Читаем без скачивания Искусство войны - Сунь-цзы

39

Слова «сы» и «шэн» Ду Му и Чжан Юй толкуют как «низкое место» и «высокое место». Сорай возражает, считая, что в таком случае это есть повторение уже сказанного, и предлагает «сы» понимать как место безводное и лишенное всякой растительности, «шэн» – как обратное. Он считает, что иметь местность с водой и растительностью перед собой невыгодно, так как это служит препятствием во время боя; иметь же такую местность позади себя – выгодно, поскольку она может служить естественным укрытием. С точки зрения китайской стратегии это правильно, но другие комментаторы дают иные толкования, также вполне приемлемые. Я остановился на толковании Ду Му и Чжан Юя, которое мне кажется более правильным в связи с общей идеей Сунь-цзы о выгодности боя на наклонной местности; кроме того, через несколько строк сам Сунь-цзы совершенно ясно говорит о том, что справа и позади себя нужно иметь возвышенность.

40

Слова «четыре императора» доставляют много хлопот комментаторам. Китайская историческая традиция говорит о периоде «пяти императоров» глубокой древности, но эти «императоры», первым из которых был Хуан-ди, считающийся этой традицией основателем китайского государства (2696–2597 до н. э.), следовали друг за другом, и Хуан-ди, следовательно, не мог с ними бороться. Ввиду этого Мэй Яо-чэнь, Ван Чжэ и Хэ-ши считают, что здесь имеет место ошибка в знаке: вместо «император», должен быть знак «войско». В таком случае речь шла бы о победе Хуан-ди не над «четырьмя императорами», а над «четырьмя армиями». Цао-гун, Ли Цюань, Чжан Юй и другие принимают текст так, как он здесь переведен. Действительно, в древнем начертании (в почерке Дачжуань) иероглифы […] и […] мало похожи друг на друга. Однако эти споры по существу совершенно излишни, так как важнее то, что здесь стоит число «сы» – «четыре», которое всегда может указывать на «четыре стороны», что означает «все стороны». Поэтому сказано ли, что Хуан-ди победил «четырех императоров» или «четыре армии», все равно это имеет только один общий смысл: победа над всеми вокруг. Поскольку же свидетельство предания, что Хуан-ди «объединил Китай», покорив всех «чжухоу» – князей отдельных местностей, исторически означает возвышение одного из племенных вождей над другими и образование какого-то племенного союза, постольку лучше принять версию «четыре императора», то есть окрестных племенных старейшин.

41

В версии текста, принимаемой Лю Инем (в его […]), последная часть абзаца имеет совершенно другой вид: […], то есть «если они убивают лошадей и едят их мясо, значит, у них нет больше продовольствия; если они развешивают свои котелки (в которых готовят пищу) на деревьях (т. е. бросают их за ненадобностью) и не идут в лагерь (то есть с отчаяния уже не стремятся укрыться в укрепленном месте), значит, они – доведенные до крайности разбойники». Однако эта версия мне кажется маловероятной, так как в этом случае оставалось бы странным, почему говорится о том, что убивают коней, а не волов, служивших для перевозки снаряжения; кроме того, знак […], по Шовэню, обозначает не котелок для варки пищи, а именно кувшин для вина. Переведенная мною версия дается во всех прочих из изданиях трактата и принимается такими авторитетными знатоками Сунь-цзы, как Ду Ю, Мэй Яо-чэнь, Ван Чжи, Чжан Юй.

Кстати отмечу, что предыдущая фраза […], переведенная мною: «если его командиры бранятся, значит, солдаты устали», то есть со вставкой «солдаты», другими комментаторами, например Ду Ю, понимается иначе: «Если его командиры бранят (своего командующего), значит, они устали».

42

Сорай полагает, что словосочетание «цюй жэнь» следует понимать в смысле «вырывать победу у противника», обращать его действия себе на пользу. Такое толкование возможно и в духе Сунь-цзы, но в данном месте не обязательно. Ду Му толкует это словосочетание совершенно оригинально: выбирать людей способных и талантливых. Это связано с общим его пониманием этого места. Он полагает, что Сунь-цзы говорит о том, что, когда нет численного превосходства противника и нельзя надеяться на особую храбрость своих солдат, следует отобрать наилучших, перемешать их с остальной массой и, тщательно взвесив все положение у противника, одержать победу. Это толкование неприемлемо потому, что тогда слово «жэнь» приходится относить к своим солдатам, в то время как обычно у Сунь-цзы, а главное – сейчас же в следующей фразе им обозначается именно противник.

43

Ду Му толкует слово «гуа» как местность гористую и обрывистую, в которой позиции обеих сторон частично заходят друг за друга, как «зубы собаки». Однако при таком толковании трудно понять смысл указаний насчет боя в такой местности, которые дает Сунь-цзы. Поэтому я и остановился на толковании Лю Иня, прямо говорящего, что здесь разумеется местность впереди низкая, позади высокая, то есть более возвышенная там, где находишься сам, и более низменная там, где находится противник; иначе говоря, наклонная в сторону противника. Это толкование лучше всего согласуется с последующей характеристикой такой местности, данной самим Сунь-цзы (п. 3).

