очередной съезд Советов поручил ВЦИК «в кратчайший срок пересмотреть положение о Всероссийской Чрезвычайной Комиссии и ее органах в направлении их реорганизации, сужения их компетенции и усиления начал революционной законности» [603] . 6 февраля 1922 года был принят декрет о реорганизации ВЧК в ГПУ (Государственное политические управление). На Государственное политическое управление возлагалась задача борьбы лишь с особо опасными государственными преступлениями: политической и экономической контрреволюцией, шпионажем и бандитизмом. При этом ГПУ не имело права выносить окончательные решения о наказании преступников. Органы ГПУ вели следствие, но приговор, как правило, должен был выносить суд. «Прежде всего, – писал Ленин, – боевыми органами Соввласти были главным образом Нарвоенком и ВЧК. Теперь особенно большая роль выпадает на долю НКЮста» [604] .

Перестройка органов ВЧК-ГПУ завершилась к середине 20-х годов, но очень скоро она началась снова, уже в другом направлении. Под влиянием Сталина ГПУ стало опять превращаться в карательную организацию, оно получило право заключать в тюрьму, в лагерь, высылать в отдаленные районы страны, а позднее даже расстреливать отдельных заключенных.

В. Р. Менжинский, ставший после смерти Дзержинского Председателем ГПУ, не имел того влияния и авторитета, какие имел Дзержинский. К тому же Менжинский был тяжело болен и мало вмешивался в повседневную работу ГПУ. Фактическим главой ГПУ стал заместитель Менжинского Г. Ягода, находившийся под большим влиянием Сталина. Именно на ГПУ была в конце 20-х годов возложена задача по принудительному изъятию золота и ценностей у нэпманов. В начале 30-х годов ГПУ руководило выселением кулацких семей в восточные и северные районы страны. На органы ГПУ опирался Сталин при проведении репрессий среди «буржуазной» интеллигенции, технических и военных специалистов. Уже тогда достаточно широко применялись фальсификация следственных материалов и пытки заключенных. Когда М. П. Якубович сказал в конце 1930 года своему следователю, что при Дзержинском такие методы следствия были бы невозможны, следователь рассмеялся и сказал: «Нашли кого вспоминать! Дзержинский – это пройденный этап в развитии нашей революции».

Постепенно увеличивались и штаты ГПУ, которое было реорганизовано в Наркомат внутренних дел (НКВД), в состав которого вошло также управление милицией и пограничной охраной. После смерти Менжинского (1934 г.) наркомом внутренних дел был и формально назначен Г. Ягода. По партийной линии контроль за деятельностью НКВД с 1935 года осуществлял Н. Ежов, однако фактически полный и безраздельный контроль за деятельностью НКВД давно уже держал в своих руках Сталин.

В 1934 году права НКВД были значительно расширены. При наркоме было создано Постановлением ЦИК и СНК СССР Особое совещание, наделенное правом заключать людей в лагерь, тюрьму или отправлять в ссылку на срок до 5 лет без какого-либо судебного разбирательства. В состав Особого совещания кроме наркома внутренних дел входили его заместители, начальник Главного управления милиции и прокурор Союза СССР или его заместитель. Решение Особого совещания мог отменить по протесту Прокуратуры СССР только Президиум ЦИК СССР [605] .

