Читаем без скачивания Смерть под колоколом - Robert van Gulik

С приближением полуночи Ло подошел к пределу своих возможностей. Ему стало трудно сидеть в кресле прямо, а его речь утратила изначальную ясность. Видя состояние друга, судья Ди высказал пожелание удалиться.

С помощью двух слуг Ло поднялся и, пожелав в несколько сбивчивой фразе спокойной ночи своему старшему брату, сказал управляющему:

– Исполняй приказания его превосходительства Ди, как если бы они исходили из моих собственных уст!

Когда жизнерадостный начальник уезда был наконец отведен в его покои, судья Ди дал знак управляющему приблизиться и тихим голосом объяснил ему:

– Я хочу выкупить Абрикос и Голубой Нефрит. Не сочтите за труд обговорить все подробности с их нынешним хозяином, соблюдая максимальную скрытность. Чтобы никто ни под каким предлогом не знал, что вы действуете от моего имени! С понимающей улыбкой управляющий согласился. Доставая из рукава два золотых слитка и передавая ему, судья заметил:

– Здесь больше золота, чем нужно для сделки. Остаток послужит для оплаты их проезда до моего дома в Пуяне. Вложив в руку собеседника слиток серебра, он добавил:

– Примите этот скромный дар в вознаграждение за ваши хлопоты.

Как того требуют правила приличия, управляющий принял слиток серебра и спрятал его в рукаве лишь после многочисленных отказов. Он заверил судью, что его указания будут точно выполнены, и собственная его жена сопроводит двух молодых женщин до Пуяна.

– А сейчас я прикажу, чтобы эти особы были проведены в покои, выделенные вашему превосходительству, – сказал он.

Но судья Ди сослался на усталость и заметил, что ему нужно хорошо выспаться, чтобы завтра утром выехать в Пуян. Барышни Абрикос и Голубой Нефрит распрощались с ним, и слуга проводил его в комнату.

10. ТАО ГАН ДОПРАШИВАЕТ НАДЗИРАТЕЛЯ ЮЖНОГО КВАРТАЛА О ДАВНЕМ ДЕЛЕ. ОН ПРОВОДИТ НЕПРИЯТНЫЕ МИНУТЫ В ЗАБРОШЕННЫХ РАЗВАЛИНАХ

Тем временем Тао Ган, в соответствии с полученными указаниями, занялся сбором сведений о госпоже Лян.

Поскольку госпожа Лян жила неподалеку от улицы Полумесяца, он решил прежде посетить главного смотрителя этого квартала господина Гао. Он постарался застать его как раз в тот момент, когда господин Гао садился за стол, и вежливо его приветствовал.

После полученного от судьи Ди выговора главный смотритель решил поддерживать самые хорошие отношения с его помощниками и горячо пригласил посетителя разделить с ним скромную трапезу. Тао Ган не заставил себя упрашивать.

После того, как помощник судьи отдал должное выставленным перед ним блюдам, хозяин отправился искать регистрационную книгу квартала и выяснил, что госпожа Лян прибыла в Пуян двумя годами раньше вместе со своим внуком Лян Кофа.

– Она сообщила мне, что ей шестьдесят восемь лет, а ее внуку тридцать, – говорил главный смотритель. – Он выглядел много моложе. Я дал бы ему двадцать... от силы двадцать два года. Но, вероятно, ему все-таки было тридцать, потому что бабушка рассказала мне, что он уже выдержал второй литературный экзамен. Он был очень симпатичным парнем! Любил прогуливаться. Особенно его привлекал северо-западный квартал. Его часто видели гуляющим по берегу канала, около решетки, через которую река втекает в город.

– Вы говорите о нем в прошедшем времени?

– Конечно. Через несколько недель после приезда госпожа Лян сообщила о его исчезновении. Она не видела его больше двух дней и опасалась беды. Но напрасно занимался я поисками, Лян Кофа испарился.

– И что дальше?

– А дальше госпожа Лян явилась в присутствие, где подала жалобу на Линь Фана, богатого кантонского купца, поселившегося в Пуяне, обвинив его в похищении ее внука. Одновременно она передала судье Фону кучу старых бумаг. Из них стало ясно, что уже давно отношения между домами Лян и Линь были очень плохими. Но в силу того, что госпожа Лян не смогла представить даже намека на доказательства причастности Линь Фана к исчезновению внука, судья закрыл дело. С той поры она продолжает жить в том же самом доме, но уже одна, со старой служанкой. Она стала немного странной из-за того, что не перестает думать о своих несчастьях да и из-за преклонного возраста.

– Но что, по-вашему, сталось с Лян Кофа?

– Право, не очень представляю. Может быть, случайно свалившись в канал, он просто утонул?

