Читаем без скачивания Hydrargyrum - Коваль

— Лютный переулок?

— Допустим. Это что-то меняет? — спросил Кайнетт просто. Эту часть легенды он заготовил довольно давно, тем более использовать её можно было несколькими способами.

— Но ведь это опасно. И то, что там продают — большая часть этих вещей запрещена!

— Почему же его тогда ещё не разогнали? И потом, разве запрет остановил тебя, стоило попасть в руки книге, дающей ответ даже на те вопросы, о которых ты и не подозревала? Или происхождение делает её менее ценной, а знания оттуда — менее достоверными? И перевод уже не нужен?

— Стой! Это… нечестно, — даже растерялась Грейнджер. — Ты ни разу не говорил, где взял тот справочник.

— А ты ни разу этого не спросила. Подумай, вспомни. Хоть раз?

— Ладно, вот это я запомню… Так что там про магию? Раз уж у тебя такие источники, то чего теперь. Рассказывай.

— В разные времена «истинной» считалась разная магия и даже обычные для нас сейчас вещи… — лекторским тоном начал маг, словно прошедшего разговора не было. Всё равно все нужные идеи он уже донёс и выяснил всё, что хотел. — Когда-то туда бы отнесли и «Адское пламя», до того, как волшебники его изобрели, и расщепление атома, пока его не смогли провести ученые. Как только истинную магию могут повторить другие волшебники или магглы, она перестаёт так называться. Считается, что сейчас к истинной магии относится пять явлений. Про первое ничего не известно, вся информация скрыта где-то в архивах и библиотеках, остальные — это путешествие во времени, связь между разными мирами, создание материи из ничего и воскрешение человека без разрушения души. Что-то из второго или третьего и пытаются имитировать прорицатели.

— Воскрешение — тоже? — неожиданно заинтересовалась Грейнджер. — А разве ты не встречал способов… из запрещенных? Раз уже интересовался такими вещами.

— Только если тоже слабые подражания. Знаешь легенду волшебников о трёх братьях и трёх дарах, что они получили? — спросил Арчибальд. В ходе изучения истории нового магического мира он заглядывал даже в фольклор и сказки. Просто чтобы оценить, какие вещи у них считаются «легендарными», невозможными для обычного волшебника.

— Да, читала на первом курсе.

— Воскрешающий камень оттуда, если предположить, что он когда-то существовал в реальности, как раз такое подражание, имитация чуда. Не возвращает к полноценной жизни, лишь призывает слабое эхо нужной души, по сути, тот же призрак. И это очень даже немало, но от настоящего воскрешения такую подделку отделяет пропасть.

— А как же философский камень, созданный Фламелем? В книгах написано, что он способен дать бессмертие… Джеймс? — удивлённо позвала она и обернулась.

— Кхм! — услышав такое, Кайнетт резко застыл на месте и закашлялся. Возможно, если бы они шли по берегу, он бы от неожиданности не удержался на ногах и свалился в воду. Переведя дыхание, он махнул рукой, показывая, что всё в порядке, и снова пошел вперёд, сказав: — Извини, я точно не был готов услышать подобное. Фламель — создатель философского камня? Эта посредственность, лишь переписывавшая арабские трактаты?! Учитель, второй за сегодня искренний совет — никогда и ни за что, ни при одном алхимике не повторяй этого вслух. Могут и побить. Философский камень создал великий Теофраст фон Хоэнхайм. Фламель в лучшем случае получил у него один или несколько несовершенных образцов, когда сам уже был весьма немолод, но при всём желании его невыдающегося таланта не хватило бы, чтобы их повторить. Только в семнадцатом веке в какой-то книге ему впервые начали приписывать само открытие, и с тех пор эта ложь так и тянется из одного труда в другой. В следующий поход в библиотеку я найду работы Хоэнхайма, и тогда у тебя больше этот вопрос и возникать не будет.

— Хорошо. Но что касается самого камня — он способен это сделать? — упорно возвращала ведьма разговор к той же теме. — Раз уж ты изучал эту старую алхимию, то должен знать?

— Воскресить человека? Разумеется, нет, как и сделать его неуязвимым. Только продлевать жизнь, но действительно очень долго.

— А если душу не надо возвращать… оттуда? Если душа осталась здесь, то можно ли вернуть ей тело? — последовал ещё более странный вопрос.

— Напрямую — точно нет. Только использовать как источник энергии при создании гомункула или марионетки, тогда в самом деле польза бы от него была, но применять философский камень столь варварским образом — это как резать на завтрак бекон обсидиановым скальпелем… — тут маг сменил тон и заговорил тише и быстрее, одновременно правой рукой выбирая в кармане заготовку с подходящим заклинанием, а левую, уже с новым кольцом, готовясь использовать для защиты: — И к слову, кто-то из твоих приятелей хорош в чарах невидимости и сокрытия присутствия? А то в десяти футах от нас на пустом месте кто-то очень громко шепчет, и если это не они, то я бью первым в ту сторону оглушающим, затем ты используешь меч как источник света, и потом я выставляю щит…

— Да что сегодня за день такой… — произнесла она устало, затем повысила голос: — Гарри, Рон, покажитесь, пока мы тут не устроили прямо перед замком побоище на радость зрителям.

— Прекрасно, — оценил Кайнетт, когда из пустоты в самом деле появились два юных волшебника. Маскировка была неожиданно хороша — поисковый барьер поначалу этих двоих даже не заметил. И если бы они молчали, не создавая звуков и, как следствие, движение воздуха, то могли бы скрываться и дальше. Хорошо бы провести дальнейшие опыты, но по примерной оценке, уровень сокрытия присутствия явно превосходил человеческий, приближаясь к сильным духам и мифическим зверям. Видимо, эффект артефакта, под которым оба прятались — их собственных талантов на заклинания такого уровня не хватит никак. — Если бы Блэк взял нас под «Империо», вы уже погибли бы. Или если бы один из нас на самом деле был Блэком. Или следи он за нами. И благородство вашей цели вряд ли его остановило бы. В общем, тебе есть над чем подумать, как видишь, — добавил он для Грейнджер. Затем достал палочку и произнёс: — Люмос. Что ж, спасибо, до замка я отсюда доберусь. Доброй ночи. Главное, не попадитесь тут кому-нибудь ещё.

Глава 26

— И к следующему уроку вы напишете эссе на тему «вредоносные призраки и полтергейсты», свиток не менее двух футов, — напутствовал выходящих с урока ЗОТИ студентов профессор Снейп, к ужасу многих замещавший сегодня Люпина. — И минус пять баллов с Рейвенкло. Да, Браун, у меня есть линейка, а ещё я никогда не жаловался на плохой слух. И самое главное,