Читаем без скачивания Ради острых ощущений - Дик Фрэнсис

– Пожалуй, – сказал я. – Что ж, попробую всех троих – вдруг кто-нибудь из них меня возьмет. Но след уже остыл… и двенадцатый джокер скорее всего появится в совершенно другой конюшне. В Хейдоке на этой неделе ничего такого не было?

– Нет. У всех лошадей перед аукционной скачкой была взята слюна, но выиграл фаворит, совершенно нормально, и мы не стали проводить анализ. Но теперь, раз вы обнаружили, что эти пять ипподромов были выбраны не случайно, мы усилим там контроль. Особенно если побежит одна из одиннадцати.

– Вы можете проверить по календарю скачек, заявлена ли какая-нибудь из них. Но до сих пор ни одной не давали допинг дважды, и вряд ли система изменится.

Порыв леденящего ветра пронесся по лощине, и он поежился. Разбухшая от вчерашнего дождя речушка деловито катилась по своему каменистому ложу. Октобер свистнул псу, который обнюхивал мокрый берег.

– Между прочим, – сказал он, пожимая мне руку, – ветеринары считают, что в лошадей ничем не кидали и не стреляли. Но они не уверены на сто процентов, потому что тогда не исследовали всех лошадей с большой тщательностью. Но если будет еще один случай, я прослежу, чтобы они проверили каждый дюйм шкуры под микроскопом.

– Отлично.

Мы обменялись улыбками и разошлись в разные стороны. Он мне нравился. Он обладал воображением и чувством юмора, и это компенсировало кошмарную начальственную манеру говорить и вести себя. Сильный человек, с одобрением подумал я. Сильный духом и телом, упорный в достижении цели. Такой человек мог бы добиться графского титула, если бы не унаследовал его.

В тот вечер, как и на следующее утро, Спаркинг Плагу пришлось обойтись без положенного ведра воды. Водитель фургона пустился в путь с полным карманом честно заработанных денег, которые ему дали наши конюхи с просьбой поставить на Спаркинг Плага. Я чувствовал себя предателем.

Еще одна лошадь Инскипа, тоже ехавшая с нами, участвовала в третьем заезде, а заезд новичков, если верить программе, был только пятым, поэтому я мог посмотреть первые два и тот, где участвовал Спаркинг Плаг. Я купил программку, нашел место у перил демонстрационного круга и стал смотреть, как проводят лошадей перед первым заездом. Хотя я знал фамилии многих тренеров из прочитанных мной отчетов, я понятия не имел, как они выглядят, и теперь пытался угадать, кто есть кто. В первом забеге было занято семеро: Оуэн, Канделл, Биби, Кейзалет, Хамбер… Хамбер? Где я встречал это имя? Никак не вспомню… наверное, ошибся, подумал я.

Лошадь Хамбера выглядела хуже остальных, у конюха, который ее вел, были нечищеные ботинки, грязный плащ и вид человека, махнувшего на себя рукой. Костюм жокея, когда он снял куртку, оказался забрызганным грязью с предыдущего выезда, а тренер, который все это допустил, был крупным, грубого вида мужчиной с тяжелой узловатой тростью.

Случилось так, что конюх Хамбера подошел и встал рядом со мной, чтобы посмотреть заезд.

– Как шансы? – спросил я от нечего делать.

– На нем ездить – только время тратить, – сказал он, презрительно кривя рот. – Я сыт по горло этим козлом.

– А-а. Может, у тебя вторая лошадь лучше? – пробормотал я, глядя, как лошади выравниваются для старта.

– Моя вторая лошадь? – Его смех был безрадостным. – У меня еще три, представляешь? Я всей этой козлиной конюшней сыт по горло. В конце недели сваливаю, даже если они мне денег не заплатят.

И вдруг я вспомнил, что именно я слышал о Хамбере. Мальчишка в бристольском общежитии говорил, что это худшая конюшня в стране: там конюхов держат впроголодь, бьют, поэтому там и работает всякое отребье.

– То есть как, если не заплатят? – спросил я.

– Хамбер платит не одиннадцать, а шестнадцать фунтов в неделю… но есть за что! Хватит с меня чертова Хамбера, я сваливаю.

Скачка началась, и мы наблюдали, как лошадь Хамбера пришла последней. Чертыхаясь вполголоса, конюх исчез, чтобы увести ее.

Улыбаясь, я спустился вслед за ним по ступенькам и в тот же миг забыл о нем, потому что у подножия лестницы увидел тощего типа с черными усами, которого я сразу вспомнил – он был в баре в Челтенхеме. Я медленно отошел к ограде демонстрационного круга и оперся о нее, он незаметно последовал за мной. Остановившись рядом и не сводя глаз с появившейся на круге лошади, он сказал:

– Я слышал, у тебя с деньгами плохо.

