Читаем без скачивания Газета Завтра 891 (50 2010) - Газета Завтра Газета

     Для рассмотрения этого обвинения в перелове были привлечены огромные ресурсы с обеих сторон: счетные палаты России и Норвегии, специально созданная рабочая группа и т. д. Сейчас этот вопрос медленно угасает. Но он сделал свое дело — повесил, пусть временно, клеймо браконьеров на российских рыбаков, осуществляющих промысел в Баренцевом море.

     Кому и для чего это было нужно? Позволю высказать предположение: для компрометации российского рыболовства на европейском рынке с тем, чтобы затруднить сбыт продукции нашим рыбакам. Убрать конкурента "чистыми" методами.

      ШПИЦБЕРГЕН ИЛИ СВАЛЬБАРД?

     Особенно напряженно ведется российское рыболовство в районе действия Договора о Шпицбергене 1920 года (в норвежской топонимике — Свальбард), и об этом в российских и зарубежных СМИ написано немало. Хотя Договор о Шпицбергене не дает оснований для установления Норвегией там 200-мильной зоны, так же как и континентального шельфа. Тем не менее Норвегия еще в июне 1977 года ввела здесь 200-мильную рыбоохранную зону. В то время Советский Союз её не признал, оповестив об этом своих соседей соответствующей нотой от 15 июня 1977 года. Не признает её и современная Россия. Таким образом, в этом обширном рыбопромысловом районе, где российские рыбаки ежегодно добывали до 35% своего годового вылова, усилилось противостояние двух сторон. В начале оно носило нотно-дипломатический характер, так как велись переговоры по разным каналам в целях найти точки соприкосновения. Да и считалась Норвегия с мощью Советского Союза. Однако с развалом страны и слабым вниманием России к этому району давление норвежцев на наше рыболовство здесь начало возрастать. Так, только за последние 8 лет (2000-2009 гг.) норвежская береговая охрана (военизированное подразделение, несмотря на демилитаризацию районов, попадающих под действие Договора о Шпицбергене) арестовала и под конвоем препроводила в свои порты 9 рыболовных судов под флагом России. Формальные обвинения — несоблюдение тех или иных правил рыболовства, установленных в одностороннем порядке норвежскими властями в обход решений Смешанной комиссии и Договора о Шпицбергене. Ежегодно норвежские инспектора выставляют российским капитанам до 150-200 предупреждений о необходимости еженедельно отчитываться об уловах перед норвежскими властями. Сами проверки наших судов норвежскими инспекторами носят унизительный характер и длятся до 8-12 часов в сутки. Все попытки договориться с норвежской стороной о единых правилах рыболовства по всем рыбопромысловым районам Баренцева моря, включая и район Договора о Шпицбергене, о гармонизированных мерах контроля и процедурах разбирательства и наказания нарушителей остаются без внимания. В лучшем случае они утопают в дебрях различных рабочих групп Смешанной комиссии. Все это происходит еще и потому, что МИД России вяло ведет работу против произвола норвежцев в районе Договора о Шпицбергене.

     Во многом судьба рыбопромыслового района у Шпицбергена и доступность к нему российских судов определяется подписанным Договором о разграничении и применении его положений на практике. Исходя из раздела спорного участка 50 на 50, вытекает, что линия разграничения "дрейфует" на восток в сторону России. На отдельных участках она уходит на восток от границы полярных владений России 1926 года на 60-70 миль, и ни на одном из участков нет ее "дрейфа" в западном направлении.

     Эти данные демонстрируют еще один важный элемент: отсутствует обозначенный Договором о Шпицбергене 1920 года морской район. Следовательно, по версии норвежцев, этот промысловый район Шпицбергена полностью подпадает под юрисдикцию Норвегии со всеми вытекающими из этого последствиями для нашего рыбопромыслового флота. В практическом плане это означает: захотят норвежцы разрешить нам промысел — будем его вести, не захотят — тогда промысел будет прекращен. Договор не предоставляет России каких-либо аргументов в защиту против такого подхода.

