Читаем без скачивания Полное собрание сочинений. Том 15. Чудеса лунной ночи - Василий Песков

— Ну вот, я привез вас в невероятную по германским понятиям глушь, — сказал Георг Кох, вылезая из машины. — Медведя не обещаю, но кабана и оленя увидеть вполне возможно.

Мы прошлись по еловникам столетнего примерно возраста. Все похоже было на наши леса. Тот же хруст хвои под ногами, тот же стук дятла.

Синицы перед ночлегом попискивают. Большой муравейник. Малинник возле ручья…

— Я хозяин этого леса, — остановился наш провожатый. — Пятьдесят гектаров. Это не очень много. Это, если все сразу срубить, на неделю работы моей лесопилке. Но мы тут веками приучены бережливо лелеять каждое дерево.

Пятьдесят гектаров лесных угодий приобрел в прошлом веке Абрахам Кох — прадед нынешнего владельца.

— В этих местах делом чести считается — передать сыну лес в лучшем состоянии, чем получил от отца. Это не у всех получается. У меня получилось. Я рос с этим лесом. Знаю лично каждую елку и каждую сосну с детства, с одного взгляда могу сказать, сколько какое дерево даст древесины. Лес для меня — не просто кормилец, это вся моя жизнь. Иногда мне казалось даже: слышу, как он растет.

— Георг, ты уж слишком разволновался, — сказала фрау Кох.

— Да, я волнуюсь. Но все это надо было сказать, чтобы гости наши поняли причину большого и очень серьезного беспокойства. С первого взгляда ничего особо заметного в лесу не было.

— А вы взгляните на эту вот крайнюю ель — на фоне неба хорошо видно, как поредела ее хвоя… И у этой вот, посмотрите… А вот пеньки. Пришлось спилить — прироста уже никакого. Из каждых двух елей одна нездорова. Особенно плохи дела на западных, обращенных к Франции склонах…

Быстро темнело, и было на высоте холодно. Супруги Кох предложили спуститься в деревню и уже там обо всем как следует побеседовать.

Дом Кохов и лесопилка расположены рядом. Но производство не захламило усадьбы. Аккуратными штабелями лежали доски и брус, собранные из кольев звенья решетчатой изгороди, ящичная дощечка, рукоятки для инструмента, заготовки для метел, лопат, граблей, громадных катушек для кабеля. Аккуратно был сложен привезенный сегодня свежесрубленный лес.

— Со всей округи везут — только работай! А радости нет. Это ведь как на бойне в годы бескормицы…

Чайный стол накрыли в комнате с охотничьими трофеями и книжками по лесоводству.

Тут и продолжен был разговор.

* * *

Беда к германским лесам подкралась недавно. Семь лет назад одному из нас довелось познакомиться с этой проблемой в Норвегии. Речь там шла, правда, больше о рыбе, погибавшей в озерах от «кислых дождей». О лесах говорили предположительно, что они тоже чахнут, и искали механизм поврежденья деревьев.

Повреждали лес и озера дожди, приходившие в Норвегию с юга и юго-запада — из Англии и ФРГ. «Кислыми» дожди становились от газа SО2, выходящего из труб заводов и теплостанций при сжигании угля и нефти. Сернистый газ (SО2) плюс влага (Н2О), и на землю выпадает уже кислота. У рыб в воде она нарушает солевой баланс, и они погибают. («Из 150 обследованных озер 145 оказались уже без рыбы», — сокрушались норвежцы.) Что делает кислота с лесом, тогда еще было не ясно. Но голова болела от этого главным образом у норвежцев.

Немцы и англичане, желая как можно дальше отправить свой SО2, построили очень высокие трубы (до четырехсот с лишним метров!). Но в космос эти выбросы не уходят, где-то выпасть они должны. Норвегия, таким образом, оказалась жертвой экспорта загрязнений.

Но теперь вот и немцы у себя дома узнали эту проблему. К своему SО2 тут прибавляется также и «импортный» — Франция тоже построила очень высокие трубы. И вдруг обнаружилось: лес в ФРГ повсеместно болеет. Причем лиственные породы деревьев оказались более стойкими к загрязнению. Умирают леса наиболее ценные — хвойные. В наихудшем положении — ель, в иных местах ФРГ на пять деревьев одно больное, а тут, в Шварцвальде (близость французского газа), из двух елей одна умирает.