– Сегодня уже хорошо, – отозвался я, оглядев его с головы до ног. Он бросил на меня быстрый взгляд.

– Что, так уверен в Спаркинг Плаге?

– Ага, – сказал я с самодовольной ухмылкой, – уверен. – Значит, кто-то был настолько любезен, подумал я, что сообщил ему имя моей лошади – то есть он наводил обо мне справки. Уверен, ничего хорошего он не услышал.

– Хм-м.

Прошла целая минута, после чего он как бы между прочим спросил:

– А ты не думал о том, чтобы… сменить работу… перейти в другую конюшню?

– Думал, – сознался я, пожав плечами. – А кто не думал?

– На хороших конюхов всегда спрос, – заметил он, – а мне говорили, что ты мастер по части уборки конюшни. С рекомендацией Инскипа тебя куда угодно возьмут, если ты скажешь, что готов подождать свободного места.

– Куда именно? – спросил я, но он не торопился. Прошла еще минута, прежде чем он так же небрежно сказал:

– Бывает очень… э-э… выгодно… работать в некоторых конюшнях.

– Да?

– Я хочу сказать, – он многозначительно кашлянул, – если ты готов делать немного сверх своих обязанностей.

– Что например?

– Ну… разное, – расплывчато объяснил он. – Все, что будет нужно человеку, который согласится увеличить твой доход.

– И кто же этот человек? Он слабо улыбнулся.

– Считай меня его агентом. Так как? Его условия – пятерка в неделю за информацию о результатах тренировок и всяком таком, а также солидная премия за периодические особые услуги более… э-э… рискованного характера.

– Звучит неплохо, – медленно проговорил я, посасывая нижнюю губу. – А у Инскипа я могу это делать?

– На лошадей Инскипа пари не заключают, они всегда бегут, чтобы победить. Нам не нужен постоянный человек в таком месте. Но в данный момент есть две подходящие конюшни, где у нас нет своих людей. Ты пригодился бы в любой из них.

Он назвал двух известных тренеров, но это были не те, к которым мне советовал перейти Октобер. Надо будет подумать, не лучше ли мне войти в хорошо организованную шпионскую систему, вместо того чтобы заниматься одной лошадью, которой когда-то дали допинг, но вряд ли дадут еще раз.

– Я подумаю, – сказал я. – Как мне с вами связаться?

– Пока ты на меня не работаешь, никак. Я вижу, Спаркинг Плаг участвует в пятом заезде. Ну так ты можешь дать ответ после этого. Я встречу тебя по дороге в конюшню. Если согласен, кивни головой, а если нет – покачай. Но я уверен, ты такой шанс не упустишь, не тот человек.

В его улыбке сквозило легкое презрение, неожиданно заставившее меня внутренне сжаться. Он развернулся и отошел на несколько шагов, но потом вернулся.

– Так стоит мне поставить большую сумму на Спаркинг Плага?

– Э-э… ну… на вашем месте я бы поберег деньги.

На его лице отразилось вначале удивление, потом подозрение и, наконец, догадка.

– Так вот оно что, – протянул он. – Ну-ну. – Он засмеялся, глядя на меня так, как будто я только что на его глазах выполз из-под камня. Этот человек презирал тех, кто на него работал. – Думаю, ты будешь нам полезен. Очень полезен.

Я смотрел ему вслед. Разумеется, я отсоветовал ему ставить Спаркинг Плага не от доброты душевной, а потому, что это был единственный способ удержать и укрепить его доверие. Когда он отошел ярдов на пятьдесят, я двинулся за ним. Он направился прямиком в Таттерсоллз [4] и пошел вдоль рядов, разглядывая ставки, предлагаемые разными букмекерами. По всей видимости, он вполне невинно прикидывал, на кого бы поставить в следующем заезде, не собираясь никому докладывать о наших переговорах. Со вздохом я поставил десять шиллингов на аутсайдера и вернулся к демонстрационному кругу.

Спаркинг Плаг жадно выпил два ведра воды, споткнулся на предпоследнем барьере и устало добрался до финиша позади остальных семи участников под свист публики. Я смотрел на него с тяжелым сердцем. Бессовестно было так обойтись с этой чудесной лошадью.

Тщедушный черноусый человек поджидал меня, когда я вел лошадь в конюшню. Я кивнул ему, и он ответил заговорщической ухмылкой.

– Мы свяжемся с тобой, – пообещал он.

Из-за необъяснимого проигрыша Спаркинг Плага в фургоне весь обратный путь царило мрачное настроение. Такое же настроение было на следующий день у всех конюхов, и во вторник я отправился в Слоу один. Соупи, как и было договорено, вручил мне еще семьдесят пять фунтов. Я пересчитал их – еще пятнадцать новеньких пятерок, номера которых шли подряд, продолжая все ту же последовательность.