      ТОЛЬКО МИНУСЫ

     Так чего же в действительности российская сторона добилась от раздела при столь стремительном форсировании процесса подписания договора о разграничении в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане? Министры иностранных дел наших государств говорят: ответ содержится в совместном заявлении президента России и премьер-министра Норвегии, в совместном заявлении министров МИД, да и в самом договоре о разграничении. Читайте, мол, и вам станет ясно, что это исторический прорыв и что руководители России и Норвегии предпочли компромиссную формулу: разделить Баренцево море и сотрудничать! Все это вроде сходится, да вот незадача — не подкрепляется тезис "сотрудничать" ясными договоренностями практического характера, особенно — в области рыболовства. Все полутона, формулировки двойного толкования на практике приведут к напряженности двух рыболовных держав в Баренцевом море и, в частности, в рыбопромысловом районе Договора о Шпицбергене 1920 года. В конечном итоге может произойти вытеснение отечественного рыболовства из западных районов моря и из района Шпицбергена. Наш рыболовный флот останется запертым в восточном ледовом мешке Баренцева моря. К этому варианту надо быть готовыми, помня первую заповедь капитанов рыболовных судов — считай себя ближе к опасности. А опасность такова, что все районы к западу от линии разграничения подпадают под рыболовную юрисдикцию Норвегии (самые продуктивные для рыболовства районы, где наш флот добывает до 65-70% своего годового вылова). Восточные от линии разграничения — под рыболовную юрисдикцию России (менее продуктивные, где наш флот добывает всего 30-35% своего вылова). Другими словами: мы можем потерять в вылове до 313 тысяч тонн.

     Кроме того, рыбаки потеряли районы промысла площадью более 50 тысяч кв. км, расположенных между договорной линией разграничения и границей полярных владений России. Этот район отходит к норвежской юрисдикции. И снова: захотят норвежцы — дадут нам доступ к промыслу, не захотят — не пустят.

     Безусловно, выход еще имеется, так как идет подготовка документов для одобрения парламентами двух стран. Такие договоры требуют ратификации, и перед тем, как ее осуществить, необходимо провести серьезный анализ с учетом мнения рыбаков и общественности двух стран. Не исключена и независимая экспертиза — по крайней мере у нас, в России. Рыбацкое сообщество Северного и Западного бассейнов готово к такой работе и сейчас делает все возможное, что в его силах в пределах законодательства для внесения конструктивных поправок в тексты договоренности двух стран, касающиеся рыболовства.

     Так, еще в марте 2010 года на имя Дмитрия Медведева ведущие ассоциации и объединения рыбаков Северо-Запада России направили конкретные предложения, поддержанные Росрыболовством. Они состояли из семи пунктов, которые, по мнению рыбаков, должны войти в приложение к основному договору о разграничении с тем, чтобы договоренности по рыболовству с Норвегией были действительно справедливы и прагматичны. В частности, рыбаки настаивают на незамедлительном принятии, до вступления в силу договора по разграничению, единых правил рыболовства для всех промысловых акваторий в Баренцевом море и в водах архипелага Шпицберген. На установлении регламента инспекторских проверок рыболовных судов двух стран, гармонизации мер наказания за нарушения правил рыболовства, введении переходного периода для Смежного участка и целом ряде других позиций. Словом, рыбаки за то, чтобы линия Лаврова-Стере в Баренцевом море не получила нарицательного оттенка, как это случилось, к сожалению, с линией Бейкера—Шеварднадзе в Беринговом море при аналогичном разграничении между Россией и США. Последняя вот уже второе десятилетие так и не ратифицирована Россией. К удивлению, сам текст баренцевоморского Договора о разграничении морских пространств между Россией и Норвегией по своим основным принципам, да и стилистике, является клоном соглашения о разграничении морских пространств между Россией и США. В целом же в поспешном подписании договора о разграничении просматривается и желание ускоренной разработки шельфа для получения углеводородного сырья в восточной российской части Баренцева моря при тесном содействии норвежских партнеров. И здесь рыбные дела отодвигаются, как всегда в таких случаях, на второй план. Точнее, они приносятся в жертву нефтегазовому лобби. В этой связи хотелось бы напомнить ряд важных моментов. Прежде всего, о серьёзных опасностях для уязвимой экосистемы Баренцева моря и Арктики в случае непредвиденных аварийных ситуаций при добыче углеводородного сырья. Последствия здесь могут быть значительнее тех, которые произошли совсем недавно в Мексиканском заливе, они могут вызвать катастрофу в рыбном промысле. Кроме того, даже огромных запасов газоконденсата Штокманского месторождения в российской шельфовой зоне Баренцева моря хватит для эффективной эксплуатации в течение максимум 30-40 лет. Что же касается рыбных запасов, то они возобновляемы и эксплуатируются уже более тысячи лет. При научном обосновании их использования они вечные и границ не признают. К сожалению, об этом забыли те, кто ведёт дело к нынешнему разделу Баренцева моря.