44

Интересно, что с этим предписанием – «грабь» – мирились далеко не все комментаторы Сунь-цзы. Ли Цюань, например, считает, что в этом месте текст дефектен: будто бы выпал один иероглиф «бу» – отрицание, что в оригинале должно было быть вместо «грабь» – «не грабь». Но это является чистейшим вымыслом комментатора, ни на чем не основанным. Сунь-цзы, несомненно, допускает грабеж, как это видно не только из этого места, но и из II главы, где он прямо говорит о том, чтобы продовольствоваться за счет противника.

45

В своем комментарии к этому месту я упомянул, что европеец сказал бы: «храбры как Гектор и Ахиллес». Древние эллины, несомненно, протестовали бы против какого бы то ни было сопоставления своих прославленных героев с Чжуань Чжу и Цао Куем. В самом деле, подвиги этих древних китайцев, может быть, и свидетельствуют об их храбрости, но никак не являются доказательствами их благородства. Чем прославился Чжуань Чжу? В период Чжаньго (VI в. до н. э.) в княжестве У случилось такое событие. Один из принцев – Гуан замыслил убить правившего тогда князя Лао. По совету У Цзы-сюя он привлек для этой цели известного храбреца Чжуань Чжу. Устроив пышный пир, на который был приглашен ничего не подозревавший князь со своею свитой, он приказал повару вложить в большую рыбу, поданную на стол, меч. Когда эта рыба была подана и разрезана, Чжуань Чжу по данному сигналу выхватил меч и заколол князя, а затем, обратившись на оторопевших от неожиданности его приближенных, переколол и их.

Также не очень большим благородством отличается и подвиг Цао Куя. Дело происходило в период Чуньцю (VII в. до н. э.). Цао Куй был военачальником на службе в княжестве Лу у князя Чжуан-гуна, и притом военачальником неудачливым: он три раза проигрывал войну с соседним княжеством Ци. В результате часть земель княжества Лу отошла к Ци. Тогда луский князь решил примириться с циским князем и повел с ним мирные переговоры. И вот во время встречи князей Цао Куй, бывший в свите своего князя, внезапно выхватил кинжал, приставил его к горлу циского князя и потребовал возвращения отнятых территорий.

46

Перевожу словосочетание «фан ма» согласно толкованию Ду Му, то есть в смысле «связывать лошадей и строить их четырехугольником». Считаю, что к этому толкованию обязывает общий контекст с последующим выражением «май лунь» – «зарывать колеса в землю». Речь идет об устройстве из всех колесниц, главным образом, конечно, из тяжелых, специально предназначенных для обороны, чего-то вроде баррикад, окружающих войско с четырех сторон. В этом случае лошади связываются вместе и также расставляются по сторонам вместе с колесницами.

47

Перевожу слова «ган» и «жоу»: собственно – «твердый» и «мягкий», русскими – «сильный» и «слабый», согласно комментарию Цао-гуна, Ду Му, Мэй Яо-чэня и Ван Чжэ, которые подставляют на место этих иероглифов другие – […]. Это как будто противоречит контексту: слова «ган» и «жоу» приурочиваются обычно к земле. Так, по крайней мере, установлено Сицы-чжуанем И-цзина, где «твердость и мягкость» даны именно как свойства земли. В этой же фразе далее стоят слова […], то есть закон земли. Но следует переводить слова Сунь-цзы не в отдаленном контексте, а в ближайшем. Речь идет не вообще о земле, как это дано в И-цзине, а о земле как местности; «закон земли» у Сунь-цзы не «природа земли», а «закон местности». Поэтому и слова «твердость и мягкость» относятся к тому, что создает географическая обстановка. По мысли же Сунь-цзы, эта географическая обстановка создает в известной мере силу и слабость армии. Поэтому «твердость и мягкость» и получают значение переносное – «сила и слабость».

48

Цзя Линь толкует слово «ши» во фразах […] и […], как «он», то есть противник, и поэтому все это место получает совершенно другой смысл: полководец должен уметь заставлять противника менять свое местопребывание, идти окружными путями. Этот комментарий неприемлем по четырем причинам: 1) несомненно, что эта фраза составляет одно целое с предыдущей, полностью совпадающей с ней по конструкции; слово «ци» в той фразе явно относится к самому полководцу; 2) при таком понимании становится нелепой вся фраза: «Полководец должен уметь заставлять своего противника менять свое местопребывание, идти окружным путем и не допускать, чтобы другие могли что-либо сообразить»; выходит, что полководец должен стараться, чтобы действия и планы противника были непонятны; 3) весь общий контекст этого места говорит о действиях полководца, направленных к тому, чтобы окутать тайной свои планы и поступки, так что толкование Цзя Линя не укладывается в общее русло мыслей Сунь-цзы; 4) понять так, как рекомендует Цзя Линь, мешают грамматические соображения: текст Сунь-цзы убедительно свидетельствует, что в его время в китайском языке существовал вполне оформленный побудительный залог и Сунь-цзы им прекрасно и точно владеет; поэтому понимать «и» – простой переходный глагол – как глагол в форме побудительного залога никакой необходимости нет.