Теперь известен и механизм разрушения дерева кислотой. Георг Кох хорошо его знает:

— У каждой еловой иголки полтысячи мелких дыхательных пор, испаряющих воду. Кислота тончайший процесс нарушает-дерево начинает терять много воды. Чтобы восстановить равновесие, оно сбрасывает иглы. И все — прекращается прирост древесины, слабеют защитные силы… Гляньте на цифры — это убытки уже немалые, а сколько их впереди! И дело не в экономике только. Лес — это кислород. Это наше убежище от нечистого воздуха, это здоровье воды. И мы, германцы, ведь люди лесные. Треть территории ФРГ — лес. Лес — это наша история, наши предания, наша поэзия. Само представленье о жизни у немца связано с лесом. Вот вам ответ, почему так много повсюду страшноватых плакатов. Вот почему горячатся «зеленые», вот почему я сегодня поехал во Фрайбург.

— А выход?

— Признаться, пока лишь только шумим и бьем себя в грудь. Но что-то делать придется.

Предупреждение: «Лес умирает сегодня! Мы умрем завтра?» — может быть, слишком уж драматично, но звуки набата всегда резковаты.

И этот колокол, я думаю, звучит не только для немцев. История с «кислыми дождями» — свидетельство очень наглядное: земля не такая громадная, как казалось еще недавно. Все на ней взаимосвязано и уязвимо.

* * *

У Кохов, в деревеньке Фольфак, мы просидели весь вечер. Много было вопросов, расспросов, взаимного интереса. Хозяйка принесла на стол банки с вареньями из лесных ягод. Отведали гости местных грибов.

Поднялись, когда кукушка на резных шварцвальдских часах прокуковала десять. Фрау Кох и Георг вышли нас проводить.

— Минуточку… — вспомнил что-то хозяин. — Загляните сюда…

В гараже рядом с осанистым «Мерседесом» стояла вишневого цвета «Нива».

— Узнаете?.. Да, я доволен машиной. Но что за название, объясните?..

Светила луна. Дорога с часок покрутила нас в молчаливых темных горах и вывела к автобану. Скоростная дорога в памяти мало что оставляет. Но где-то около Хайдельберга, помним, навстречу долго тянулась колонна черных военных грузовиков. На боку одного белел дерзко приклеенный кем-то знакомый плакат: «Лес умирает сегодня! Мы умрем завтра?»

 Фото В. Пескова. В. Песков, В. Соколов.

 18 марта 1984 г.

Ожидают скворцов в Елабуге…

(Окно в природу)

Много лет я коллекционирую снимки скворечников. И люблю их разглядывать. Они удивительно напоминают человеческие лица. У нас с приятелем есть на прогулках даже игра. «Это кто!» И надо ответить… Это — разиня, это — старушка, солдат-новобранец, некто себе на уме, романтик, бобыль, два близнеца, юродивый, хохотушка, мальчик-подросток… Присмотритесь, и вы увидите: у каждого из скворечников свой характер. Образы эти разрушаются, как только обычный скворечник сделают необычным.

Всякие теремки, замки, дома с крылечками из нашей игры выпадают, хотя разглядывать их тоже интересно.

В Московском музее «Коломенское» наряду с сундуками, замками, посудой и рублеными постройками хранится старинный скворечник — горизонтальный дощатый короб с двумя летками. В Новгородской области я наблюдал скворечники двухэтажные. Занятный скворечник сохранился в Мелихове. Очень возможно, что пернатых жильцов его слушал и наблюдал Чехов. В Америке я видел скворечники, напоминающие громадный многоэтажный дом на сотню жильцов. На Украине птичьи домики делают из жесткой тыквенной оболочки. Есть птичьи дома из глины. Но настоящие фантазеры по этой части живут в Елабуге, в старинном городке близ Камы. Вот полюбуйтесь: под скворечник приспособленный самовар, вот дом с мезонином, домик с резьбой, вот скворечник, напоминающий братьев-разбойников… Скворцы это буйство фантазии оценить не умеют. Им подавай что попроще. Нарасхват такое жилье только у воробьев. Но это не смущает нисколько елабужан.

— Что же, мода такая?

— А шут ее знает, мода или не мода. Ставят вроде как для потехи. Ну вот и я тоже самовар приспособил, — отозвался мне со скамейки у дома рыжебородый дед. — У человека в жизни должна иметься какая-нибудь забава. Вот и стараемся друг перед другом.

В зеленой Елабуге много, конечно, и самых обычных скворечников. В нынешней, скоротекущей жизни городок не утратил что-то милое, деревенское. С приходом тепла звенит он множеством голосов птиц.

…А скворцы между тем вот-вот уже прилетят. Самое время отыскать пару досок, взять в руки пилку, молоток, гвозди и, лукаво не мудрствуя, сколотить простой птичий домик. Сама работа — приятная! И хороша минута, когда у дома защелкает, засвистит птица, привыкшая делить с человеком радость прихода весны.

 Фото автора. 24 марта 1984 г.