Как следует запомнив все эти сведения, Тао Ган поблагодарил господина Гао за гостеприимство и направил свои стопы к жилищу госпожи Лян.

Старая женщина жила на узкой и пустынной улочке, совсем близко от того места, где река покидала город. Как и все соседние дома, ее жилище было одноэтажным и могло иметь самое большее три комнаты. Входная дверь почернела и не имела украшений.

Тао Ган постучал.

Спустя весьма продолжительное время он услышал шаркающие шаги, затем приоткрылся глазок, и показалось морщинистое лицо старухи.

– Что вам нужно? – голос звучал резко, визгливо.

– Не сможет ли госпожа Лян принять меня? Старуха бросила на него настороженный взгляд.

– Госпожа больна и никого не принимает! – бросила она, захлопывая окошечко у него под носом.

Тао Ган многозначительно пожал плечами. Обернувшись, он осмотрел улицу. Там царило мертвое спокойствие. Не было видно ни одного прохожего, ни тени нищего или бродячего торговца. Тао Ган задумался: «А прав ли был судья Ди, сразу же поверив в добропорядочность госпожи Лян? Не разыгрывали ли она и ее внук хитрой комедии, рассказывая свою слезную историю для маскировки ловкого мошенничества? Разве можно было бы даже мечтать о более подходящем месте для претворения в жизнь какой-нибудь темной интриги? Может быть, они даже были в сговоре с Линь Фаном?»

Находившийся на противоположной стороне улицы дом выглядел более зажиточным, чем его соседи. Построенный из кирпича, он был единственным двухэтажным, и размытая дождями вывеска сообщала, что некогда здесь торговали шелком. Ныне дом за закрытыми ставнями выглядел нежилым.

– Здесь нечего делать! – прошептал Тао Ган. – Несомненно, я узнаю больше от окружения Линь Фана.

Хотя среди записей суда имелся адрес кантонца, Тао Ган с трудом разыскал его жилье, расположенное в северо-западной части города. Местная знать издавна селилась в этом районе, но вот уже несколько лет, как перебралась в восточный район, ставший более модным. И теперь некогда прекрасные особняки были оплетены кружевом извилистых улочек.

Много раз Тао Ган сбивался с пути. И все же в конце концов он обнаружил предмет своих поисков. Два каменных льва стояли по сторонам покрытой красным лаком и многочисленными бронзовыми украшениями внушительной двери. Высокие прочные стены возвышались справа и слева от портала, придавая всему сооружению малопривлекательный и даже мрачный вид.

Первой мыслью Тао Гана было обойти стену, чтобы обнаружить вход для прислуги. Заодно он составил бы приблизительное представление о размерах владения. Но почти сразу же он увидел, что его замысел не осуществим: справа проход перекрывала стена соседнего дома, а слева – груда развалин.

Вернувшись назад, он зашел в скромную зеленую лавку. Купив унцию маринованных орехов, он вежливо осведомился о состоянии дел.

Торговец вытер руки о фартук.

– В этой стороне нельзя рассчитывать на большие прибыла – сказал он, – но я не жалуюсь на судьбу! Жена моя и я в добром здравии, что позволяет нам работать с утра до вечера и каждый день видеть на столе миску рисовой каши с овощами из нашей лавки. Раз в неделю мы добавляем к ней кусочек свинины. Чего еще нужно, чтобы быть счастливым?

– Однако у вас должно быть достаточно хороших покупателей, – заметил Тао Ган. – Совсем рядом я видел великолепное здание!

– Действительно. Но мне не везет. Из двух окрестных богатых домов один уже многие годы пустует, а во втором живут чужаки. Выходцы из Кантона, и я не верю, что они сами понимают свою странную речь! У господина Линя есть земля в северо-западном предместье, вдоль канала, и каждую неделю его арендатор привозит ему целую тележку овощей. Так что он и вэня не оставляет в моей лавке!

– Действительно, это неудачно! – заметил помощник судьи Ди. – Я некоторое время жил в Кантоне и заметил, что кантонцы в большинстве довольно общительны. Думаю, что слуги этого господина Линя заходят к вам поболтать?

– Ни разу ни одного из них не видел! – с отвращением произнес зеленщик. – Эти люди ни у кого не бывают. Честное слово, они считают себя людьми другой породы, чем остальные смертные! Однако обитатели севера империи им ни в чем не уступят. Но почему все это вас интересует?

– Сказать правду, – ответил Тао Ган, – я по профессии умелый реставратор картин на шелке. И я думал, не найдется ли в столь богатом и столь удаленном от центра доме свитков картин, нуждающихся в реставрации?

– Мой друг, вы можете это выкинуть из головы! Бродячие ремесленники и коробейники никогда не переступают порога этого дома.