После убийства Кирова и особенно после первого «открытого» судебного процесса в 1936 году Сталин и Ежов провели «генеральную чистку» органов НКВД, о которой мы уже писали во второй части книги. Важно отметить, что в 1937 году оклады работников НКВД были увеличены в 4 раза и стали теперь значительно более высокими, чем в других партийных и государственных учреждениях. Органам НКВД передавались лучшие квартиры, дома отдыха, больницы. За «успешно» проведенные операции работники НКВД получали ордена и медали. В 1937 году штаты НКВД были еще более расширены, этот наркомат превратился в огромную армию со своими дивизиями и полками, сотнями тысяч работников охраны, десятками тысяч офицеров. Управления НКВД имелись не только во всех областных центрах, но и во всех районных центрах. Специальные отделы НКВД были организованы на всех крупных предприятиях, в учреждениях, учебных заведениях. Под контролем НКВД находились и все средние предприятия, а также все места общественного пользования: парки, библиотеки, железные дороги, театры и др. По всей стране была создана громадная сеть осведомителей и доносчиков, работавших на «общественных» началах. Специальные досье заводились на десятки миллионов людей. Наряду с отделами кадетов и монархистов, меньшевиков и эсеров, а также «прочих контрреволюционных партий» в четвертом управлении НКВД был создан и отдел ВКП(б). Этот отдел проводил надзор и наблюдение за всеми партийными организациями вплоть до ЦК ВКП(б). Все секретари райкомов, горкомов и обкомов утверждались на своих постах только после согласования с органами НКВД. Были в НКВД «особые» отделы, наблюдавшие за самими чекистами, а также «спецотдел», наблюдавший за работой «особых» отделов. Чекистам прививалось убеждение, что чекистская дисциплина выше партийной. «Вначале ты чекист, – говорили им, – а затем уже коммунист». В программу подготовки кадров входило изучение истории ремесла, в том числе истории инквизиции [606] .

Особое внимание уделял Сталин контролю за поведением своих ближайших соратников – членов Политбюро. «Тайная служба властелина, – говорилось еще в одной из древнейших книг, – должна держать под своим оком всех сановников, вершащих дела, близких и родичей правителя, а равно и его соперников» [607] .

И действительно, Сталин контролировал своих ближайших помощников, используя для этого закон «Об охране вождей», принятый еще после убийства Кирова. В то время как Сталин лично отбирал и проверял руководителей своей охраны, главным из которых был генерал Власик, подчинявшийся только Сталину, охрана других руководителей партии и правительства поручалась органам НКВД.

Хотя полномочия и права органов НКВД были необычайно велики и в начале 30-х годов, летом 1936 года по предложению Сталина ЦК ВКП(б) принял постановление о предоставлении органам НКВД «чрезвычайных полномочий» сроком на один год – для полного разгрома «врагов народа». На июньском Пленуме ЦК ВКП(б) эти «чрезвычайные полномочия» были продлены на неопределенное время, одновременно были расширены судебно-карательные функции НКВД. После окончания июньского пленума ВКП(б) в течение суток было арестовано 18 членов ЦКВКП(б).

Кроме Особого совещания при наркоме внутренних дел во всех крупных управлениях НКВД была создана система «троек», которые выносили заочные приговоры, не считаясь ни с какими формальностями и нормами судопроизводства. Карательные органы были выведены из-под контроля партии, а тем более прокуратуры. Санкция прокурора имела для НКВД чисто формальный характер. Во многих областях прокуроры не только подписывали задним числом любые санкции, но и подписывали чистые бланки, в которые следователи НКВД могли затем вносить какие угодно фамилии. Вся эта чудовищная карательная система подчинялась приказам и воле только одного человека – Сталина.

Однако нельзя не видеть и того, что подобная карательная система обладала и определенной собственной инерцией, ибо значительная часть офицеров из привилегированного аппарата НКВД не хотела оставаться без работы, а их «работа» состояла в том, чтобы искать, судить и изолировать «врагов народа».

В очерке «Инквизиция перед судом истории» И. Р. Григулевич писал: «...Когда в той или иной стране или районе "священный трибунал" в действительности искоренял ересь, его непомерно разросшийся аппарат оставался фактически не у дел. Тем не менее он не только не прекращал террористической деятельности, а, используя ранее составленные списки, продолжал изыскивать себе новую работу, чтобы оправдать свое существование. Именно тогда наступала пора всевозможных выдуманных дел, воскрешались старые, не доказанные ранее обвинения, вновь арестовывались выпущенные в прошлом на свободу лица, использовались слухи, сплетни, "косвенные улики" для осуждения ни в чем не повинных людей. Даже устраивались процессы над давно умершими людьми, которые, естественно, не могли защитить или оправдать себя. Однажды запущенная инквизиционная машина уже не могла не работать. Как ненасытный молох, она требовала все новой и новой крови, которую ей поставляли еретики, подлинные или сфабрикованные ею же самой» [608] .